В интервью «Интерфаксу» замглавы комитета по конституционному законодательству Совета Федерации Константин Добрынин сказал, что «можно сколько угодно смеяться над Америкой или толерантной Европой, однако стоит признать, что мир глобален и это лишь вопрос времени – где-то большего, где-то меньшего – когда меньшинства получат равные права, которых сейчас они лишены». Что же, давайте поговорим о равных правах и о глобальном мире.

Никто геям не мешает, но никто не обязан их в этом поддерживать

Дискуссию стоит начинать с того, чтобы обозначить область согласия – и я отмечу, в чем я согласен с моими оппонентами. Я, безусловно, согласен, что все люди обладают неотъемлемыми правами и достоинством. Я согласен с тем, что в благоустроенном государстве все люди должны обладать равными правами перед законом.

Я согласен, что предпочтение сексуальных партнеров своего пола никак не делает людей в меньшей степени людьми и не может служить поводом для поражения их в правах. Я согласен, что агрессия против кого бы то ни было, в том числе против гомосексуалистов, – это плохо. Хулиган, как и вор, должен сидеть в тюрьме.

Люди, которые настойчиво уверяют меня, что гомосексуалисты тоже люди и тоже обладают правами, ломятся в открытую дверь. Ну конечно, люди. Ну конечно, обладают. Об этом нет спора.

А теперь перейдем к нашим разногласиям. Риторика сторонников «однополых браков» содержит, на мой взгляд, две принципиальные подмены. Во-первых, равенство людей подменяется равенством образов жизни. Во-вторых, «право вступать в брак» подменяется «правом переопределять брак по своему усмотрению».

Рассмотрим первую подмену. Все люди обладают равными правами. Употребляющие вещества и чуждые этой нездоровой привычке, усердные работники и бездельники, игроманы и бережливые хозяева, нимфоманки и почтенные матери семейств, люди, ведущие здоровый образ жизни, и люди, приверженные обильной выпивке и закуске, – все они в равной мере обладают правами и достоинством. Эти права основаны на их принадлежности к человеческой природе, а не на их поведении.

Человек может обладать равными правами, а его образ жизни – быть общественно неодобряемым (Фото: Eduardo Munoz/Reuters)

Из этого тезиса никак не следует другой – «все образы жизни равноценны и заслуживают одинакового признания и поддержки». Из того, что, например, нимфоманки или игроманы обладают всеми человеческими правами, никак не следует, что нимфомания или игромания (как образы жизни) заслуживают одобрения.

Человек может обладать равными правами, а его образ жизни – быть общественно неодобряемым. Когда речь идет о других особенностях в поведении, это понятно и не вызывает возражений.

foma.ru" alt="Фото: foma.ru">

Но это также верно и в отношении гомосексуализма. Из того, что гомосексуалисты (как люди и граждане) обладают равными правами, никак не следует обязанности общества или государства одобрять и поощрять гомосексуализм (как образ жизни).

Нимфоманка имеет все гражданские права, однако из них никак не следует, что мы обязаны, например, вводить в школах уроки толерантности, на которых будем объяснять девочкам, что в поведении нимфоманки нет ничего опасного или неправильного, и любая девочка, которая почувствует в себе такую склонность, должна смело пуститься по волнам.

Мне, конечно, тут же скажут, что нимфомания – это совсем другое дело; я так не думаю, но борьба с нимфофобией сейчас не входит в мои задачи. Суть аргумента в том, что мы можем не одобрять чьего-то образа жизни и в то же время полагать тех, кто его ведет, вполне людьми и вполне гражданами со всеми правами. Из того, что вы – полноправные люди и граждане, никак не следует, что все, что вы делаете, должно встречать общественную поддержку.

Общество больше поддерживает семью, чем нимфоманию, здоровый, чем нездоровый, образ жизни, ограничивает рекламу алкоголя, то есть обращается с разными образами жизни по-разному, что-то поощряет, а что-то нет, и это лежит в иной плоскости, нежели признание за всеми людьми равных прав. Ограничения на продажу спиртного не являются дискриминацией против алкозависимых граждан (хотя и вызывают у некоторых из них немалое раздражение).

Вторая подмена связана с понятием брака. Я постоянно слышу, что речь идет о том, чтобы позволить некоторой категории людей вступать в брак. Действительно, если бы некоторой категории лиц воспрещали вступать в брак, это было бы случаем неравноправия.

Но в случае с гей-активизимом мы имеем дело с принципиально иным явлением – требованием (в ряде стран успешным) изменить определение того, что такое брак. Это – принципиально разные требования.

Одно дело требовать, чтобы человек имел право вступить в брак, то есть признаваемый законом союз между мужчиной и женщиной, другое дело – требовать, чтобы статус брака получил принципиально другой тип сожительства – между лицами одного пола.

Дискриминация, ограничение в правах – это ситуация, когда одни граждане лишены того, что имеют другие. Когда все граждане имеют право вступать в брак между мужчиной и женщиной (и никому в ЗАГСе в голову не придет проверять, не гомосексуалист ли, часом, жених), это не создает ситуации дискриминации.

Я могу официально требовать женить меня на моем велосипеде – вы можете признавать мое требование обоснованным или нет, но отказ в нем не будет актом дискриминации, потому что в рамках существующего законодательства никто вообще не может жениться на велосипедах. Я не буду в этом случае лишен чего-то, что есть у других.

Таким образом, из признания людей с гомосексуальными (и какими угодно еще) наклонностями полноправными гражданами никак не следует признания однополых союзов «браками» или «борьбы с гомофобией» в школах.

Установив это, перейдем к другому вопросу: а почему, собственно, нельзя признать однополый союз «браком»? По очевидной причине – потому что это, по своей природе, не брак.

«Мужчина и женщина живут вместе, в общем случае рождают и воспитывают детей», и «двое лиц одного пола живут вместе» – это разные явления. Просто в силу природного факта. Мужчина не может быть беременным – не потому, что ему не дает такой возможности закон, а потому, что ему не дает такой возможности природа.

У него нет необходимых для этого органов. Мужская беременность невозможна не столько юридически, сколько биологически. Юридически мы, конечно, можем приравнять мужское брюшко к беременности – раз у нас на дворе эпоха равенства – но фактически это ничего не изменит.

Точно так же два человека одного пола не могут составить брак – у них нет необходимого для этого комплекта. Такова природная данность, юридически ее можно игнорировать, но не отменить. Биологически, психологически, как угодно еще – мужчина и женщина не взаимозаменяемы.

Общество заинтересовано (по ряду причин) в поддержке брака. Что же касается сожительства лиц одного пола – никто им не мешает, но никто не обязан их в этом поддерживать.

Теперь рассмотрим другую линию аргументации – апелляцию к Америке, Европе и вообще «цивилизованному миру». Сила этой апелляции в том, что Западная Европа и Северная Америка создали привлекательное общество с высочайшими жизненными стандартами. Однако выводить из этого необходимость следовать за властями США, куда бы они ни пошли, было бы ошибкой. Поясню это на примере.

Представим себе, что в индейскую деревню прибывают белые люди – представители явно более технологически продвинутой цивилизации. У них есть острые стальные ножи (вещь, несомненно, полезная в хозяйстве), ружья (вещь, еще более полезная) и огненная вода (которую они охотно пьют).

Должны ли индейцы усиленно пить огненную воду, чтобы приобщиться к богатству и могуществу белых? К сожалению, многие индейцы так и решили – что в итоге не принесло им ни богатства, ни могущества.

Огненная вода, очевидно, вовсе не являлась источником богатства и могущества белого человека – она, напротив, являлась источником бедствий для него и полной катастрофы для бедных индейцев.

Гей-идеология, набравшая такую силу совсем недавно, вовсе не является источником западного процветания, и думать, что, переняв именно эту сторону западной жизни, мы необычайно процветем, было бы наивно. С таким же успехом мы могли бы думать, что западного уровня жизни нам помогут достигнуть поджоги машин (как в Париже) или массовые грабежи торговых центров (как в Лондоне).

Нам стоит исходить из своего здравого смысла – свой лимит на социальные эксперименты мы уже исчерпали в ХХ веке, пусть теперь этим занимаются другие.