Испортить историю Хатико не смог бы даже антагонист царя Мидаса из мира кино – Уве Болл, настолько в ней все гладко и закончено. Жизнь в очередной раз выступила не самым плохим сценаристом, а шведу Лассе Халльстрему осталось только перенести на экран имеющуюся историю, по возможности удерживаясь от излишнего мелодраматизма, слащавости и сентиментальности.
В кои-то веки к роли Ричарда Гира не хочется придираться
И он не просто справился. Кажется, Халльстрем − идеальный кандидат на экранизацию этой истории. В свое время он собаку съел на различной степени душещипательности драмах вроде «Что гложет Гилберта Грейпа?», «Шоколад» и «Корабельные новости». И его вариант картины про верного пса вполне достоин встать в один ряд с «Белым Бимом, Черное ухо» и недавним «Марли и я». Но, в отличие от последнего, «Хатико» − не просто история о том, как собачка росла, портила мебель, гадила, стала членом семьи, а потом умерла.
История «Хатико» уходит корнями в 1924 год, когда профессор токийского университета Хидесамуро Уэно привез щенка особой «королевской» породы акита-ину в Токио. Хатико каждое утро провожал его от парадной двери дома и каждый вечер встречал на станции Сибуя.
Так продолжалось изо дня в день вплоть до 1925 года, когда с профессором случился удар. Но Хатико продолжил ждать. Чтобы поддержать пса, многие пассажиры приносили ему еду и лекарства. А пес ждал. Ждал почти 10 лет.
После статьи в одной из токийских газет собака ни много ни мало стала национальной сенсацией, что вылилось в торжественную установку бронзовой статуи Хатико на станции Сибуя, а история верного пса послужила основой для японского прокатного хита «История Хатико» (1987), а также для двух детских книг: «Хатико: правдивая история верной собаки» Памелы С. Тернер и «Хатико ждет» Лесли Ньюмана.
Фактически «Хатико» Халльстрема можно считать американизированным ремейком японской ленты. Впрочем, это неважно – история о «собаке, которая ждет» обладает неким универсальным, не знающим границ и визового режима посланием. Как говорит исполнитель главной роли Ричард Гир, нашедший этот сценарий и поделившийся им с Лассе Халльстремом, «что-то в наших сердцах так устроено, что не может не отозваться на эту историю, − это чувство преданности и этот посыл «я всегда буду ждать тебя здесь».
Вообще, Гир, а также Джоан Аллен и Кэри-Хироюки Тагава поступили весьма смело, согласившись присутствовать в одном кадре с Хатико, чья, как принято говорить в Рунете, кавайность затмевает взрослых людей, человеческих детенышей и даже кошечек. В кои-то веки к роли Гира не хочется придираться, ведь ему действительно удалось самое сложное: «обмануть» животное, заставить собаку выглядеть так, будто она принадлежит ему, а не присутствующему на площадке хозяину.
Самая большая закавыка – то, что в этом фильме нет изъяна, за который можно было бы зацепиться, недостатка, который можно было бы сладострастно выявить и изругать, словом, никакого хлеба для критика. Картина – с убаюкивающими фортепианными переливами авторства Яна Качмарека и плавной камерой Рона Фортунатто – развивается максимально комфортно, соседи успокаивающе хлюпают носами и изредка трубно высмаркиваются в платочки.
По интенсивности работы слезных желез даже можно делать выводы о том, кто из присутствующих – завзятый собаковод, а кто – филателист или даже синефил. Катарсис ожидаем и логичен, да и внезапное эмоциональное родство с полным залом незнакомых людей – довольно редкий опыт.
Смысл же картины понятен и дошкольнику, и пенсионеру, потому эта история и притягивает к себе людей вот уже 80 лет. Ее сила – в скромности, обычной, тихой устойчивой любви без проявлений героизма или каких-либо экспрессивных вывертов.
Возможно, это и есть недостижимый идеал отношений, о котором так тоскуют люди и не задумываются животные.