Даже немного странно, что Комитет по культуре Москвы вручил старое помещение Театра Луны в Трехпрудном переулке крупнейшему российскому театральному продюсеру Эдуарду Боякову. В данном случае подвал обычного жилого дома «перепрофилирован»: из странного места, где Сергей Проханов разрабатывал свою мутно-лунную псевдо-глянцевую эстетику, он превратился в пространство для ответственного авангардного поступка. Шаг, равный тому, как если бы особняк, принадлежавший ранее галерее Шилова, отдали бы Марату Гельману, Виктору Мизиано или Иосифу Бакштейну.
Театру «ПрактикА» с годами может не хватать чего угодно – денег, славы, зрителя, хороших пьес или лояльности властей, но ясно одно: за креативом, инициативой Эдуард Бояков лезть в чужой театр не станет. Он воплотил в себе всю мощь культурной миграционной экспансии. Уроженец многонационального Дагестана, культурно окрепший в Воронеже на волне мощного тюзовского движения конца 1980-х, в те годы познавший на своем театральном опыте всю ущербность модели репертуарного театра, Бояков, в сущности, возглавил в России новый театральный менеджмент. В чем его главное отличие от старого? В том что, будучи многолетним директором национальной премии «Золотая Маска», он был ее креативным продюсером, производителем идей и… ни разу – театральным чиновником, в которых обычно превращаются все, кто претендует на «общероссийский» статус и всеохватность.
Театр откроется 7 октября 24-часовым марафоном, в процессе которого будут показаны 8 спектаклей
В том, что способность находить деньги никогда не сочеталось в нем с желанием на театре зарабатывать. В том, что продюсерское мастерство всегда тратилось не на производство «мыла», а на новые театральные идеи, на слияние театра и бизнеса, театра и современной литературы, театра и этнической музыки, театра и клубной культуры. На примере Эдуарда Боякова видно, как фетиш перестроечного театра, модель «антрепренерского» театра, меняется на более продвинутую, – продюсерскую, изобретательную. Разницу между двумя системами делопроизводства можно объяснить другой параллелью: «кооперативщик» – «топ-менеджер».
Театр откроется 7 октября беспрецедентной акцией – 24-часовым марафоном, в процессе которого с короткими перерывами будут показаны 8 спектаклей. Концепцию интерьера театра придумал фантастический театральный художник Юрий Хариков. К сожалению, как ни старались архитекторы, им не удалось увеличить собственно игровое пространство – в зале «Практики» будет столько же мест, сколько было и в Театре Луны-89. Поэтому трудно принять на веру заявление Эдуарда Боякова и директора театра Игоря Краснопольского (мэтр театрального дела фактически «сбежал» из Театра Луны в «Практику», очевидно поняв, где жизнь начинается, а где завершается) о том, что это будет театр, рассчитывающий на прибыль. Помимо прямой театральной деятельности, в театре «Практика» обещают устраивать выставки актуального искусства, показы авторского кино и тренинги. Было также сообщение, что весь обслуживающий публику персонал будет чернокожим. Возможно, это шутка, но как-то приятно думать об альтернативе театральных старушек. Даже такие слухи этому театру к лицу.
Эдуард Бояков |
Направление театра «Практика» – актуальное современное искусство. Это ясно. Что это значит в случае с современной пьесой? Это значит, что темами нового театра, по крайней мере в ближайшие сезоны, станут секс и политика, насилие и геополитические вопросы, национализм и имперское сознание, война и молодежная контркультура. Здесь заговорят о меньшинствах в широком понимании слова как форме выживания в эпоху глобализации, здесь заговорят о поисках альтернативной религии и альтернативного душеспасения. Здесь социальные проблемы будут подниматься самым шокирующим образом, без скандала и ажитации обойтись в «Практике» не смогут – таковы законы нового искусства, которое должно расколоть лед в грудной клетке вместе с нею самой и заставить заговорить усопшее сердце.
Театр откроется премьерой с сильными позициями. Пьеса Николетты Эшиненку «Папа, я должна сказать тебе что-то…» – агонизирующий монолог молдавской девушки, которая переживает все проблемы сразу: и кризис самоидентификации, и боль народа, отколовшегося от империи и ставшего просто малоформатной нищей страной без перспектив, и разлад с отцом по возрастным категориям, и парадоксы сексуальной свободы, и полное отсутствие идеологии в посткоммунистическом мире, и страх перед Европой, засасывающей Молдову в варево глобализации. Проще всего этот мятущийся текст сравнить с «Психозом 4.48». Но если у Сары Кейн агония была деструктивной, то здесь мы видим пассионарный взрыв, разговор с будущим через нервную беседу с прошлым, с отцом, любимым папой. В постановке самого Эдуарда Боякова пьесу Эшиненку будет играть уникальная московская актриса Елена Морозова. Надо сказать, что, конечно, это не самый правильный жест – начинать новый театр с собственных постановок, обещая при этом помогать молодым развиваться. Пока молодые режиссеры в театр не призваны, и, разумеется, об этой «вилке» театру не преминут напомнить в случае неудач.
Сцена из спектакля Кислород |
Модные братья Пресняковы отдали на откуп «Практике» две свои новые работы – тот факт, что их мировые премьеры состоятся на сцене «Практики», безусловно, поднимает статус театра. Сами братья станут делать пьесу «Паб», напоминающую больше политический анекдот с началом, но без конца, где на самом деле драматургов покинуло чувство драматического напряжения. А Кирилл Серебренников возьмется за «Bed Bad Stories» / «Плохие постельные истории» – пьесу более живую, безусловно скандальную, но все-таки отчаянно поверхностную. Здесь взаимодействуют сексуальные пары, засвеченные в момент, когда надо что-то говорить после соития. Диалоги большей частью посвящены сексуальным вопросам, точнее, различного рода перверсиям довольно неприятного свойства даже для посвященных. Среди пар есть, разумеется, не только гомосексуальные и лесбийские, но, к примеру, и педофилические, что как-то трудно примирить с правилами даже очень раскованной морали. Впрочем, надо сказать, Кириллу Серебреннику, возможно, удастся выделить из бесконечного сексуального карнавала некое философское высказывание о природе любви или хотя бы о природе секса – самого универсального средства избежать одиночества.
Сцена из спектакля «Потрясенная Татьяна» |
Последний вопрос, на который осталось ответить, – это соприкосновение с театром документальной драмы, – Театром.doc, который оказался теперь, в сущности, на той же улице, что и театр «Практика». Просто какой-то офф-офф-Бродвей в самом центре Москвы. Две компании вместе решили объединить свои усилия – театр документальной пьесы и театр художественного текста, театр маргинальный и принципиально незвездный и театр, рассчитывающий на успех и медийность. Они вскоре объединятся в Фестиваль одной улицы, где будут задействованы жители того несчастного дома в Трехпрудном переулке, где уже не осталось свободного уголка без театра.