Министр Дмитрий Ливанов уже точно может претендовать на звание самого многострадального члена нынешнего правительства. Мало того, что ему по первое число досталось от однопартийцев за критику «закона Димы Яковлева», мало того, что профессиональная общественность разорвала в клочья так называемый «рейтинг неэффективных вузов», так еще и студенты одного из столичных вузов подняли – совершенно неожиданно – настоящий бунт, с ночевками, песнями, воззваниями – все как в учебнике.
В новом «комплексе» будут те же диссертации и те же «общественные деятели», куда ж они денутся-то?
И сдаваться не собираются. Мол, не хотим быть неэффективными, хотим быть эффективными.
Стоит отметить, даже не касаясь пока собственно содержания студенческих претензий, вот что. Учащиеся вузов в России так долго были сервильны, бесхребетны и беспомощны, так часто устраивали из «студенческого самоуправления» беготню к декану по поводу и без, что от вполне естественных социальных конфликтов в самой системе высшего образования все уже успели отвыкнуть.
Студенты на самом деле почти всегда обязаны чем-то возмущаться, требовать, ночами бастовать – иначе что они вообще делают в вузе? Неужто учатся? О том, что не учатся, я неделю назад уже подробно писал, так что этот весьма распространенный аргумент, к сожалению, просто не работает. Конфликт – это вообще доказательство того, что где-то там в вузе вообще кто-то берет на себя смелость о чем-то, кроме похода в клуб, думать. Впереди у людей взрослая жизнь, дети, работа – вот и не до забастовок, а время учебы в вузе – едва ли не единственный повод отстоять свою точку зрения не в Фейсбуке, а «в поле», прямо перед лицом всесильного министерства.
Потом уже будет не до того.
Поэтому все разговоры (например, в интервью ректора МИИТа Бориса Левина) о том, что «образовательный процесс» важнее – в пользу бедных. Знаем мы все эти ваши «процессы», извините уж за прямоту.
Однако у этой истории есть вторая сторона. Дело в том, что, судя по логике министерских преобразований (она немного хаотична, но существует), ничего особенно страшного с РГТЭУ не произойдет – немного переформируют, куда-нибудь вольют, всех пристроят, студенты получат в итоге диплом учебного заведения с другим названием. На дипломы все равно никто никогда не смотрит, и всем это прекрасно известно, поэтому война за «самобытность» в данном случае слегка бессмысленна.
Другое дело, что в коротком сообщении с описанием акции протеста можно легко найти две ошибки. Вот они: «стоимость обучения вырастит минимум в два с половиной раза» («вырастет», конечно, и, кстати, не очень понятно, откуда вообще берется эта цифра) и «от каждого требуется только придти» («прийти»). Это – не описки, а именно что ошибки: автор не знает, как это пишется. Средняя школа, простите, седьмой-восьмой класс, не бином Ньютона.
И это – полбеды. Лучшие студенты университета, организовавшие технически очень хорошую акцию протеста, пишут именно так, как пишут. Интересно понять, а как пишут худшие?
Однако если зайти на сайт самого университета и хотя бы одним глазком, без министерских критериев «эффективности», посмотреть на то, что сам вуз сообщает о себе, откроется много всего интересного. Например, «РГТЭУ состоит из 9 факультетов (финансово-экономический, коммерции и маркетинга, управления, мировой экономики и торговли, юридический, ресторанно-гостиничного бизнеса и услуг, налогов и налогообложения, социальных технологий, информационных технологий)». Вопрос – а это точно университет? Это точно уровень университетского фундаментального образования? Ничего не имею против «гостиничного бизнеса и услуг», но перечисленные факультеты – это готовое профессионально-техническое училище, вряд ли больше.
А логика Минобра заключается как раз в том, чтобы из таких вот университетов создавать некие «комплексы», которые в теории и должны стать настоящими университетами.
Читаем дальше. «Среди заведующих кафедрами и руководителей научных центров РГТЭУ, сыгравших особую роль в становлении университета в начале XXI века <...>, работающие в университете видные общественные деятели А.Е.Карпов, В.С.Мокрый, Л.А.Иванченко и другие». Звучит серьезно. На самом деле Владимир Семенович Мокрый – неплохой в прошлом лоббист, экс-депутат Государственной думы, классический – еще советской закалки – чиновник. Ничего плохого в этом, конечно, нет, просто не «видный» и не «общественный деятель», а уж какое он имеет отношение к университетской науке – кто знает.
Та же история и с Леонидом Андреевичем Иванченко, который в свое время в составе очередных коммунистов-бунтарей пытался сместить с поста лидера КПРФ Геннадия Зюганова. Безуспешно, разумеется.
Только Анатолий Карпов – великий советский шахматист – подходит под определение «видный общественный деятель», но опять же с собственно университетской наукой он если и связан, то косвенно, при всем глубочайшем уважении.
Я намеренно опускаю фигуру ректора РГТЭУ Сергея Бабурина, которого многие – особенно после начала студенческой акции протеста – посчитали видным оппозиционером (смешное предположение, учитывая биографию Сергея Николаевича), потому что дело совсем не в нем.
Дело в том, что при всем уважении к студенческой свободе самовыражения (а это очень важно, куда важнее любой зубрежки) и при всем разумном скепсисе по отношению к нынешнему Министерству образования даже беглого взгляда на этот университет хватает, чтобы понять, что с ним, мягко говоря, не все ладно.
Что именно неладно – нужно, конечно, разбираться пристально, предметно и подробно. Посмотреть, например, на предмет научной актуальности кандидатские и докторские диссертации сотрудников (ох, подозреваю, там будет много интересного, но мало научного) и т.д. Этим министерство и должно заниматься вместо составления невнятных критериев, и именно этим оно решительно заниматься не хочет, хотя все, если честно, лежит совсем уж на поверхности.
Студенты, я полагаю, свой вуз не отстоят: не хватает масштаба, к протесту остальные вузы (даже подобные РГТЭУ) не присоединяются. Но в процессе переговоров с ведомством, которое, конечно, вынуждено тушить пожар в авральном порядке, выторгуют себе какие-нибудь приемлемые условия для реорганизации. На этом все и закончится. В новом «комплексе» будут те же диссертации и те же «общественные деятели», куда ж они денутся-то?
Выиграет ли от этого отечественная наука? Сомнительно.