Фамилия будущего президента Франции интересна и важна для России по простой причине – если галлы продолжат тенденцию «Брексита» и Трампа, то процесс дезинтеграции единого атлантического Запада окончательно станет необратимым.
Бунт против истеблишмента может привести к победе во Франции несистемного кандидата
Продолжением тенденции была бы победа несистемного кандидата – в данном случае Марин Ле Пен. Нынешние выборы еще до начала предвыборной кампании, по сути, и свелись к противостоянию Ле Пен и остальных – и считалось, что глава Национального фронта проиграет во втором туре любому кандидату. Точнее, это было то, во что хотели заставить верить всех – в первую очередь французских избирателей.
Но в последние дни все отчетливее видна новая тенденция – появляется возможность того, что в результате во втором туре соперником лидера Национального фронта окажутся вовсе не те, на кого делает ставку большая часть французской элиты. Более того, этим соперником может стать настолько же неприемлемый для элиты человек, как и сама Ле Пен.
Еще в конце прошлого года многим казалась предрешенной победа едва ли не любого кандидата от республиканцев. Правящие социалисты не имели шансов – безликий и непопулярный президент Олланд даже не выдвигался, а общее раздражение от правления соцпартии не давало никакому ее кандидату возможности рассчитывать на победу. Хотя самым популярным политиком Франции и тогда была Марин Ле Пен, считалось, что кандидат от обычных правых, от республиканцев, опередит ее во втором туре. Кто бы им ни стал – бывший президент Саркози или же бывшие премьеры Жюппе или Фийон. Праймериз в республиканской партии выиграл в итоге Фийон. Его уже поспешили объявить будущим президентом, но вскоре Фийона стали топить с помощью скандалов вокруг заработков его жены, которую он в свое время оформил помощником. Накат на Фийона явно координировался действующей властью в лице Олланда и шире, всей проатлантической частью французской элиты. У которой оказался свой кандидат – формально независимый Эммануэль Макрон.
Бывшему министру экономики, о существовании которого страна узнала в 2014-м (когда он стал министром и инициатором одной нашумевшей реформы), сделали бешеную рекламу: французская пресса пишет о блестящем 39-летнем политике, который бросает вызов традиционным партиям, притом что на него явно и тайно ставят различные политические знаменитости. И уже к марту получается, что Макрон почти догоняет Ле Пен по рейтингам. У нее 23–25%, у него 21–23%. То есть именно Макрон выходит во второй тур – и там, как учат французские социологические службы, уверенно побеждает Ле Пен: чуть ли не 60 на 40.
В реальности же настоящее голосование 23 апреля и 7 мая будет сильно отличаться от данных опросов – и не только потому, что избиратели скрывают свои предпочтения, а социологические службы подкручивают результаты в пользу правильных кандидатов. Дело в том, что электорат Ле Пен отличается как большей верностью своему кандидату, так и гораздо более сильной мотивацией идти на выборы. Если среди сторонников Макрона число тех, кто уверен в том, что не изменит ему, было около 50 процентов, то у Ле Пен таких около 80. Ну и явка у во многом протестного электората Ле Пен куда выше. Вполне может статься, что у нее придут голосовать те же 80–90 процентов электората, а у Макрона – 60–70.
Так что в реальности примерно равные 23–25 процентов Ле Пен и Макрона могут 23 апреля превратиться в огромный разрыв: например, Ле Пен получит 35 процентов, а Макрон – 25.
И это еще не самый худший для кандидата элиты вариант – худшим будет, если он вообще не попадет во второй тур. И такая возможность становится уже вовсе не теоретической. В последние недели растет рейтинг Жан-Люка Меланшона, 65-летнего лидера движения «Непокоренная Франция».
Ветеран французской политики, бывший социалист и соратник Миттерана, министр в начале этого столетия становится в глазах французов главным левым кандидатом. На прошлых выборах в 2012 году Меланшон занял четвертое место – с 11 процентами он пропустил вперед Ле Пен (с 19) и Саркози с Олландом, которые вышли во второй тур. Тогда Меланшона называли ультралевым, а Ле Пен – ультраправой, но сейчас они стали просто левым и правой.
На левом фланге у Меланшона нет конкурентов – хотя формально еще 3 из 10 других кандидатов относятся к левому спектру. Но ни коммунистка Натали Арто, ни Филипп Путу из Новой антикапиталистической партии не могут составить ему конкуренцию – их рейтинги колеблются в районе одного процента. Кандидат от социалистов Бенуа Амон настолько оторван от реальной жизни, что его рейтинг уже упал ниже 10 процентов и может скатиться еще ниже.
А убежденный и искренний Меланшон, фактически коммунист по своим взглядам, вышел, по данным опросов, на третье место – после Ле Пен и Макрона. На прошлой неделе он выиграл вторые теледебаты, и теперь его поддерживают 18 процентов избирателей – на процент больше, чем Франсуа Фийона. В пятницу пройдут последние, третьи дебаты – и если Меланшон закрепит свой успех, он может догнать и обогнать Макрона.
У Меланшона есть резерв – к нему могут уйти еще часть избирателей социалистов, отвернувшись от Амона. А рейтинг Макрона может упасть – тем более если накануне голосования на него появится компромат: например, касающийся широко распространенных и опубликованных в прессе слухов о его гомосексуальной ориентации. Несколько недель назад Макрон публично опроверг публикации, в которых называлась даже фамилия его многолетнего «друга» – так что, если сейчас появятся убедительные свидетельства обратного, это поставит крест на его президентских амбициях. Не по причине «нетрадиционной ориентации» – к этому большинство французов уже приучили относиться нейтрально – а по причине публичной лжи по этому поводу.
Если Меланшон обходит Макрона и выходит во второй тур вместе с Ле Пен, создается уникальная ситуация – элита не имеет своего кандидата. И 7 мая французам предстоит выбирать из двух антисистемных, несистемных кандидатов – «фашистки» Ле Пен и «левого радикала» Меланшона. В реальности же, если такой сценарий и случится, Французская Республика прикажет долго жить. То есть начнется переход к новой политической системе – не только потому, что к этому открыто призывает Меланшон, настаивающий на необходимости созыва учредительного собрания, выработки новой конституции и перехода от суперпрезидентской Пятой к новой, Шестой республике.
Просто и Ле Пен, и Меланшон – это политики, имеющие собственные взгляды, идеологию, отстаивающие их вопреки нажиму и поношению прессы и элиты. То есть настоящие политические деятели, а не та смесь марионеток большого бизнеса и наднационального капитала, потомственной правящей бюрократии, которая правит Францией уже много десятилетий. Правящая элита вызывает отторжение у широких масс – и бунт против истеблишмента может привести к победе во Франции несистемного кандидата. В случае выхода во второй тур Ле Пен и Меланшона победа, скорее всего, будет за лидером Национального фронта – всё-таки правых избирателей во Франции чуть больше, чем левых.
Но главным результатом такого финала станет очередное и очень болезненное поражение даже не французского, а наднационального истеблишмента. После «Брексита» и Трампа французский выстрел может стать для атлантического Запада «контрольным».
Ну а пока особо русофобские французские атлантисты уже начали кампанию против «двойной угрозы» – публицист Бернар-Анри Леви, которого называют чуть ли не главным французским философом, хотя в истории он останется как главный подстрекатель к вторжению в Ливию, пишет:
«Заметьте, как в ходе дебатов Меланшон поддакивает Ле Пен, когда она говорит о Европе или о НАТО. Посмотрите, как его слова и гневные выпады против элит схожи с выпадами ультраправых. «Непокорная Франция», говорите вы? Не странно ли, что всякий раз, когда народ поднимается против диктатуры, Меланшон поддерживает диктаторов, а не народ. Он за Путина, а не за Навального. Он сводит борьбу за демократию в Сирии к конфликту вокруг нефти и газа, а последнее слово оставляет за Башаром Асадом. Борьба украинцев за независимость – это «империалистический заговор авантюристов-путчистов».
Леви одинаково ненавидит и Ле Пен, и Меланшона – ему нужна атлантическая, антинациональная Франция. Меланшон и Ле Пен, при всех огромных различиях в их взглядах, объединяет не только понимание важности выстраивания диалога с Россией и желание сделать Францию по-настоящему независимой от США, но и французский патриотизм.
Кстати, Ле Пен и Меланшон уже были соперниками не только на президентских выборах 2012 года. В том же 2012-м, спустя месяц после президентских, они участвовали в парламентских выборах – баллотируясь в Национальное собрание по одному и тому же округу в департаменте Па-де-Кале.
В первом туре Ле Пен набрала 42 процента, а Меланшон – 21, но депутатом в итоге стал кандидат социалистов Филипп Кемель. В первом туре он на два процента опередил Меланшона, вышел во второй с Марин – и там уже выиграл у нее с разницей в 0,2 процента. И вот сейчас у Меланшона и Ле Пен есть хороший шанс не просто взять реванш, но и выиграть у всей французской политической номенклатуры.