Запахи недолговечны, внеисторичны и, в отличие от фольклора, не передаются непосредственно из «носа в нос». Остается лишь память о них и о том, что их порождает. Закадровый голос расскажет вам, что города в XVIII веке пахли отвратительно, но особенный фимиам мерзости источали рыбные рынки. Именно там родился и выжил главный герой произведения – будущий парфюмер и убийца Жан-Батист Гренуй. Его сыграл молодой, сухой, интеллигентный Бен Уишоу.
Жизнь замечательного злодея
Жизнь Гренуя похожа на судьбу талантливого беспризорника, выбившегося в люди благодаря своему дару и животной выносливости |
«Парфюмер» - это фильм о власти и гениальной безнаказанности, которая порождает страх и трепет перед виртуальным демоном, у которого нет собственного запаха. На юге Франции, в Грассе, происходят странные похожие убийства: красивых девушек находят голыми, невинными, со срезанными волосами. Подмастерье Гренуй вне подозрений. Для полиции он невидим, он пахуче неуловим. Чикатило Прованса орудует ловко и днем и ночью. Он похож на алхимика, жаждущего финального продукта, главные элементы которого – запахи женских тел.
Ideе fixе киносценария – смерть Лауры (ее роль исполнила 16-летняя Рейчел Херд-Вуд), последней и главной жертвы Гренуя. Камера постоянно к ней возвращается, выхватывая «визуальные» запахи и положения живого тела только для того, чтобы вынести приговор в концовке: голая богиня на простыне, с которой только что сняли скальп прекрасно рыжих волос.
Пленка не может передать аромат персика или запах испачканных денег, посему запах заменяют зрение и слух. Камера резко наезжает на пойманную крысу, ассоциируя вонь грызуна с возней паразитов, присосавшихся к коже. «Крыса, и далее везде». Тыквер испытанным приемом изображает многообразие запахов шелестом лепестков роз, нарочито грязной одеждой, падением капли эфирного масла и музыкой, в том числе собственного сочинения. Режиссеры давно подметили, что определенные частоты высокого женского голоса вызывают у сентиментального зрителя своеобразную экзальтацию, поэтому сопровождают те или иные моменты чувственности соответствующей мелодией. Автор картины сознательно предсказуем. Злоупотребляя крупными и сверхкрупными планами, он стремится передать эффект благовония льющейся музыкой.
Кино про кино
После того как запах Лауры захвачен и гремучий коктейль получен, горожане все-таки ловят убийцу |
Плебс ревет, ожидая возмездия. «Палач раздробит преступнику суставы, после чего тот останется на кресте умирать!» «Да-а-а-а!» - подхватывает тысяча. Гренуй пускает в ход последнее средство – волшебный женский эликсир, и толпа падает пред золотым сиянием: «Это ошибка! Этого не может быть! Он невинен!» С особенной жалостью Тыквер показывает безумные глаза и гнилые зубы простонародья, блестяще озвучивая слово «Ангел!», отлетающее от них. После чего начинается плагиат образов. Тыквер изображает оргию, списывая со схемы старшего коллеги, чья фамилия пугающе похожа на фамилию главного героя. Сцена напоминает «Ад Данте» Питера Гринуэя. На экране гремит конвейер обнаженных тел, лишенных индивидуальности, среди которых мы разве что можем выделить епископа и несколько однополых парочек. Человеческая воспитанность проверяется реакцией на обнаженное тело. Но добрая половина зрителей, уподобившись Хаму, дружно гогочет, отвергая библейскую истину.
Тыквер широкими шагами кинокадров выпячивает проблему власти: власти звезды над поклонниками, политика над избирателями. Восторженная площадь «Парфюмера» - это одновременно и концерт Мадонны в «Лужниках», и приезд Джорджа Буша в Тбилиси. Каждый жест Гренуя встречает грохот одобрения; массовка совершенно околдована. До такой степени, что при следующей встрече разрывает парфюмера на части, оставляя лежать на площади лишь его голубой камзол.
В просторном кинозале, даже по завершении просмотра, царит атмосфера майдана, привнесенная в него фильмом. На выходе – обычная толкучка, между рядами – шум и галдеж обсуждения. Почти по-булгаковски: «Обыкновенные люди, в общем… Напоминают прежних… А мягкие сиденья с попкорном только испортили их». Некоторые, из класса впечатлительных, продолжали обнюхивать друг друга: «Ну как тебе фильм?» – «Да ничего. Слишком правдиво людей изображает».