Десять лет назад за пару дней до дефолта президент Борис Ельцин вслед за клявшимися ему в верности чиновниками публично, перед телекамерами, заявлял, что все о’кей и рубль крепок.
Теперь понятно, что кризис-98 в общем пошел на пользу России. Рубль ослаб, а значит, на заводы и фабрики стали возвращаться рабочие
Сейчас президент Дмитрий Медведев озабочен другими проблемами, с заверениями о том, что никакой кризис нам не грозит, изредка выступают представители финансовых властей страны. Но и это, похоже, излишне – люди не допускают возможности повторения дефолта в ближайшее время.
Такая уверенность потребителей, между прочим, и является подробно описанным в экономической теории явлением, которое гарантирует, что кризиса не будет. Потому что любой кризис порождает панику, например, вкладчиков, те совершают «набеги» на банки, и финансовая система начинает рушиться.
Между тем формально и сегодня есть несколько оснований для беспокойства.
В 1998-м инвесторы стали выводить деньги из России. Сейчас только за неделю с 24 по 30 июля (после критики «Мечела» ), по данным Emerging Portfolio Fund Research (EPFR), инвесторы вывели из России и стран СНГ свыше 244,5 млн долларов. Потом отток снизился – где-то до 55–60 млн долларов. В неделю, но с 13 августа опять вырос до 239 млн.
Не в объемах, впрочем, дело. Хуже другое – серьезные инвесторы просто приостановили свои операции в России и отечественный рынок сегодня всецело во власти спекулянтов. Они играют «по маленькой», и котировки качаются вверх-вниз.
Однако ни аналитики, ни простые граждане не видят в этом серьезной угрозы. Евгений Гавриленков из ИК «Тройка Диалог» убежден, что до конца года рынок не только восстановится, но и серьезно вырастет, если, конечно, не наделать заведомых глупостей. С ним согласны и другие серьезные эксперты.
Разница между 2008 и 1998 годом очевидна. Тогда рухнула пирамида ГКО, которую усердно строили в полном соответствии с немудреной операцией, хорошо описанной в книге для детей «Занимательная математика» и испокон веков используемой в «письмах счастья». Сейчас же речь идет пусть о небольшом по мировым меркам, но хорошо отлаженном фондовом рынке.
Впрочем, в 90-е и с ГКО можно было не сорваться в пропасть. Но вмешалась политика. Как вспоминает Евгений Ясин: «Я хочу напомнить, что этот кризис начался в 1996 году, когда большие деньги были потрачены на выборы президента, когда ни с чем, можно сказать, не считались для того, чтобы Ельцин победил на выборах. И длительное время не обращали внимания на то, что происходит в экономике. Политические моменты были важнее. Потом, когда хватились, выяснилось, что мы соединяли борьбу политическую с борьбой против инфляции…»
Сегодня даже ярые противники действующей политической системы признают, что у власти нет нужды организовывать свои «кошельки» в виде Пенсионного фонда или других не приспособленных для этого институтов.
В 1998 году с каким-то непонятным упорством держались за курс рубля – не больше шести за доллар. Потом ввели «валютный коридор», что дало основание некоторым газетам сразу вспомнить строку из песенки: «Коридоры кончаются стенкой». Это делало импорт дешевым и загоняло отечественную промышленность в безвыходное положение.
Сейчас ЦБ уже опустил бы доллар до 15 или 20 рублей, но опасается международных спекулянтов и не идет на это, напротив, всячески дезинформирует игроков о своих намерениях. Так научились работать наши банкиры. Прежде всего – человек из 1990-х, глава Банка России Сергей Игнатьев.
Кроме того, кризис 1998-го пришел к нам из Азии. Азиатский кризис 1997 года ударил по всей мировой финансовой системе. Потом корейские женщины сдавали государству свои украшения, чтобы помочь борьбе с кризисом, – как россияне во время войны сдавали ценности на производство танков. И выходила Азия из кризиса долго и мучительно.
Сегодня сложности пришли из США и связаны с тем, что там подешевело жилье. Миллионы американцев, которые оформляли ипотеку только потому, что проценты выплат были меньше процентов подорожания жилья на рынке, перестали платить по кредитам, так как это стало невыгодным: квартиру уже не продашь с прибылью, покрывающей все затраты. То есть просто лопнул пузырь, с чем американцы справляются быстро и успешно.
И самое главное – в 1998-м баррель нефти стоил 8 долларов. Сегодня и завтра – уж точно больше 100 долларов.
Теперь понятно, что кризис-98 в общем пошел на пользу России. Рубль ослаб, а значит, на заводы и фабрики стали возвращаться рабочие, так как российские макароны уже могли конкурировать с завезенными из Италии.
В общем до сих пор еще не восстановлены все производственные мощности, которые были в России до 1991 года. Но не восстановлены те, которые и не нужны, – по производству кирзовых сапог, к примеру, которые делали в неимоверных количествах.
Российские граждане сегодня озабочены инфляцией, в то же время они замечают, что растительное масло подорожало, зато ноутбуки, сотовые телефоны и плазменные панели дешевеют более стремительно.
Если посмотреть структуру расходов семьи, то экономия на покупках высокотехнологичной продукции во многих семьях с лихвой компенсирует рост затрат на масло растительное.
Потому и не вспоминают граждане 98-й. Не боятся будущего. Уверенно берут кредиты на покупку автомобилей и меняют устаревшие модели ТВ-панелей. Брюзжа, конечно, что вот масло дорожает…