Но ведь и актеры – тоже люди, и им иногда страшно хочется поговорить о самих себе. Обыкновенно, чтобы не в ущерб кассовым сборам, это желание воплощается в лирических отступлениях – смотри Шекспира с Чеховым. А вот Максим Курочкин взял да и соорудил целую пьесу, посвященную жестоким страданиям актерской души.
Ее поставил в театре Et Cetera Александр Калягин и сам же – кому отдашь такой лакомый кусочек! – исполнил главную роль.
Исповедь бенефицианта
Худрук успешного театра и председатель СТД РФ жалуется на судьбу? Как бы это помягче выразиться – не верю!
Главный герой именуется – «хороший актер, снимающийся в рекламе». Его беспокоят актерская ревность, ревность мужская, актерская несостоятельность, несостоятельность мужская, кризис среднего возраста, кризис жанра – в общем, целый букет недугов и комплексов, настоящий подарок для психотерапевта.
«Подавлять и возбуждать» – универсальная формула лечения душевных болезней, известная в психиатрии. Максим Курочкин утверждает ее пригодность для облегчения страданий актера обыкновенного, или человека играющего, известного в узких кругах как «священное чудовище».
Для публики любая встреча с Александром Калягиным – праздник. Он как театральная Джоконда, которой можно любоваться даже в толпе японских туристов, назойливо орудующих своей японской фототехникой. Его сценическое очарование безмерно и безусловно – ни плохой спектакль, ни плохой состав, ни ляпы постановочной части ему нипочем.
В постановке Et Cetera, вероятно, в стремлении добавить образу «хорошего актера» обобщенной значимости, Калягин исполняет пару номеров «под Райкина» и «под Жванецкого». Зрители в восторге. Следуют три-четыре комических сцены – зрители счастливы. И, наконец, один-другой драматический момент – зрители тронуты до слез. Роль сделана, публика ликует.
Однако помимо того очевидного факта, что Александр Калягин – талантливый актер, из театральной постановки под многообещающим названием «Подавлять и возбуждать» необыкновенно трудно извлечь хоть какую-то дельную мысль.
Красота ни о чем
Александр Калягин |
Вкупе с дарованиями Эмиля Капелюша оснащенность нового театра дала поистине впечатляющий результат. Полупрозрачные задники, спускающиеся шикарными объемными каскадами; причудливая иллюминация; лунный диск в полсцены а-ля «Бродвей атакует»; повергший всех в трепет дистанционно управляемый робот (чует сердце, скоро дождемся кибернетических Гамлетов) – словом, выставка достижений декорационного искусства да и только.
Жаль только, что вся эта красота на поверку оказалась просто ни о чем. Выяснение отношений на повышенных тонах продолжительностью в два длинных театральных часа.
Семейные дрязги, профессиональное соперничество, чрезвычайно повеселившее всех лацци «негодяя-студента» (Анатолий Завьялов), исполнившего монолог Аркадиной, и собирательный образ актера в центре композиции. Пьеса настолько невнятна, что вдумывайся не вдумывайся, вслушивайся не вслушивайся, постичь авторские посылы не представляется возможным.
И даже Актер Актерыч Калягин со всей своей актерской компетенцией смысла происходящему не добавляет, разве что спасает зрителей от невыносимой скуки.
Забавнее всего, что будучи сам – так, во всяком случае, кажется со стороны – успешным и состоявшимся представителем профессии, он не может ни внести драматизма, ни как-то акцентировать невнятные проблемы, обозначенные драматургом.
Художественный руководитель успешного театра и председатель Союза театральных деятелей России жалуется на судьбу? Как бы это помягче выразиться – не верю!