Андрей Станиславович Пржездомский, член Общественной палаты, генерал-лейтенант запаса, кандидат исторических наук и основатель «горячей линии», не дожидаясь вопроса корреспондента, «взял быка за рога»:
Все считают, что мы где-то между Робеспьером и Дантоном, а мы уже своих революций пережили немерено – и выжили
- Вы знаете, журналистам темы «горячей линии» и выборов уже поднадоели. Все от них устали - запал прошел. К тому же, и особой интриги в нынешних выборах, к сожалению, нет. Да и интерес к нынешнему избирательному процессу постоянно поддерживать достаточно тяжело…
- Тяжело, но возможно?
- Вот во времена советские, я бы не сказал, что кого-то гоняли на выборы, заставляли брать открепительные удостоверения насильно. Такого не было. Да, ходили агитаторы по квартирам и просто убедительно просили: «Приходите обязательно, и проголосуйте!».
И люди шли, не думаю, что это будет сказано с большой натяжкой, с приподнятым настроением. Да, это было что-то вроде какого-то действа, как субботник, который не был тягостной обязанностью выйти поработать, а было таким мероприятием, которое позволяло людям в новой форме потрудиться на благо общества и одновременно почувствовать себя в коллективе.
Та часть общества, которая привыкла ходить на выборы, всегда будет ходить. За этот электорат можно не беспокоиться - он всегда достаточно активен. Другая часть общества, конечно, молодежь, и среднее поколение. Вот этим людям нужна мотивация. Я сейчас не говорю о тех, кто глубоко проникает в хитросплетения политической жизни – это другая история. Основная масса людей ведь воспринимает мир через телевизор: что показали, то и видно.
- И как можно побудить молодежь прийти на выборы, если ей нужна дополнительная мотивация?
- Для молодежи нужно создавать какие-то побудительные стимулы. Я припоминаю, на выборах президента в 2004 году, мы провели эксперимент. Вместе с телефонным оператором за неделю, дней за 10 до дня выборов, мы проводили пробное sms-голосование. То есть по телефону надо было нажать кнопочку напротив одного из кандидатов и проголосовать. Социологией это не назовешь: репрезентативность низкая.
Но 150 тысяч человек, а это в основном молодые люди, кнопочки нажали. И это показало некий срез мнений, довольно близкий к тому, что получилось в итоге. Хотя чуть-чуть более правый, чем итоговый результат. Это говорило о том, что люли более тяготеют к либеральным, демократическим ценностям. Левого элемента присутствовало гораздо меньше.
- Так ведь не каждого можно мотивировать при помощи sms…
- Конечно, необходимо сопоставление позиций. Ведь нужно помнить о том, что предвыборная кампания – это спектакль. Это политический спектакль, который должен быть наполнен содержанием. Ведь мало облиться соком! Должно быть столкновение мнений, позиций. И когда происходит такое столкновение, тогда только возникает интерес и желание выбирать.
- Говоря об интриге и столкновении мнений: в чем, по-вашему, интрига нынешних выборов и есть ли она вообще?
- Если мы говорим об интриге президентских выборов, то она заключается в смене исторических вех. Появляется новая политическая фигура. И каждый, кто хочет в этом участвовать, должен как-то проявить себя. То есть, пойти и проголосовать.
Несмотря на то, что кандидатов немного, они есть. Мне довелось быть на Гражданском форуме и слышать речь одного из кандидатов, а также побывать на расширенном заседании Госсовета в Кремле, где выступал президент. И там, и там прозвучала одна мысль, которая мне кажется очень важной и должна найти реализацию. Сказано было следующее: «Власть не может не опираться на гражданское общество».
Сама эта фраза у нас циркулирует постоянно уже лет 20, но она чаще приводится для красного словца: да, опираться надо, но в реальной жизни ничего для этого не требуется.
Мы ведь с этой «Горячей линией» почему так носимся? Потому что удалось выстроить механизм. Сотрясать воздух по поводу обращений граждан бессмысленно. Ну хорошо, обращаются. Ну и что? Переписали мы все эти обращения, вывесим их на сайт, напишем кучу талмудов и разошлем, проведем 250 круглых столов и парочку конференций. Что изменится? Ровным счетом ничего. По сути это имитация влияния на общество. Поэтому, если нет механизма, при чем реально действующего, тогда говорить не о чем. Мы попытались, я не говорю, что это полноценная система, создать механизм – «горячую линию», который сегодня со скрипом, но работает.
- Но все же, интриги в том смысле, что победитель неизвестен у этих выборов нет. Так зачем же «рядовому» человеку стремиться к участию в этом процессе?
- Это зависит от взгляда человека на окружающий мир, его подхода к жизни. Нас может не удовлетворять на том или ином этапе жизни какое-то явление или обстоятельство. Но это не является основанием для того, чтобы самоустраниться. Я считаю, что человек в жизни должен занимать активную позицию. Только это продвигает общество к будущему. В противном случае это стагнация.
Поэтому, если не удовлетворяет сегодняшняя система организации выборов с точки зрения законодательства, с точки зрения реальной правоприменительной практики, это еще не повод для того, чтобы самоустраниться. Да, это трудно. Нужно каким-то образом себя заставить. Нужно сформировать свою позицию. Если ты можешь влиять, значит пытайся влиять. Лично для меня никогда не было дилеммой идти или не идти голосовать.
Вот мы убрали графу «Против всех». По-разному можно оценить это, но я считаю, что сделано правильно. Когда мы говорим: «Нам все не нравятся», мы не заставляем себя задуматься и найти различия. Нам проще самоустраниться от решения. Это тоже способ обозначения своей позиции. У нас есть 4 кандидата. Да, может у нас не то представление о формате презентации этих кандидатов. Но если человек способен анализировать, он разберется. Есть, например, метод от противного…
- Как вы относитесь к призывам, исходящим из уст тех, кто называет себя демократами, бойкотировать выборы?
- Как понятно из сказанного выше, призывы к бойкоту мне не кажутся конструктивными. Особенно, если те, кто к этому призывают, считают себя демократами. Если вы демократы, боритесь законными средствами, идите в трудную для себя обстановку, моральную или же материальную. Но они не идут. А ведь выборы – базовая ценность демократии.
Да, в выборах должно участвовать максимум людей, государство должно создать условия для того, чтобы они были интересными, и организовать их четко. Но это только в идеале так случается. А в реальной жизни все сложнее и ничего нет идеального.
- Если эта критика не конструктивна, то как же назвать критику со стороны Запада? Считаете ли вы обоснованным отказ ОБСЕ от участия в российских выборах?
- Те образцы демократии, на которые нам указывают, сами заражены множеством заболеваний. Поэтому, если критика со стороны наших демократов неконструктивна, то критика с Запада – деструктивна. Они совершили несколько системных ошибок, которые могут указывать на то, что международные механизмы контроля не срабатывают.
Главное же в отношениях между международными организациями - способность к компромиссу. Но нет же, им надо было упереться лбом и сказать: «Мы будем именно в эти сроки»… Ведь каждое государство определяет свой порядок работы на своей территории. Выборы - это же не только спектакль, но и встряска для страны. И каждое государство обязано обеспечить стабильность выборов.
Если зарубежные оппоненты являются профессионалами, если знают международные стандарты и наше избирательное законодательство, то им хватит и нескольких дней для того, чтобы понять, как и на каком уровне организованы выборы. А так, приезд наблюдателей – это сродни туризму.
То есть, не надо с разными аршинами подходить к нам и к другим странам. Я не пойму почему, мы не способны проводить такие же выборы, что и в США? Выборы - это всегда очень высокие политические ставки групп влияния. Но никогда никакая правящая группа, если она является участником политического процесса, власть просто так не отдаст. Она такой же игрок, как и остальные, и было бы странно, если было б как-то иначе.
- Как Вам кажется, повлияет ли отказ ОБСЕ на легитимность российских выборов?
- Я думаю, он никак не повлияет на легитимность выборов. Зато повлияет на то, что мнение этих критиков будет базироваться не на реальном знании обстановки, а на чужих впечатлениях. Я бы не сказал, что мне это безразлично. Всем хочется, чтобы о нас говорили если уж и не совсем хорошо, то не совсем плохо.
Но мы, до некоторых пределов, готовы воспринимать те форматы общения, которые нам предлагаются. Я хочу сказать, с нами надо говорить на равноправных основаниях. Все считают, что мы где-то между Робеспьером и Дантоном, а мы уже своих революций пережили немерено – и выжили. Поэтому, пусть к нам относятся серьезно и воспринимают нас такими, какие мы есть. Пусть с уважением относятся к нашему формату политического процесса и, если будут готовы к компромиссу, то таких ситуаций не будет. А сейчас возник просто полуистерический каприз…. Ну не наблюдайте, сами все сделаем. И сделаем еще лучше.
Я уже упоминал, что присутствовал на расширенном заседании Госсовета, на котором президент Путин выступил с программной речью. И я понимаю, что мы сегодня реально далеки до того образца, который предложил президент. Недаром все это названо стратегией развития государства.
- И Вы считаете, что мы сможем реализовать эту стратегию?
- Безусловно. Прежде всего, если преодолеем ту кадровую деградацию системы управления, ту криминализацию системы управления, в которой мы оказались в итоге «смутного времени».
Это главный системный тормоз всего остального. Их много – главный этот. Поскольку наиболее опасна конструкция власти тогда, когда у ключевых рычагов управления оказываются люди не в силу своих профессиональных качеств и опыта, а в результате лоббистских интересов и криминальных конструкций. Тогда эти люди страшны. Они используют рычаги в целях личного обогащения. Что уж тут говорить о социально значимых проектах…
Президент же сказал о масштабах коррумпированности. Я думаю, мы находимся на той стадии развития государства, когда это становится камнем преткновения реализации всех замыслов. По-моему, это основная задача курса будущего президента. Если задача не будет решена, то вряд мы можем надеяться на все остальные вещи. В том числе, и на свободные и демократические выборы.