Донбасс расположился в Троицком районе Большой Москвы на окраине деревеньки Юрово. Донбасс – это его столица, старая Юзовка, которая вскоре превратится в Сталино, а потом и в Донецк.
Когда автобус въезжает в Донбасс, непривычный пассажир переживает нечто вроде когнитивного шока. Пахнет свежеструганым деревом, грузовики месят ноябрьскую грязь, всюду высятся строительные заборы и бытовки, снуют рабочие в касках – идет бурная стройка. Но то новое, что возводится под руками строителей, оказывается подозрительно старым.
Первый объект – это шахта, огромное деревянное сооружение с возвышающейся над городом лифтовой колонной, к вершине которой ведут крутые скаты крыши. Ровно так угольная шахта выглядела сто лет назад. Доски уже успели состарить и зачернить. Новенькое сооружение выглядит так, будто на него снаружи вот уже несколько десятилетий дули ветра Донбасса, несущие черную угольную крошку, а изнутри истоптали как минимум два поколения шахтеров.
Автобус разворачивается и останавливается перед еще одним щитовым забором. За ним остатки роскошной ярмарки, которую уже успели отснять несколько дней назад, а теперь неторопливо разбирают, и старинные домики старой Юзовки: вот главный городской трактир «Мельница» с пристроенным к нему борделем «Шахерезада», вот городские бани, вот скромный реввоенсовет, городской банк.
Несвежая штукатурка перемежается с мрачным красным кирпичом, давно потемневшим от все той же неизбывной угольной пыли. Это улица Первой линии – городской центр. От нее отходит улица Заводская – частный сектор, добротные беленые хаты с коновязями, сараями и прочим хозяйством.
– У нас тут жили гуси, мы их все очень любили, но их как-то ночью задрали хорьки, – со скорбью рассказывает наш гид, второй режиссер проекта.
А вот и богатая хата местного лавочника с резным деревянным крылечком и просторной пристройкой, где расположено собственно торговое предприятие.
Декорации сериала «Порода» (фото: Ольга Андреева/ВЗГЛЯД)
Колоссальный размах строительства позволяет создать не только фасады, но и интерьеры. Так что лавка, проинспектированная армией исторических консультантов, декораторов и бутафоров, вовсе не выглядит Диснейлендом. На прилавке высится настоящий кассовый аппарат столетней давности, у окон эффектно расставлены манекены, облаченные в платья тогдашней моды, тут же аккуратно разложены шляпные коробки, перчатки. В общем, все, что положено в лавке для местных модниц.
– Это все мы на днях подожжем. Тут будет сниматься сцена пожара, – деловито сообщает второй режиссер, – жалко, конечно, но… Что делать?
Реквизит одной из сцен сериала «Порода»(фото: Ольга Андреева/ВЗГЛЯД)
– А может, можно как-то наложить огонь или компьютерную графику использовать? – в ужасе спрашивают журналисты, которым в этих уютных домишках уже хочется остаться и жить.
– Никакая компьютерная графика, никакие спецэффекты не заменят настоящего огня, мы уже пробовали. Надо поджигать, – констатирует второй режиссер, и мы идем дальше.
Теперь на очереди свадьба, которую будут снимать как раз через несколько часов. Для торжества все уже готово, стол накрыт, софиты расставлены. Еще немного и в горницу хаты главной героини набьется человек сто актеров и съемочной группы. А пока тут тишина и благолепие. Стол ломится от пирогов, булок, холодцов и моченых яблок – все настоящее, все будут уплетать гости. Где-то в недрах киношного города ждет своей очереди перемена блюд. Стол для каждого нового дубля будут накрывать заново.
В этой сцене будет сниматься свадьба (фото: Ольга Андреева/ВЗГЛЯД)
Все было бы здорово, если бы не зверский холод. Однако пока мы, расположившись в трактире «Мельница», кутаемся в куртки, на пресс-завтрак трое главных героев сериала «Порода» Сергей Марин, Ксения Утехина и Даниил Краснов выходят в легких рубашках и кружевном платье. Окоченевшие журналисты, не скрывая испуганного восторга, провожают глазами хрупкую фигурку Екатерины Климовой с голыми руками и глубоким декольте. За столом уже сидят режиссер фильма Сергей Мезенцев, сценарист и продюсер Сергей Жигунов и исполнительный директор Института развития интернета, при поддержке которого осуществляется проект, Елена Лапина.
Мы все еще не понимаем, для чего нас сюда пригласили. О проекте «Порода» до сих пор не было ни слуху ни духу. Это что-то совсем новое, но, судя по размаху строительства – а срок службы всех этих ресторанов и хат не менее 50 лет, – проект готовится вписать новое слово в историю современного русского кинематографа.
Сергей Жигунов берет микрофон первым:
– Мы сейчас снимаем первую часть большой трилогии «Порода». Это 16 серий. Начинается все в 1918 году, заканчиваться будет в 1954-м, после смерти Сталина. Вторая часть закончится в 1991 году, а третья, если даст бог, мы все это снимем, – в 2014 году. Это огромный, очень сложный проект. Мы два с половиной года писали сценарий. Его можно издавать, как книгу. Огромный труд. Это история донбасской шахтерской семьи на протяжении ста лет. Очень серьезная попытка разобраться, что сейчас происходит с Украиной. Это не фитюлька какая-то, это серьезное высказывание…
Постепенно становится понятен масштаб происходящего. В фильме 160 игровых персонажей, из них несколько десятков исторических, рассказывает Жигунов. Фактически в сериале будет представлена вся история Украины и Донбасса прошлого века.
– Сначала я думал, что 100 лет нам хватит для понимания. – продолжает Жигунов. – Но когда мы начали работать, засели в архивах, стали разговаривать с людьми, читать огромное количество литературы, стало понятно, что нужно 170 лет. Наша история начинается с 1918 года, но на самом деле она началась раньше и в первой серии как бы продолжается.
Зрителю покажут сцену с Лениным и Троцким, которые принимают решение отдать Донбасс Украине. Будет эпизод входа во Львов (город Львов строится неподалеку от Юзовки) батальона «Нахтигаль» в 1941 году. Будет и сцена убийства Шухевича группой Судоплатова. Все это развернется на фоне истории семей украинских востока и запада.
– Сразу возникла проблема с языком, – рассказывает Жигунов. – Когда мы снимали «Однажды в Ростове», я запретил актерам гэкать и шокать. Потому что все шокали по-разному. Чтобы добиться нужного эффекта, надо было с каждым актером отдельно заниматься. Сейчас мы на это пошли. У нас в фильме говорят на четырех разных украинских языках. Самый сложный – это львивска гвара. В течение года занимались с актерами, проводили пробы, учились говорить с лингвистами. Сейчас у нас актеры в гримерках говорят на западенских диалектах, в своих театрах по привычке гэкают. Фильм придется давать с переводом. Пока мы еще не знаем, как мы это оформим. Субтитры или голос будем накладывать. Посмотрим, что лучше для фильма.
– Сергей пришел к нам со своим проектом в начале 2022 года, – подхватывает Елена Лапина из ИРИ, – нам еще никто ничего подобного не предлагал. История современной Украины очень длинная. Чтобы в ней разобраться, мало читать новости, надо читать Ключевского. Мы редко видим, чтобы в кино вели серьезные исторические исследования, сидели в архивах, читали огромное количество источников. Но здесь эта удивительная работа была проделана. Над проектом скрупулезно трудились десятки авторов. Мы сейчас редко делаем картины-саги о длинном времени, когда на протяжении фильма меняется страна и мир, а люди продолжают жить. Этот проект – именно такая уникальная история. Спасибо группе! Я видела рабочий материал, и это прекрасно.
Тут в трактире гаснет свет. Это сломался генератор – обычное дело. В полумраке предвечерних сумерек зажигаются свечи и фонарики. Очередь выступать доходит до режиссера Сергея Мезенцева.
– Трудностей много, и вы их видите, – начинает он. – Но работа серьезная, я нервничаю и добиваюсь суперсерьезного отношения к работе всех цехов. Мы замахнулись на очень сложные вопросы. Спорить, я надеюсь, не будем. В этом фильме есть исследование корней противостояния западенского и южнорусского менталитетов. Это больная тема, конечно. Но мне очень не хотелось бы, чтобы в этом фильме увидели только политическое высказывание. Хотелось более внимательного отношения к нашей работе. Столько труда и любви в это вкладывается.
Очень не хочется, чтобы все свелось только к спорам. Хочется, чтобы увидели и сам фильм, его глубину и качество.
Мы уезжаем из кинодеревни уже глубоким вечером. Работа здесь продолжается, несмотря на холод и темноту. Всюду пылают прожекторы, уже идет съемка свадьбы. В нескольких километрах восточнее достраивают Львов, где надо возвести аж 37 монументальных городских объектов – оперный театр, банк, ратушу и так далее.
Весь ближайший год до следующего октября кинодеревня будет кипеть специфической съемочной жизнью. Потом начнется монтаж и предпродакшн. Ждать готового фильма следует только к 2026 году, если все пойдет хорошо.
Но теперь уже важно понимать, что русский кинематограф оказался готов к вызову времени и наконец решился на колоссального размаха историческое полотно, исследующее главный вопрос эпохи – как же так вышло, что мы с братьями украинцами оказались по разные стороны баррикад. Осталось дождаться, к какому выводу придут создатели этого проекта.