Ежегодно Институт международных исследований МГИМО и аналитическое агентство «Евразийские стратегии» публикуют прогноз «Международные угрозы».
Прогнозы человеческих отношений, включая международные, дело неблагодарное. Когда на соответствие реальности прогнозу влияет палец, строчащий твиты для объявления ключевых мировых событий, сложно отделаться от ощущения, что твой аналитический инструмент – кофейная гуща. Человеческой неопределенностью всегда можно объяснить «непопадание» прогноза.
Пару лет назад брат-международник доказывал публике, что победит Хилари, но, когда она проиграла, даже не извинился, а, пожав плечами, начал анализировать политику Трампа. Наоборот, стоит угадать тренд, лавр предсказателя будущего начинает нещадно колоть лоб. Множество комментаторов недавнего назначения премьера, употреблявших в прогнозах эпитет «технический», постфактум начинали свои посты со слов «как я и говорил», хотя фамилию не называл почти никто.
Семь лет подряд мы называем свой текст именно прогнозом, а не предсказанием. Институт международных исследований МГИМО не предлагает показатели биржевых котировок, не знает, кто будет президентом России в 2024 году, не готов указать точное время завершения конфликта в Донбассе. Наш коллективный труд посвящен ключевым трендам мировой политики и рассматривает вероятность их сохранения или завершения.
Проще говоря, если мы знаем динамику развития того или иного конфликта, можем перечислить основных кандидатов на ключевые электоральные посты ведущих держав, следим за цифрами роста экспорта зерна, мы можем описать вероятности разрешения конфликтов, успеха каждого из политиков на выборах и наступления продовольственного кризиса.
Иногда у нас срабатывают инсайды. В процессе подготовки прогноза-2019 в ноябре позапрошлого года мы уверенно писали о том, что Владимир Зеленский станет президентом, хотя постсоветский интеллектуальный мейнстрим только готовился к тому, чтобы обсудить его возможное выдвижение на пост. Тогда же мы говорили о том, что в 2019 году умрет ДРСМД. И потом с сожалением наблюдали за спрогнозированной реальностью. При этом мы несправедливо оценивали потенциал Эммануэля Макрона, описывая его политику в 2018 году, как провал. Теперь рассуждаем уже о его лидерстве.
В прогнозе-2020 нет академических теорий и излишне замысловатых филологических конструкций, свойственных большим научным текстам. Наша аудитория – не только интересующиеся международными отношениями сограждане, но и лица, принимающие решения. Ключевая цель текста «Международные угрозы – 2020» – создание нескольких ярких метафор будущего, которые «лежат» на столах у менеджеров российской внешней политики при подготовке значимых для всего мира решений.
Два параллельных тренда, которые мы ожидаем от 2020 года: усиление неопределенности и снижение катастрофичности. Собственно, президент Трамп вместе с Ираном в самом начале года убедительно аргументировали наш прогноз: никто не предсказывал убийство человека номер два в иерархии Исламской республики, многие ожидали третьей мировой, которой не случилось.
Завершение 2010-х – конец «Конца истории». Либеральный миропорядок, в котором ключевые участники получили свою власть «бесплатно», не заплатив войнами или распадами стран, осыпается. Под публичные мантры о важности международных процедур и правил игры великие державы в гонке за суверенитет регулярно эти правила нарушают. Время реальной силы в политике и экономике отбрасывает назад время «мягкой силы».
- США взялись за арсенал холодной войны
- Путин прибыл на берлинскую конференцию по Ливии
- США задумались об ужесточении правил выдачи виз
С высокой вероятностью, если американские демократы не представят молодого и энергичного кандидата вместо нынешних возрастных и застрявших в прежней повестке, если в ближайшие девять месяцев экономика США не разродится масштабным кризисом, Дональд Трамп сохранит контроль над твиттером POTUS.
НАТО и ЕС теперь не гарантируют отсутствие противоречий, взаимных претензий и даже оскорблений. У разных стран разные враги (курды у Турции, Россия у Польши, мигранты у Венгрии, Греции, Италии и Франции, Иран и Китай у США). Каждый из участников не уверен вдвойне: вступятся ли союзники за меня в случае конфликта и надо ли мне воевать за интересы далеких от меня территорий?
Главный натовский бузотер-2019 – Турция, которая приобрела российские противоракетные комплексы С-400. США тут же свернули программу оснащения турецких ВВС самолетами пятого поколения F-35. Россия предложила альтернативу – Су-35. Две турецкие базы НАТО – Инджирлик и Кюреджик – останутся объектами двустороннего торга. В 2020 году Турция будет угрожать попросить американцев на выход, а США – намекать, что могут и впрямь вывезти ядерное оружие с территории Турции, дескать, кто ваш суверенитет тогда обеспечит? Россия за спором обеспечителя с обеспечиваемым будет наблюдать с интересом.
Су-35 целят в качестве раздражителя и в американо-египетские отношения. США и отвечает так же: уже обещаны санкции. Египет намерен стать региональным газовым хабом, для чего подписывает контракты на прокладку труб с соседями. СПГ-терминалы позволят поставлять газ в ЕС, который надеется уменьшить зависимость от России. Вероятная зона напряжения в 2020 году – в Средиземноморье вокруг греческо-турецко-египетского газового противостояния.
Европейский восток забурлит в 2020 году не меньше Ближнего. Польша традиционно продолжит пугать западных соседей восточным. Строительство «Форт Трамп», начало поставок ПРО Patriot в 2022 году, открытие в Редзиково базы ПРО Aegis Ashore в 2020-м – разве могут быть разногласия у Запада с поляками, уверенными в том, что они последний бастион, если из Москвы начнется натиск на Запад?
Польша реализует строительство СПГ-терминала Свиноустье для экспорта газа США, но пока еще главная европейская столица Берлин лоббирует «Северный поток – 2». Варшава солидаризируется с Вашингтоном и Лондоном в отношении «троеморья», а Берлин и Париж пытаются строить через него мосты. Да и новые европейские ценности вроде мультикультурализма, глобализма и активного внедрения ЛГБТ-повестки консервативной, католической Польше совсем не по душе.
Вместе с Польшей Словакия и Венгрия выступают против миграционной политики ЕС, даже под угрозой санкций.
Мадьяры, как и поляки, консервативны – либеральные ценности Европы их раздражают. К тому же их волнуют тарифы на электричество. В 2021 году в Венгрии «Росатом» начнет строить АЭС «Пакш-2», что премьер Орбан будет подавать своему избирателю как победу.
Францией движут амбиции – исторические и персональные. Через год Ангела Меркель уходит на пенсию, и телефон президента Макрона становится тем самым, на который Киссинджер может звонить, чтоб узнать мнение Европы. Глава государства, где в полицейских постоянно летят бутылки и асфальт, продолжит в 2020 году искать успеха на внешних площадках, потому что Елисейские поля создают слишком много проблем.
Франция и Германия будут противостоять совместным украино-американским попыткам расширить «нормандский формат», как и Россия, настаивая на имплементации «Минска-2». Не соглашаясь, кроме Вашингтона, еще и с Берлином, Париж стремится расширить связи с Россией за рамки строительства газопроводов (которое вполне устраивает нынешнюю Германию). Прагматичные отношения с Россией, снижение зависимости от США, сохранение риторики о создании в Европе собственных вооруженных сил – новый год станет для Эммануэля Макрона временем возможностей по автономизации континента, которая только усилится, если Трампа переизберут.
Россия в 2020 году не будет вырывать европейских enfant terrible из их союзов.
Москва выступает промоутером суверенитетов, сохраняя право несогласных становиться непослушными. Во всех случаях, когда США, размахивая санкционной дубиной и потрясая ракетами, будут настаивать на солидарности союзников по НАТО, Россия напомнит им про национальные интересы. Их удобно отстаивать при помощи самолетов, систем ПРО, атомных электростанций, газопроводов и консервативных ценностей. Россия – «бог из машины», который появляется, когда надо разрешить сложный вопрос в двусторонних отношениях. Задача России не похитить участников из «клуба непослушаек» или организовать ему альтернативу, но сделать так, чтобы в игре, жестко управляемой воспитателем, было больше творчества.
