«Джунгли» – приключенческая комедия о семейной паре, которая отправляется в отпуск в Юго-Восточную Азию, случайно попадает на необитаемый остров и там, в окружении экзотической флоры, фауны и местных туземцев, начинает выяснять отношения. Любящих супругов сыграли Вера Брежнева и Сергей Светлаков, а поставил картину Александр Войтинский – экс-продюсер группы «Звери», который в 2009 году дебютировал в режиссуре фильмом «Черная молния», героической историей про московского студента, летающего на черной «Волге» и спасающего людей. Газета ВЗГЛЯД расспросила режиссера о любви к приключенческому жанру, творческом «разводе» с продюсером Тимуром Бекмамбетовым и об идее «доброго кино».
Людей в тюрьму сажают, чтобы их воспитать, а вы хотите, чтобы они сами к вам пришли «перевоспитываться»?
ВЗГЛЯД: Накануне выхода «Черной молнии» вы во многих интервью говорили, что главная цель кино как искусства – воспитывать зрителя. «Джунгли» вы тоже делали с воспитательной целью?
Александр Войтинский: Конечно, любой режиссер мечтает, чтобы его кино не только понравилось зрителю, но и оставило в душе какой-то след, помогло сделать какие-то важные для себя выводы. Наш фильм посвящен приключениям в экзотической стране, но попутно решаются и семейные проблемы. В частности, главный герой никак не может сделать выбор между работой и семьей. Уверен, что каждый, кто любил и работал, нас поймет. В финале герой Сергея Светлакова отказывается от продвижения по службе ради того, чтобы остаться с женой. Нас за это очень ругали, говорили: «Глупость какая, понятно же, что мужику надо зарабатывать!» Но наша позиция здесь непоколебима: сначала любовь, а остальное приложится!
ВЗГЛЯД: А почему для того, чтобы рассказать о таких важных вещах, вы выбрали именно жанр приключенческой комедии? Может, для этого больше подходит фестивальное кино?
А.В.: Потому что любой вывод зритель должен сделать сам. Он должен погружаться в удивительные события и уже внутри них размышлять над вопросами отношений. Если условно считать, что каждый фильм – это лекция о жизненных премудростях, то любая лекция должна быть посещаемой. Если тебя пришел послушать миллион людей, твоя лекция состоялась. А если никто не пришел, то она провалилась. Кино должно быть только массовым, иначе режиссер – двоечник. Я не утверждаю, что режиссеры, которые снимают фестивальные фильмы, – люди без таланта. Уверен, что они талантливые. Но они не хотят себя ставить в сложную ситуацию – такую, при которой им нужно будет понять, как достучаться до зрителя, как сделать так, чтобы народ пришел. Это невероятно сложно. Людей в тюрьму сажают, чтобы их воспитать, а вы хотите, чтобы они сами к вам пришли «перевоспитываться»? Тут срабатывает понятная человеческая слабость. Поэтому фестивальщики, фильмы которых собирают по несколько десятков тысяч человек, – лузеры. Они не могут решить эту задачу. Но хотят, иначе показывали бы свои фильмы не в кино, а дома своим друзьям.
Александр Войтинский: Фестивальщики, фильмы которых собирают по несколько десятков тысяч человек, - лузеры (фото: Михаил Почуев/Коммерсантъ) |
ВЗГЛЯД: Как тогда быть с автором в кино?
А.В.: Я считаю, что автора в кино вообще не должно быть, даже малейшего следа его присутствия. Есть такая позиция: «Хотите, я расскажу вам про себя? Возьму миллион долларов и расскажу, а вы все приходите и смотрите, нравится вам или нет». Это гордыня. И для режиссера, на мой взгляд, это грандиозная ошибка.
ВЗГЛЯД: «Черную молнию» и «Елки» вы снимали в сотрудничестве с Тимуром Бекмамбетовым. Почему ваши пути разошлись и «Джунгли» вы делали уже с продюсером Сергеем Сельяновым?
А.В.: Все началось с того, что Тимур предложил сюжет про потерявшего смысл жизни алкоголика, который ездит и ищет смерти в черной «Волге», а в конце погибает, убивая кучу людей. Но мы целиком переосмыслили эту идею и предложили историю про летающую машину, которая помогает людям. Тимур согласился, он умеет слушать и способен перестраиваться. Но для своих картин он ищет другие темы. Я как-то спросил у него: «Почему у тебя так много насилия в кино?» И он дал мне неожиданный ответ: «Для меня это как братание со зрителем. Люди братаются кровью». Это его подход, я ни в коем случае не оспариваю его. Мы дружим уже больше тридцати лет, через многое прошли вместе. Он, безусловно, новатор, потрясающий рассказчик, я многому научился у него. Но подход нашей компании «Молния Пикчерс» к зрителю более дружественный. Мы хотим побрататься любовью, а не насилием.
ВЗГЛЯД: Как вам работалось с Сергеем Сельяновым?
А.В.: Сельянов гораздо спокойнее. Тимуру трудно отойти от своей режиссерской ипостаси, он прежде всего сам постановщик, и у него есть свое видение фильма, на котором он часто настаивает. У Сельянова другой метод. Сначала он говорит: «Да-да, делайте так, как хотите». А потом подключается и начинает помогать. Ни на чем не настаивает, но высказывает свою точку зрения. Например, ему нравился один вариант монтажа, а нам – другой. Мы приняли решение провести исследование в фокус-группах. Сельянов даже не знал об этом. В итоге фокус-группы показали, что его вариант публике ближе и понятнее.
ВЗГЛЯД: И вы перемонтировали фильм?
А.В.: Да, мы все переделали. Как я уже говорил, я не сторонник того, чтобы показывать зрителю самого себя. Я люблю общаться с людьми, слушать их критику, я всегда пытаюсь понять, о чем они мечтают, вглядеться в них, почувствовать их как себя самого.
ВЗГЛЯД: Как вы думаете, почему приключенческий жанр не востребован в современном российском кино?
#{interviewcult}А.В.: Я этого тоже не понимаю. Мы тихие революционеры. Именно «Молния Пикчерс» выдвинула идею позитивного, доброго кино. Мы начали с «Черной молнии» и «Джунглями» эту линию продолжаем. Надо избавляться от черноты 90-х, которая сейчас существует в нашем кинематографе. Это она делает нашу реальность такой. Я абсолютно убежден в том, что кино формирует жизнь. Мы шутили про взятки – и их получили. Это не шутки и не метафора, это психология. Вот показали фильм «Школа», где употребляют наркотики и избивают друг друга, и человек начинает делать то же самое, потому что это нормально, он же это видел по телевизору. Появление «Черной молнии» было связано с этими событиями. Я не собирался заниматься кино и не считаю себя режиссером. Да, я снимал клипы для группы «Звери», но не был уверен в том, что миру нужен такой постановщик, как Войтинский. Но я понял, что нет другого инструмента. Как изменить ситуацию со взятками, как изменить ситуацию с агрессией и нелюбовью людей друг к другу? Мы должны снимать кино, которое будет рассказывать о хорошем и тем самым менять окружающую реальность.
ВЗГЛЯД: Почему вы взяли на главные роли популярных медийных персонажей, а не профессиональных актеров?
А.В.: Понимаете, любимый артист не может быть плохим актером в кино. Это исключено. Любят всегда за талант, за обаяние, за внутреннюю силу. Можно провести одного наивного зрителя, даже десятерых, наверное. Но когда речь идет о миллионах, здесь уже ни от кого ничего не скроешь и не спрячешь.
ВЗГЛЯД: «Джунгли-2» планируете? Или все будет зависеть от кассового успеха первого фильма?
А.В.: Если будет провал, то, конечно, продолжение мы снимать не будем. Я на премьере в Москве разговаривал с аудиторией и сказал им: «Вы понимаете, что вы и есть самая большая загадка, которая существует в кинематографе? Вы, зрители!» Никто не знает, что будет популярно, а что нет. Я долго занимался шоу-бизнесом. Мы часто обсуждали и прогнозировали, какая песня может стать хитом, какая раскрутится. И никто никогда не мог угадать заранее.