Главная новость понедельника и вторника – безусловно, ситуация с возможным падением метеорита в Хабаровском крае. Напомним, 24 декабря появились сведения, что там якобы упал крупный метеорит, задевший при падении вершину сопки. Небесное тело угодило в русло реки и перекрыло ее.
В версиях о разрушении сопки в Хабаровском крае в результате падения именно метеорита усомнились в РАН и в Центре планетарной защиты. А на Бурейской ГЭС заявили, что снижение притока воды в водохранилище в Амурской области с метеоритом также не связано. При этом на сайте Дальневосточного центра НИЦ «Планета» говорилось об обнаружении «термической аномалии в районе разрушенной сопки, возникшей 12 декабря в 09.50 по местному времени».
Соответствующие данные переданы Росгидромету, МЧС, администрации полномочного представителя президента в ДФО, в правительство края, РусГидро, Амурское водное бассейновое управление. Вопрос о том, что же все-таки случилось, пока открыт.
Николай Железнов (фото: кадр из видео)
|
О том, что думают о произошедшем в Хабаровском крае ученые из Института прикладной астрономии РАН, газете ВЗГЛЯД рассказал старший научный сотрудник учреждения Николай Железнов.
ВЗГЛЯД: Николай Борисович, расскажите, пожалуйста – что произошло, по-вашему, в Хабаровском крае?
Николай Железнов: Чем больше я думаю об этом событии, тем меньше мне кажется, что там был метеороид... Во-первых, никто не видел огненного следа в небе, а должны были. Во-вторых, кратер должен быть круглой формы, а он бесформенный. Далее – нет вывала леса, нет следов огня. Да и никто не слышал грохота от взрыва.
ВЗГЛЯД: Указывает ли что-то на то, что на Землю упало действительно большое тело?
Н. Ж.: Если бы это действительно сделал метеороид, то он мог бы быть небольшого размера – 10–20 метров. Кратер от взрыва упавшего тела в 10–20 раз больше самого тела. И дело не в размерах, а в энергии, которую несет с собой тело.
ВЗГЛЯД: Если это не метеорит, то что?
Н. Ж.: Скорее всего, это просто оползень.
ВЗГЛЯД: Кто у нас в стране и в мире в принципе следит за подобными явлениями и следит ли?
Н. Ж.: В России нет государственной программы мониторинга неба в поисках опасных для Земли тел. Поэтому все открытия у нас спонтанны и единичны. Хотя подобные программы есть, к примеру, в Европе, США или Австралии. На их счет приходится львиная доля открытий опасных объектов. При этом кратеры на Земле появляются не так часто, чтобы была острая необходимость держать на финансировании постоянно действующую группу ученых для их изучения. В случае падения тела такие группы легко сформировать в астрономических и геологических институтах.
ВЗГЛЯД: Возможно ли такое, чтобы те, кто за этим все-таки следит, пропустили падение крупного небесного тела на Землю? Как на это влияют размеры тела, география падения и так далее?
Н. Ж.: К примеру, челябинский болид шел со стороны Солнца на рассвете. Наземные оптические телескопы в это время слепы. А обнаружения мелких метеороидов за сутки до вхождения в атмосферу Земли единичны и пока что случайны.
ВЗГЛЯД: Охраняет ли кто-то сейчас Землю от угроз из космоса и как именно это происходит?
Н. Ж.: На страже Земли стоят программы автоматического мониторинга неба в поисках опасных объектов. Наиболее продуктивные – Catalina Sky Survey и телескоп Pan-Starrs на Гавайях. Их задача – искать опасные объекты и информировать об этом мировое сообщество. Других значительных программ нет.
ВЗГЛЯД: Что нам может грозить в случае неблагоприятного развития событий, пришедших из космоса?
Н. Ж.: Падение тела размерами порядка 100 м в диаметре создаст на Земле кратер наподобие Аризонского.
В окрестностях 100 км от такого взрыва будут значительные разрушения. Тела размерами от 1,5 км несут в себе угрозу многолетней ядерной зимы, которая уничтожит нашу цивилизацию.
ВЗГЛЯД: Возможно ли падение метеорита на жилые дома, скажем, в Петербурге? Или здесь мы надежно защищены противоракетной системой и так далее?
Н. Ж.: Падение возможно в любую точку земного шара. От такой угрозы мы никак не защищены.
ВЗГЛЯД: Как в целом вы и другие ученые оценивают интенсивность падения метеоритов в последние годы, десятилетия, какова динамика?
Н. Ж.: Интенсивность фиксации падений увеличилась. Но это связано с наблюдательной селекцией: стало больше свидетелей, фото- и кинокамер. Но тела как падали, так и будут падать с одинаковой интенсивностью. Подобно челябинскому событию – несколько раз за столетие, подобно тунгусскому – раз в 1000 лет. Мелкие тела фиксируются несколько раз за год. Наподобие десятикилометрового астероида, уничтожившего динозавров – раз в 100 миллионов лет. Но это лишь вероятность. Когда мы реально столкнемся с крупным астероидом – мы не знаем. Среди известных нам сегодня астероидов такой угрозы нет.