Начну загодя, и даже не с описания двух панковских команд, довольно долго разогревавших публику перед выходом «Гоголя», а с того, что было за день до этого.
Кино про Украину
Кадр из фильма «Everything is Illuminated!» (www.imdb.com) |
Лично для меня представление началось накануне. За две ночи перед этим в маленьком кинотеатре я посмотрел фильм «Everything is Illuminated!», где исполнителем одной из главных ролей был Евгений Гудзь. В фильме он играет без своих знаменитых усов, да и в титрах значится несколько иначе, но тем не менее: Евгений Гудзь = Юджин Хатц, с поправкой на приписку к берегу Гудзона.
Стечение обстоятельств времени и места было чисто случайным: выбрав накануне этот фильм, я понятия не имел, что в нем снялся Гудзь, да и о группе его я знал скорее понаслышке, в основном благодаря журналу «НА!!!», где опубликовали два интервью... В одном из них на вопрос, не случится ли так, что скоро слово «Гоголь» будет ассоциироваться прежде всего с музыкальным коллективом, Гудзь скромно ответил, что это уже произошло. По крайней мере, в Америке Гоголя теперь знают как вполне разнопланового парня... «С одной стороны, он – автор «детской» книжки «Нос», а с другой – автор песни Bordello Kind of Guy... молодой еще, видно, не определился».
Интервью уже года три. За последующее время многоплановость «этого парня» продолжала увеличиваться. В 2005 году Гудзь снялся в фильме Лива Шрайбера «Полная иллюминация» по одноименному роману нью-йоркского писателя Джонатана Сафрана Фоера, тоже молодого парня. Кстати, в фильме его – вот именно Джонатана Сафрана Фоера – играет Элайджа Вуд, известный зрителям во всем мире как Фродо из «Властелина колец».
Если для Элайджи Вуд важнейшим из искусств сейчас является искусство быть другим, то для Евгения Гудзя, игравшего с ним в паре, все с точностью до наоборот – Гудзь играет в фильме самого себя. Так он и заявил режиссеру, который изначально обратился к нему только с просьбой сделать музыку к ленте. Гудзь согласился (в саундтрек он включил песни Шнура, Аркадия Северного, и, естестенно, «Гоголя-Борделло»), но сразу же сделал Шрайберу еще одно предложение. «Лучшего исполнителя роли Алекса вы не найдете, – сказал Гудзь, – просто потому, что... Алекс – это я!»
В самом деле, Алекс-Гудзь получился превосходный. Я давно так не смеялся. Алекс – одесский паренек, любитель черного рэпа, оснащенный внешними его атрибутами: красный спортивный костюм, толстые цепочки, походочка. Этакий юный Остап с уклоном в хип-хоп, танцующий в ночных клубах гремучую смесь брейк-данса и боевого гопака... Комбинатором здесь является его отец, пусть и невеликим, но все-таки: отец Алекса придумал бизнес – помогать американским евреям с украинскими корнями отыскивать могилы предков.
Это стало темой и недавнего фильма Павла Лунгина – идеи носятся в воздухе. Однако Джонатан Сафран Фоер положил в основу своего романа собственное реальное путешествие на Украину, предпринятое с целью узнать о прошлом семьи и о «таинственной» стране, где она жила. Роман «Everything is iluuminated!» принес 25-летнему в тот момент писателю мировую славу.
Ближе к корням!
Концерт группы «Гоголь-Борделло» (www.gogolbordello.com) |
И вот они сидят за столом втроем – Алекс, его отец и дед (еще одна большая актерская удача – Борис Лескин в роли деда Алекса). Отец говорит, что Алексу нужно встретить «богатого жида» и отвезти в поселок, где во время войны погибли его предки. Алекс сопротивляется, ему как раз в этот день перепал билет в крутой ночной клуб... И тут же получает хорошо подчеркнутый стоп-кадром удар в челюсть.
Отец, культурный такой дядечка – очки, аккуратная бородка, костюм, галстук, – привык пускать в ход самые сильные аргументы. Дед, которого отец Алекса назначает шофером, тоже пробует отвертеться. У него вроде бы сильный самоотвод: он же слепой! Он сидит за столом в непроницаемо черных очках с шорами. Но отец и его убеждает, напоминая, что для этого у деда есть собака-поводырь! Деду просто некуда деться... Они встречают Джонатана Сафрана Фоера на голубом тарантасе, предлагают ему место рядом с собакой. Тот повторяет, что у него фобия, Алекс переводит это на русский язык. Несколько раз – пока дед не выкрикивает: «Я слепой, а не глухой! Понял уже, пусть садится, кто это теперь боится собак...»
Дед величает клиента не иначе как «жидом», потом оказывается, что Фоер, не знающий русский язык, это слово прекрасно знает... Но это не самый большой сюрприз, потому что в итоге оказывается, что «антисемитский» дед Алекса на самом деле – еврей, расстрелянный в том же самом поселке Траченброд...
Этот поворот отличает фильм от романа – его привнес в сценарий сам режиссер, Лив Шрайбер. В момент, когда троица, не считая собаки, находит женщину, которая спасла деда Фоера во время войны, и она дает им вещи, уцелевшие с того времени, в том числе кольцо его бабушки (Фоер-Вуд на мгновение становится Фродо – аллюзия совершенно ясная) – он берет кольцо в руки, женщина говорит, что именно это кольцо привело его сюда...
Алекс получился настолько живым, новым, во всяком случае, для западного зрителя, персонажем, что Евгений Гудзь получает теперь многочисленные предложения сниматься в кино. В интервью он не хочет об этом говорить, но проговаривается, что в контакт с ним недавно вступил агент Дэвида Линча... Так что продолжение кинокарьеры, возможно, последует за пределы этого фильма, точно так же как для меня саундтрек совершенно случайным образом не закончился вместе с сеансом.
Украинская музыка
Концерт группы «Гоголь-Борделло» (www.gogolbordello.com) |
На следующий день я попал на концерт, где Гудзь предстал в «цыганской» ипостаси. Гудзь говорит, что на Украине его семья порой выдавала себя за еврейскую, просто потому, что «на Украине быть евреем было тогда все-таки несколько лучше, чем цыганом».
После аварии на Чернобыльской АС Гудзь переехал вместе с семьей из Киева в западноукраинскую глушь, а оттуда, правдами и неправдами, дальше. Сначала в Западную Европу, а потом в Америку. Где он вначале попал в не меньшую глушь, и уже оттуда перебрался в Нью-Йорк. Там, по прошествии какого-то времени, основал не только группу, но целое музыкальное направление, названное впоследствии «цыганским панком». Все ревью о его гастролях сходятся в одном: «Это надо видеть, это надо пережить самому».
Гудзь говорит, что название выбрано им «осторожно»: Гоголь кажется ему фигурой, способной объединить Восточную Европу с Россией и со всем миром. И что вкрапления на украинском языке в текстах классика кажутся ему наиболее плодотворными... На сцене он похож одновременно на Гоголя и одновременно... на старого доброго украинского черта, того самого, что крадет месяц в ночь перед Рождеством...
Его часто называют «цыганским Игги Поппом». Не столько из-за голого торса, сколько из-за того, что он – манифестация такой же безумной «lust for life»... Он бегает по стенам, оживляет панночек, и те поднимаются с диким криком из положения «лежа», совершенно ровные при этом – как часовая стрелка, побежавшая вдруг в обратную сторону... И не только на сцене... Да и нет никаких границ у этой сцены: ожившая барышня выталкивает Гудзя прямо в бушующее человеческое море, и на этих волнах он в основном и пребывет до конца действа. Оттуда он и поет – из воздуха, в котором извивается с микрофоном, как червяк на крючке. Тем временем музыканты играют такую музыку, что необъяснимым образом все вокруг меняется. Причем перемены в людях становятся все более и более непоправимыми...
Музыкантов «Гоголя» можно сравнить со стеклодувами, которые все время создают какие-то новые формы и тут же все это разбивают вдребезги, которые – дребезги – не менее важны, чем возникающие перед этим глечики... Гудзь похож на факира, пляшущего на битом стекле, и еще – как кто-то правильно заметил в журнале «НА!!!» – на ожившего Фрэнка Заппу... Профессиональные музыкальные критики, американские или немецкие, терялись в сравнениях, пытаясь хоть как-то описать эту музыку...
Цыганочка с выходом
Потерявшись окончательно, критики объявили о создании нового направления: «цыганский панк». Гудзь смеется, вспоминая об этом, потому что в двух словах (которые применяются теперь для обозначения стиля еще как минимум двадцати групп, образовавшихся под влиянием «Гоголя») отображена его личная судьба-биография.
Что касается текстов, написанных на английском, но с обильными вкраплениями русского и других славянских языков, то их общий мессидж под стать музыке: группа слывет авангардной и в смысле картины мира, которую они создают, и в смысле их взгляда на политику. Взгляд этот радикально-анархический, антибуржуазный, антиглобалистский.
То, что при этом происходит на сцене и за ее пределами, сравнивают с «перформансами» Бертольта Брехта и Курта Вайля... Кстати, о перформансе: что концерт «Гоголя-Борделло» – нечто большее, чем просто концерт, доказывает то, что в Лондоне «Гоголь» выступал не в концертном зале, а в галерее музея Тэйт. Так что и Гудзь, и все члены группы – не что иное как живые кунст-объекты... Не надо только путать музей Тэйт с музеем мадам Тюссо. Там восковой фигуры Гудзя нет...
Хотя может появиться.
Очень даже может быть, что это тоже – только дело времени.