Началось все с того, что рекламная служба всемирно известной газировки пепси решила встроить свой продукт в популярную ныне тему молодежных протестов и цветных революций. В представлении «Пепси» революция выглядит так:
Этот постыдный рекламный продукт выглядит так, словно его снимал сам Дональд Трамп
Несколько сотен девушек и молодых людей с идеальной внешностью собираются на улице, танцуют, поют и играют на музыкальных инструментах. В руках у них плакаты с абстрактными, но содержащими явный политический намек лозунгами, например «Мир!» и «Давайте это обсудим!» На революционеров смотрит фотомодель Кендалл Дженнер. Когда ей улыбается восточного типа парень, модель не выдерживает, прерывает съемку, снимает парик и выходит на улицу. Присоединившись к протесту, она получает свою банку пепси и протягивает ее красавцу-полицейскому из оцепления. Тот пьет, улыбается, все аплодируют, и революция, по-видимому, побеждает – полиция теперь с народом.
Этот заурядный сентиментальный треш вызвал в США совершенно неадекватную реакцию. Причем сторонники Трампа (они же – трамписты) лишь немного поворчали насчет пиара бессмысленных протестных акций, участники которых сами не понимают, чего хотят. Главный вал критики накатил на пепси со стороны целевой аудитории – против их рекламы ополчились сторонники Хиллари Клинтон, феминистки, лидеры движения «Черные жизни имеют значение», ЛГБТ и другие представители антитрамповской коалиции.
Либералы обвиняют маркетологов в спекуляции на теме протеста. Парадокс, однако, в том, что этим спекуляциям уже больше полувека. Еще в середине 60-х годов крупные корпорации поняли, что молодых потребителей нужно привлекать не столько скидками, сколько революционным имиджем. Именно тогда в массы был запущен слоган «Новое поколение выбирает пепси», а в копилку рекламных образов прочно вошли демонстрации хиппи, Вудсток и протесты против войны во Вьетнаме. Несколько лет спустя кока-кола ответила своему конкуренту рекламным роликом «Купи миру коку», в котором эксплуатировался имидж «детей цветов», затевающих очередную малопонятную, но симпатичную революцию против старого порядка.
С тех пор любая уважающая себя корпорация продает покупателю не просто продукт, а продукт, насыщенный революционными и гуманитарными подтекстами. Создатели парфюмов борются с глобальным потеплением. Дизайнеры одежды выступают против детского труда. Автомобильные концерны созывают конференции экологов и переживают за сохранение озонового слоя. Производители мыла сражаются с боди-шеймингом и поддерживают боди-позитив, а производители предметов женской гигиены клеймят сексизм и отстаивают права женщин.
Никогда идеологи левого движения не осуждали эти корпорации за монетизацию прогрессивных идей. Более того, бизнес на леволиберальных трендах успешно ведут и сами активисты движения. Один из лидеров движения «Черные жизни имеют значение» Дерэй Маккессон активно пиарит чипсы с ЛГБТ-символикой. А после марша «Женщины против Трампа» в продажу поступили розовые шапки в форме вагины – сегодня их можно купить в интернете за 27 долларов 99 центов.
Буквально на днях успешно монетизировал свой протест и 18-летний активист из Бангладеша Зиад Ахмед. Подав заявление в Стэнфордский университет – один из самых дорогих и знаменитых вузов США, он получил вопрос о том, что для него в жизни имеет значение. Вместо того чтобы написать сочинение, активист сто раз напечатал: «Черные жизни имеют значение» – и отослал текст в университет. На следующий день Стэнфорд прислал ему приглашение на учебу с комплиментами его гражданскому чувству. Через несколько дней он получил такие же приглашения из Принстона и Йеля. Правая Америка буквально взвыла от негодования, однако левые активисты даже не подумали критиковать Ахмеда за спекуляцию на их идеях.
Фактическая монополия на пропаганду, полученная левыми за последнее десятилетие, привела к тому, что почти все крупные фирмы и корпорации поневоле поддерживали левый дискурс. Стоило кому-то выйти из этого строя, как либеральные активисты бросались на них как по команде «фас». Недовольство гей-браками стоило карьеры исполнительному директору Mozilla Брендану Эйхсу. Натуральную общественную травлю пережил один из исполнительных директоров Facebook*, осмелившийся открыто поддержать Трампа.
Главный исполнительный директор «Пепси» Индра Ноуи тоже болеет за леволиберальный протест всей душой. Приход к власти Трампа, заявила Ноуи, стал ужасающим событием и для нее, и для ее дочерей, и для ее сотрудников. Тем не менее ее идейные соратники призвали к бойкоту пепси и обвинили корпорацию в том, что их «постыдный рекламный продукт выглядит так, словно его снимал сам Дональд Трамп».
Претензии к ролику высказали практически все крупные газеты. Телеканалы во главе с CNN вовсе устроили рекламщикам настоящую взбучку. Ролик обвинили в нереалистичности, «нечуткости» и «апроприации» (возмутительном присвоении) протестных идей и образов, а также в недооценке угрозы, которую несет в себе полиция. Взрыв возмущения вызвала и представительница процветающего семейства Кардашьянов Кендалл Дженнер в роли революционного лидера.
Со стороны Кардашьянов-Дженнеров это действительно прокол. До этого левая пресса относилась к семье мультимиллионеров весьма терпимо, легко прощая им состояние, нажитое с помощью довольно мутных схем. Новое поколение феминисток утверждало, что, фотографируясь для Инстаграма в стиле «ню», Ким Кардашьян «открывает для женщин новые горизонты свободы и равноправия». Отец Кендалл (сводной сестры Ким) – Уильям Брюс Дженнер – и вовсе стал иконой политкорректности с тех пор, как поменял пол с мужского на женский. С трудом заработанная репутация погорела в один миг.
Тему «апроприации» протеста подняло и чернокожее меньшинство. Активистам движения «Черные жизни имеют значение» показалось, что рекламщики украли образ с прошлогодней фотографии чернокожей активистки, противостоящей полиции во время волнений в Батон-Руже. На самом же деле, рука, протягивающая полицейскому или военному цветок, стала шаблоном протестных тем еще в 60-е годы. Авторы ролика вообще позаимствовали много чего – значимую роль в их видео играет, например, молодой человек с виолончелью, напоминающий об эпохальных выступлениях Ростроповича у Берлинской стены и у российского Белого дома.
Еще более нелепо выглядит обвинение в нереалистичности. Как раз наоборот, многие важные детали современного протеста в этой рекламе уловлены достаточно точно. Революция проходит под невнятными, абстрактными, никому не интересными лозунгами. Активисты приходят, чтобы попеть, поплясать, познакомиться с другими людьми и сфотографироваться в выгодном ракурсе. Возглавляет протест богатая белая суперзвезда – для нее это идеальный повод попиариться.
Пожалуй, эта откровенность и вызвала шквал претензий на предмет «нечуткости» вкупе с обвинениями в том, что именно такая «неадекватная реклама» и испортила настоящие протесты против Трампа. Действительно, глуповатый ролик убедительно продемонстрировал бессмысленность леволиберальной революции, вакуум ее идей и целей, стал своеобразной антирекламой уличных протестов.
Осознав свою ошибку, корпорация удалила ролик и извинилась перед публикой, подчеркнув, что хотела передать «глобальную идею единства, мира и понимания». Так левые выиграли очередное сражение информационной войны. Но пока оно бушевало, мир смог насладиться зрелищем беспросветного тупика, в который зашла сегодня леволиберальная идея.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ