Ни одна из них не является объективной и не объясняет все странности жизненного пути Джона. Хантер Дэвис добросовестно изучил факты, но не смог опубликовать их полностью.
Голдман накопал в биографии Джона столько грязи, что от его книги создается стойкое впечатление: Леннон был законченным параноиком
Ему мягко посоветовали «не портить мальчикам имидж». Поэтому описания битловских оргий и ссор, доходящих порой до драк, остались за пределами книги.
Пьер Мерль из биографии Джона сделал слащавую голливудскую лавстори. Винер подробно и интересно описал политическую деятельность Леннона, преследования ФБР, связи с радикалами, но ясно же, что этим не исчерпывалась его жизнь.
Йоко поступила еще проще. Она просто собрала под одной обложкой воспоминания друзей Джона и назвала это своей книгой. Прием вполне в духе ее инсталляций и концептуальных проектов.
А Голдман накопал в биографии Джона столько грязи, что от его книги создается стойкое впечатление: Леннон был законченным параноиком, человеком неуправляемым, жестоким и лицемерным. К тому же наркоман. Правда, тут ничего не поделаешь, гениальный.
Чего-то подобного стоило ожидать и от Синтии. У нее давняя и глубокая обида на бывшего мужа. Все-таки он ее бросил, причем бросил некрасиво, в наглую обвинив в измене, хотя сам уже жил с Йоко. И вот, через тридцать лет, у Синтии появился шанс отыграться, немножко поплясать на костях. Ничего похожего она делать не стала.
Книга ее в высшей степени беззлобная, а местами даже восторженная. Сразу видно, что те несколько лет, когда они жили с Джоном, так и остались для нее главными. Конечно, у него были грешки. Пил, редко бывал дома, принимал наркотики, дрался, а временами и ее поколачивал. Но «наивный ты человек, Шарапов», как говорил Жеглов. «Когда же это жена мужу алиби не давала!»
Эта книга – алиби Леннона. Одна из главных жертв его буйного характера за все его простила. Она его до сих пор любит. Несмотря ни на что. И в конце концов победителя не судят, даже если ты спала с ним когда-то в одной постели. Вот только невнимание Джона к старшему сыну Джулиану до сих пор ее мучает, это чувствуется. Но и тут Синтии хочется верить в лучшее.
Она уверена, что Джон планировал восстановить отношения с сыном, думал об этом, и все было бы хорошо, если бы не Йоко. И если бы не Марк Чэпмен, человек, встретивший Леннона у двери дома пистолетными выстрелами. Их, Йоко и Чэпмена, она ставит на одну доску, им она ничего прощать не собирается. А в остальном – как была Синтия чистым и наивным человеком в 1958 году, так и осталась им по сей день.
А книжка у нее получилась хоть и наивная, но интересная и неожиданно поучительная. Она ведь не только о Ленноне, она еще и о времени, об эпохе 50–60-х. Запад жил тогда удивительной жизнью. Как ни странно, она напоминала советскую. В кафе были очереди. Девушки не умели предохраняться. Мало кто владел собственным автотранспортом. Почти никто не бывал за границей. Когда «Биттлз» приехали на свои первые гастроли в Гамбург, это походило на полет Гагарина в космос.
Столько было фантазий, страхов, непонимания. Тогдашние немцы, кстати, в отличие от теперешних, не знали английского языка. Это усиливало марсианские ощущения. Харрисон поражался тому, что за границей тоже едят «бутеры с ветчиной». Вот такой был уровень информации.
Запад стал Западом в нашем понимании, благоустроенным и богатым местом, лишь к началу 80-х. А тогда, в 50-е, жизнь в Ливерпуле была не сильно лучше и комфортнее, чем в Одессе. Хотя из Одессы это представлялось, конечно, совсем иначе.
Появление в Ливерпуле сияющих, волшебных «Битлз» не вытекает ни из экономических, ни из политических предпосылок. И уж тем более из человеческих качеств Джона, Пола, Джорджа и Ринго. Они были далеко не ангелы.
Это чудо, его не объяснишь естественными причинами, сколько биографий ни напиши. Тут, скорее, подходит жанр сказки.
Поэтому наиболее объективная биография «Битлз» принадлежит перу самого Леннона. Начинается она так: «Давным-давно жили-были».