Атака хуситских дронов на саудовский нефтеперегонный завод, равно как и вся пятилетняя война йеменских повстанцев с Саудовским королевством, говорит об очень важной вещи – военную победу нельзя купить.
Саудовская Аравия ежегодно тратит десятки миллиардов долларов на самую современную американскую военную технику, являясь крупнейшим в мире клиентом американского военно-промышленного комплекса. Однако впервые в своей непродолжительной истории столкнувшись с небольшим, плохо вооруженным, но упорным и яростным врагом, королевство терпит одно поражение за другим.
Наемная армия, рекрутируемая в основном в Пакистане, не испытывает ни малейшего желания умирать за саудовского короля. А ведь ей противостоят всего лишь небольшие партизанские отряды, а не полноценная вражеская армия.
Очевидно, что столкнись саудиты в прямом военном конфликте с иранцами, им не помогут ни американские «Патриоты», ни танки «Абрамс», и менее чем через месяц священный камень Каабы в качестве трофея будет увезен в Тегеран. Богатство сыграло с арабами дурную шутку. Чем больше денег они зарабатывают, чем больше военных самолетов покупают, тем уязвимее они становятся перед внешними угрозами.
Феномен крошечного Израиля, который обладает статусом региональной военной сверхдержавы, легко объясним. Несложно быть самым сильным, если ты санитар-качок в травматологическом отделении больницы. Израильтяне содержат большую армию именно для войны, а не для внутригосударственных переворотов, и не жалеют на нее ни денег, ни людей.
Парадоксально, но страны всеобщего благоденствия оказываются тем более беззащитны перед лицом реального врага, чем более равномерно распределяется богатство между их гражданами. Поэтому, например, норвежцы, давно построившие свой нефтяной скандинавский социализм, даже в сериале «Оккупация» немедленно сдаются русским. Потомки викингов и в кино не хотят себя обманывать. Если водитель трамвая в Осло получает 8000 евро в месяц, он совершенно точно не пойдет записываться добровольцем на какой-нибудь Заполярный фронт.
Американцы имеют большую и боеспособную армию лишь благодаря огромному социальному расслоению. Средний класс исправно поставляет офицеров в Вест-Пойнт, а бедные кварталы Лос-Анжелеса и Сиэтла – солдат. Потому что мальчики из нормальных семей вряд ли пойдут служить за 20 000 долларов в год.
Российская контрактная армия имеет ту же социальную основу. Это часто единственная альтернатива безработице и нищете моногородов и депрессивных райцентров. Богатые города-миллионники предлагают молодым мужчинам слишком много альтернатив военной службе, и они служить не хотят. Социальное расслоение, таким образом, остается весьма полезным с точки зрения национальных интересов, потому что обеспечивает непрерывное воспроизводство «штыков».
А «штыки» остаются на глобальном рынке реальным и очень ценным капиталом, эквивалент покупательной способности которого многократно превышает стоимость любой валюты и который способен очень быстро обнулить самый большой ВВП.
Форсированный развал Советской армии был приоритетной задачей Запада в начале 90-х из-за того, что именно ВС СССР обеспечивали экономический паритет Советского Союза с США и их европейскими союзниками. Они, не торгуясь, оплатили распил сотен ракет, стратегических бомбардировщиков и боевых кораблей, сквозь пальцы глядя и на коррупционную составляющую. С развалом ключевых индустрий и промышленных районов мы и сами справились самостоятельно чуть позже.
Первая Чеченская война оказалась неприятным сюрпризом для новых «партнеров». Российская армия, нищая, голодная и раздетая, огрызаясь и отстреливаясь, остановила реформаторов, которые требовали немедленного разоружения Российской Федерации перед лицом «цивилизованного» Запада. Ельцин понял, что без армии он превратится в очередного африканского вождя, а 1993 год окончательно убедил его в этой мысли.
Инвестируя в армию, Россия просто выравнивает свои возможности с экономическими сверхдержавами – США, ЕС и Китаем. Обладая военным ресурсом и используя его там, где она считает это рациональным, Россия получает дополнительную свободу действий, в том числе и чисто экономических, которой лишено абсолютное большинство стран.
Королевство Саудовская Аравия в этом смысле ничем не отличается от Германии или Японии. Их финансовое благополучие и весь жизненный уклад гарантируются внешней силой. Фактически это – «золотая» голосующая акция, которая находится совсем не в Берлине и не в Токио. Она хранится в Федеральном резерве Соединенных Штатов. Ровно в тот момент, когда экономические интересы немцев или японцев войдут в противоречие с интересами США, они воспользуются своим правом вето. Это отлично понимают китайцы, которые по размеру военного бюджета сегодня конкурируют с США, открывают военные базы в Африке и строят авианосцы.Кстати, если в отношении России оппоненты немедленно начинают говорить о врожденной имперскости Москвы, советских комплексах и т. д., то объяснить логику Пекина таким образом никак не получится. Потому что логика здесь тоже – чистая экономика. В конкуренции необходимо иметь военное плечо в переговорах. И его нельзя занять, купить или срочно выпустить облигации.