В информационном пространстве активно обсуждается заявление заместителя министра нефти Ирана Али Маджеди о готовности Ирана поставлять газ в Европу по трубопроводу «Набукко».
Газопровод IGAT-1 может быть легко реанимирован. Это еще один макет поставки голубого топлива на европейские рынки с использованием «незалежной» как транзитной зоны
Новость сама по себе привлекательна хотя бы тем, что идет вразрез с новыми реалиями: «Набукко» ведь был сокращен до «Набукко вест», а теперь и вовсе заменен на систему трубопроводов TAP-TANAP. Тем не менее посыл сохраняется – Тегеран всерьез и надолго готовится выйти на газовый рынок.
Этот процесс совпадает с обострением отношений между Россией и ЕС, когда Брюссель бойкотирует строительство «Южного потока», а премьер-министр Украины Яценюк грозится запретить транзит российского газа в Европу через территорию страны. В этой ситуации внимание Москвы обращено теперь на каспийский регион, в том числе на политику Азербайджана, который готовится к прокладке трансадриатического и трансанатолийского газопроводов и который связан с Туркменистаном интригой с прокладкой транскаспийского газопровода, что, однако, отошло на второй план после решения Ашхабада направить свой газовый потенциал на газопровод до Китая.
Россию интересует и позиция Турции – транзитной зоны, новоизбранный президент которой готовится совершить свой первый визит в Азербайджан. Кстати сказать, Анкара еще весной, когда возникли первые трения Болгарии с остальным Евросоюзом из-за «Южного потока», предлагала России проложить газопровод по своей территории.
Газовая поступь Ирана ведет до Украины?
На этом фоне обсуждаемое заявление заместителя министра нефти Ирана Али Маджеди выглядит и провокационно, и в какой-то мере ожидаемо. Другое дело, что речь идет все же о нынешней логистике маршрутов. Упоминание отставленного проекта «Набукко», видимо, носит психологический аспект, главный посыл которого – «напомнить» России о газовом потенциале Ирана, который может усилить проект «южного газового коридора». И понятно, что вброс был со стороны западной информационной машины.
Предшествовала ему серия информационных сообщений по газовой стратегии Ирана. Тегеран уже заявлял, что готов поставлять свой газ на европейский рынок, отмечая, что это не будет противоречить политике России в этой сфере. Это накладывалось на активное сближение Тегерана и Москвы, что, однако, не мешало Ирану сделать Туркменистану деловое предложение по формуле: товары в обмен на газ.
Интересные процессы стали происходить и в треугольнике Иран – Азербайджан – Турция. Весной состоялась серия визитов между сторонами. Она и натолкнула аналитиков на размышления, кто же является главным бенефициаром. Предполагалось, что инициатива принадлежит Баку, который, движимый своими европейскими партнерами, пытается склонить Иран примкнуть к логистике «южного газового коридора». Азербайджан видел и свою выгоду – «повязать» Иран энергетическим взаимодействием ввиду отношений Тегерана с Ереваном. Однако теория разбивалась как предложением Турции российской стороне и сближением Ирана с Россией, так и неготовностью Азербайджана жертвовать стратегическим партнерством с Израилем.
Незадолго до нового обострения ситуации в Ираке Иран заявил о начале работ по прокладке участка трубопровода до соседней страны. Заявка выглядела как начальный этап реализации газопровода «Исламская магистраль», соглашение о строительстве которого Иран, Ирак и Сирия подписали в конце июля 2011 года. Тем не менее этот проект был приостановлен ввиду дестабилизирующей деятельности ИГИЛ. Кроме того, проект был с опаской воспринят со стороны Турции, имеющей свои отношения с курдским Ираком в нефтегазовой сфере.
Следующим шагом по информационному освещению газовой поступи Ирана стало возрождение проекта IGAT-1, который имеет серьезный и политический потенциал для Южного Кавказа. Пожалуй, именно этот аспект привлекает к себе наибольшее внимание и объясняет главный тренд в нефтегазовой стратегии Тегерана.
Отстроенный в 1970 году с пропускной мощностью 9,6 млрд кубометров в год, газопровод IGAT-1 может быть легко реанимирован. Изюминка в том, что трубопровод может поставлять газ как Азербайджану, так и Армении. Но если отходить от внутрирегиональных раскладов, не вынося, так сказать, сор из избы, главная интрига заключена в его маршруте: до Грузии, далее в Черное море и затем до территории Украины. Фактически это еще один макет поставки голубого топлива на европейские рынки с использованием «незалежной» как транзитной зоны.
Возможно, именно этими слухами продиктована уверенность Украины в безболезненных последствиях запретить транзит российского газа через свою территорию. И, видимо, именно это обстоятельство заставило Москву вновь сконцентрировать внимание на Иране.
Многогранный Иран
Стратегический интерес Москвы к Ирану изначально был обусловлен рядом задач, которые поставила перед собой Россия. Речь не идет о евразийской интеграции, хотя в последнее время любые действия Москвы в регионе анализируются с легкой подачи Запада в логике – кого и когда Россия будет «кнутом» приглашать в интеграционный проект. Ирану такое предложение поступит не скоро, скорее Россия будет ограничиваться частными экономическими проектами с заделом на последующую перекройку геополитических реалий в регионе.
На европейском направлении Москву волнует вопрос объемов иранского газа, которые Тегеран предложит европейским партнерам. С появлением же слухов о возрождении проекта IGAT-1 «головной боли» прибавилось.
Реализация проекта, даже слухи о начале такового, дают Ирану на руки карты по манипуляции не только на южно-кавказском направлении, но и в связи с Украиной, что на фоне битвы за Юго-Восток выглядит для Москвы несколько провокационно.
***
Сложно сказать, на чьем поле в итоге будет играть Иран. Пока наблюдается динамика сближения с Россией, тем более до конца не ясна ситуация присутствия Москвы в энергетической политике Баку, и тем более – нового формата отношений с Турцией с приходом Эрдогана на пост президента.
Скорей всего, Иран будет реагировать на региональный контекст, тем не менее заявка Тегерана на свое, пусть и косвенное, участие в украинском вопросе заставляет Москву искать новые подходы для диалога. Но пока Россия, видимо, ограничится попыткой расставить с Ираном все точки над i в канун предстоящего осенью каспийского саммита.
Не стоит забывать, что летом 2013 года Владимир Путин выступил с инициативой по созданию «газовой ОПЕК».