Конечно, уход Примакова – рубежный этап во многом, потому что он был одной из ключевых личностей в политике, начиная еще со второй половины 80-х годов двадцатого века. На разных этапах российской истории он оказывался на ключевых позициях.
#{image=911956}И как человек, находившийся в ближайшем окружении Горбачева – причем не в формальном окружении, которое подразумевает какие-то должности, а в неформальном, в числе немногих людей, которых можно было назвать архитекторами и горбачевской перестройки, и ряда других решений, которые принимались на международной арене в 80-х.
С началом новой российской истории, когда Советский Союз рухнул и вместе с ним рухнули практически все структуры, или, как сейчас принято говорить, институты государственной власти, Примаков фактически заслонил собой, спас от такого разрушения одну из ключевых силовых структур государства – службу внешней разведки. Тогда это называлось Первое главное управление КГБ СССР, это была одна из самых закрытых, самых профессиональных разведывательных структур мира. На волне демократизации всего и вся многие соратники Бориса Ельцина советовали ему подвергнуть реформам и эту организацию.
Назначение на пост главы Евгения Примакова практически спасло не просто службу внешней разведки, а всю нашу внешнюю разведку. Реформирование и фактически ликвидация – как в свое время расправлялись с силовыми структурами, мы знаем и на примере Федеральной службы контрразведки, которая потом стала называться ФСБ, и на примере МВД.
Следующий этап биографии Примакова, который совпал с этапом новейшей истории российской внешней политики, – назначение Евгения Максимовича на пост министра иностранных дел. Я думаю, что первая пятилетка российской внешней политики уже навсегда вошла в историю как «пятилетка Козырева», пятилетка, когда в 1991 – начале 1996 года Россия практически полностью в своих внешнеполитических решениях старалась перенять формат американской внешней политики. Сейчас это называют принципом атлантизма.
Примаков, придя в МИД, совершенно недвусмысленно дал понять, что не будет строить внешнюю политику в рамках атлантического курса, что будет строить внешнюю политику, не оглядываясь на разные центры силы, а в первую очередь исходя из международных интересов России. Для того времени это было новое слово, Примаков подвергался серьезной критике в ряде либеральных СМИ, которые считали, что уход Козырева – большая проблема для России, большая потеря для страны. Тем не менее Примаков на посту главы МИДа проводил достаточно независимый курс, насколько это вообще было возможно в условиях той экономической ситуации.
Несмотря на пророчества наших западников, за рубежом Примаков пользуется большим уважением, потому что имел собственную позицию. Переговорщики, в том числе на Западе, ценят позицию, а не голое соглашение, которое было до Примакова.
Следующий этап биографии Примакова вновь совпал с этапом истории новой России — я имею в виду его драматическое назначение на пост представителя правительства РФ. Очень многие знавшие Примакова люди говорили о том, что он не собирался и не хотел брать на себя эту тяжелейшую работу. Я напомню, что назначение премьер-министром состоялось сразу после дефолта 1998 года. После того, как Дума дважды отклонила кандидатуру Черномырдина на пост премьера и Борис Ельцин стоял перед угрозой роспуска нижней палаты в условиях серьезного экономического кризиса.
Примаков, став премьером, пошел на целый ряд беспрецедентных шагов, сейчас не имеет смысла их все перечислять, важно другое – что экономика поверила в Примакова, его правительство. И Примакову за девять месяцев пребывания в Белом доме удалось не просто изменить экономическую ситуацию в стране – в постдефолтной России начался рост производства, экономика снова заработала. Примаков вдохнул в население, в экономических игроков веру в то, что российская экономика не умерла, она жива, и кризисы случались, случаются и будут случаться, но кризис – это не конец. За кризисом неизбежно наступит подъем, главное – работать.
Его отставка в мае 1999 года, такая же скоропалительная, как и назначение, многими была воспринята негативно. Она была встречена как еще один сигнал неадекватности ельцинской власти, еще один звонок о том, что эта власть не вполне соответствует тем задачам, которые ставит перед страной. Я бы на этих этапах биографии Примакова остановился, потому что именно они полностью совпадают с этапами истории новой России. И надо сказать о том, что он был очень яркий человек, ученый, обладал широкими связями в международных кругах, на Востоке в первую очередь, потому что по первой специальности он арабист. Человек удивительной эрудиции, остроумия, одна из крупнейших фигур в современной российской политике.
Это один из гигантов российской политики, профессионал, дипломат, политик высокого уровня. Конечно, это очень большая утрата для страны и для нашего общества, и исторический вклад его неоспорим. Безусловно, это фигура, которая войдет в учебники первых 25 лет новой российской истории.
Источник: Politanalitika.ru
