«Споры о совке» возобновляются в соцсетях с той же периодичностью, с какой лето сменяется зимой. В ритме осенних и весенних обострений сталкиваются грудью к груди хулители и защитники тех личностей, предметов или явлений, которым не посчастливилось появиться на свет в СССР.
Борьба с прошлым» ведет лишь к его вторичной актуализации
Любой юбилей, любой самый мелкий или анекдотический случай грозит пробудить к жизни бурления на вечную тему: «Что же нам делать с нашим прекрасным/проклятым (нужное подчеркнуть) советским прошлым?!»
Вот и сейчас, порожденный историей с памятником Леонову, идет вокруг нас лютый спор о советском кино. Смотреть иль не смотреть? Прославить или проклясть? Сограждане, которым советские фильмы нравятся – полные ли моральные уроды, заслуживающие лишь (как выразился один национал-публицист) «неудержимой брезгливой жалости», или и для них есть надежда?
Спор этот представляется довольно бессмысленным, хотя бы потому, что единого «советского кино» не существует: фильмов в СССР снималось много, и они были очень разными. А вот об отношении к прошлому хотелось бы сказать пару слов.
Так сложилось, что значительная часть новейшей истории России и русского народа прошла при советской власти. Всю середину и вторую половину XX века мы провели под властью ВКП(б)-КПСС. При этом люди не впадали в анабиоз, не лежали в коме, а продолжали жить, рожали детей, создавали материальные и культурные ценности.
Коммунистическая власть довольно жестко контролировала материальную сторону нашей жизни, влияла и на духовную – однако не подминала общество под себя и не определяла его жизнь полностью. Будь это иначе – невозможен был бы, например, феномен диссидентства.
В жестких рамках советского строя русские шли тем же путем, что и народы Западной Европы, и переживали те же исторические процессы. Весь поздний модерн – индустриализация, массовое переселение в города, резкое повышение уровня жизни, второй демографический переход и все социальные и культурные следствия из этого, от сексуальной революции до «новой религиозности» – в России состоялся, но под знаком серпа и молота.
Единственный разумный способ разговора о советском кино – это осмысление (фото: Мосфильм)
|
Это наше прошлое – то, что сформировало личность каждого из нас. И оно неотменимо. Вернуться всем народом назад и пережить эпоху модерна еще раз, как-то более правильно, «без совка» – невозможно. Не изобрели еще глобальную машину времени.
Однако даже ярым антисоветчикам не стоит впадать по этому поводу в отчаяние. Дело в том, что прошлое не вечно. Оно естественным путем, извините за тавтологию, уходит в прошлое.
Стремительно устаревают идеи и стили. Блекнут и отдаляются воспоминания. Культурные явления, когда-то модные и популярные, становятся «старыми добрыми», затем окрашиваются в ностальгические цвета и переходят в ведение любителей ретро, а еще поколение-два спустя – уходят в историю.
Очень немногим из них – и мы никогда не в силах предугадать, кому – удается обрести бессмертие, войдя в строй небожителей-«классиков». А все остальные оканчивают свой путь во мгле, на асфоделевых полях Аида, интересные лишь историкам, культурологам да немногочисленным фанатам-олдфагам.
Этим «путем всея земли» идет и советская масс-культура. Фильмы про девочку Алису и учительницу Надю, последние два десятилетия занимавшие нишу «старого доброго», сейчас, со сменой поколений, потихоньку двигаются в сторону ретро.
Таков естественный ход жизни.
Что же происходит, когда мы пытаемся его нарушить? Когда целый исторический период объявляем «абсолютным злом», в котором ничего хорошего не было и быть не могло, стремимся вычеркнуть его из памяти, отказаться от всего, что вынесли из этих времен, и «начать жизнь с чистого листа»?
Если бы такое предприятие удалось, последствия его были бы непредсказуемы. Амнезия – это состояние очень нездоровое, а уж амнезия у целого народа...
Однако прежде всего это невозможно. Чем громче кричишь: «Забыть Герострата!» – тем прочнее Герострат врезается в память; чем решительнее требуешь не думать о белой обезьяне – тем неотвязнее стоит перед глазами проклятая мартышка-альбинос. «Борьба с прошлым» ведет лишь к его вторичной актуализации.
Прошлое, с которым воюют, наполняется новыми смыслами, приковывает к себе все больше внимания, занимает все больше места в настоящем – в ущерб настоящему. Словно непогребенный покойник, начинает оно призраком бродить между живыми и душить живых.
Бессмысленно отвергать все, что сделано в СССР, просто потому, что «оно советское, а все советское – это зло». Тому, кто разделяет эту идею, следовало бы прежде всего зарезать своих родителей, а затем покончить с собой – ведь родители его родились и большую часть жизни прожили в СССР, да и сам он, плоть от плоти их, очевидный «продукт советской системы». Однако массовых убийств и самоубийств среди антисоветчиков не наблюдается – как видно, сами они не вполне верят в то, что говорят.
Бессмысленен и другой популярный аргумент: «Русская культура советского периода плоха сверху донизу, потому что не признана на Западе».
Во-первых, стоит указать в ответ на те советские артефакты, которые на Западе вполне признаны – например, оскароносный фильм «Москва слезам не верит» или «Войну и мир» Бондарчука – как оппонент разворачивается на 180 градусов и принимается клеймить «советских дикарей, для которых важнее всего, чтобы белые господа их похвалили». Как видим, снова он сам не верит в то, что говорит.
А во-вторых, «похвала белых господ» в самом деле не слишком важна. Очень странно измерять достоинства национальной культуры тем, насколько ее ценят другие нации. Из множества созданий разнообразных и разноязыких культур становится близка всему человечеству и входит в золотой фонд мировой классики – хорошо, если одна десятитысячная.
И русский вклад в этот фонд уже сделан. Имена Толстого, Достоевского, Чехова известны всему миру. В том, что «русские могут», сомневаться не приходится; пыжиться, стараясь кому-то что-то доказать, или бегать за похвалами внешнего мира нам больше не нужно. Мы можем, не оглядываясь на посторонних, спокойно заняться собой.
Итак, что же делать с советским прошлым и его наследием?!.
Если прошлое тяжко, болезненно, вызывает сложные и противоречивые чувства, возвращается в кошмарах, если порождает гнев и скорбь, но снова и снова навязчиво притягивает к себе, если мы не можем понять, как же к нему относиться, и вынуждены постоянно вести о нем споры – словом, если оно в самом деле является проблемой, с которой «надо что-то делать» – то, может быть, лучше всего поступить так же, как поступают психотерапевты в работе с индивидуальными человеческими воспоминаниями.
Психотерапевт не советует ни забыть о прошлом, ни его проклясть – он помогает клиенту его осмыслить. Встроить в карту своей жизни, понять, зачем был нужен этот сложный и болезненный эпизод – и, вооружившись этим знанием, жить дальше.Единственный разумный способ разговора о советском кино – как и вообще обо всем советском – это осмысление. Конкретное, предметное, содержательное. «Вот этот фильм – о чем он? К чему? На какой традиции основан? Какова его режиссура, операторская работа, манера актерской игры, внешние и поведенческие типажи героев?
Каково идейное содержание? Что в нем специфически «советское», что от русской традиции, что от эпохи позднего модерна в целом, что архетипично?
Что устарело, а что привлекает зрителей и сейчас? Как он соотносился с действительностью тогда – и как соотносится теперь? Какой вклад внес в современную русскую культуру?
Есть ли в нем что-то вредное – и если да, как это обезвредить? Если он по-прежнему выполняет важную функцию в нашей культуре, но при этом чем-то для нас неприемлем – чем и как можно его заменить?»
К сожалению, люди, что у нас «сидят на антисоветизме», едва ли способны даже начать такой разговор. Их «антисоветизм», как и их отношение к русской истории (да и ко всему русскому вообще), глубоко невротичен и является скорее частью проблемы, чем ее решением.