1
Текст Ульяны Скобейды в «КП», вызвавший на этой неделе очень бурную полемику (медленно переходящую в проклятья, ругань и т.д.), на самом деле не нуждается в обсуждении. В нем не хватает главного: фактов. Кто-то там что-то кому-то сказал (если вообще сказал) – это не повод делать те обобщения, которые сделаны.
Да, я боюсь. Редкий случай, когда в этом не стыдно признаться
Понятно, что пристальный разбор ситуации привел бы нас вот к чему: во-первых, никакой прямой связи между умственным состоянием и весом ребенка не существует. Автор не слишком разбирается в описываемом предмете и не знает, что вырастают и эти дети, живут, радуются, взрослеют. Во-вторых, помощь тяжелобольным детям ложится в основном (!) не на систему здравоохранения, а на родителей и волонтерские организации, которые заняты сбором денег.
Здравоохранение как раз от неудобных детей уже сейчас максимально отчуждено, что не совсем нормально, но это – предмет другого текста: просто отметим, что весь пафос «спасли плохонького, не спасли хорошенького» в случае с Россией вообще не имеет права на существование, это вам скажет всякий, кто хотя бы на сто метров приближался к перинатальным центрам.
Так что десять минут на проверку фактов – и искусственное противостояние снимается, а почему автор «КП» проверять факты не умеет – вопрос к изданию, у меня ответа нет.
2
Если что и нуждается в обсуждении, так это позиция читателей. Автор в самом начале текста кокетливо сообщает о том, что готова к критике, однако никакой критики по существу нет и в помине. Наоборот, читатель рад поддержать рассуждения в стиле «агентство ОБС сообщило», тут же приводит какие-то примеры «а вот мне брат сестры жены рассказал, у него дедушка знает человека, который видел...»
С одной стороны, здесь, конечно, очень печальное легковерие (кто бы спросил: «А вы вообще откуда взяли, что ситуация обстоит именно так?»), но суть проблемы, на мой взгляд, состоит совсем в другом.
Начнем немного издалека, чтобы было понятней. По недавним данным «Левада-центра*», 20% россиян хотя бы раз обращались к услугам гадалок, ворожей, магов и народных целителей для снятия сглаза, порчи и других целей. Скажем так: уже 20% не считает зазорным в этом признаваться, расписываться в том, что они действительно во все это верят.
Сначала умирают 500-граммовые, затем – килограммовые, после них – калеки, а после – рыжие, а за рыжими – те, чья форма черепа кажется кому-то отступлением от нормы
К гадалкам нет претензий, кстати: могли бы убивать, насиловать и грабить, а они лишь лапшу на уши вешают. Виноват здесь тот, кому вешают – не будь дураком, не ведись, читай в оригинале вменяемые мировые научные издания, думай, сопоставляй факты, изучай логику прогресса, все довольно просто, великого ума не нужно. Колдунство можно оставить племенам Новой Гвинеи, это очень интересно изучать как феномен развития недоразвитых цивилизаций, не более того. Бубны, пляски, улюлюканье – антропологи такое любят, но человек западной культуры, которая придумала электричество, вылечила почти все известные болезни (мы уже забыли об оспе, а ведь еще 200 лет назад это было в порядке вещей – болеть оспой), запустила человека в Космос, изобрела печатный станок, Сеть и т.д. – просто не вправе себе позволить бить в бубен и выходить в астрал.
Однако и это еще не все. Есть вполне отчетливый тренд на мифологизацию прошлого, о котором мне уже приходилось писать – мол, нет, мы не будем учиться на ошибках, зачем нам это, мы будем закатывать глаза и восторженно шептать «ах, батюшка царь» (для поклонников советского это звучит как «ах, колбаса по два двадцать» – смысл в обоих случаях одинаковый), будем искать Золотой век и припадать к священным скрижалям.
Не понятно, что хуже: гадалки или слепая вера в то, что «при Иване Грозном было хорошо, духовность, пых-пых-пых», но все это скатывание в дикость выглядит уже по-настоящему пугающим.
И сама возможность дискуссии о 500-граммовых детях убедительно показывает, куда можно падать дальше, в какую бездну дикости российское общество готово погрузиться ради своих мифологических представлений и первобытных страхов.
Напомню, что мир (нет, не Запад, а мир, «первый» мир, как его иногда называют) подобных полемик не ведет: врачи лечат, выхаживают, и тех, и этих, и совершенно всяких – иногда получается, иногда нет. Медицина может многое, но и она пока не всесильна. Важно, что для «первого» мира на самом деле чужих нет, нет тех, кого нужно выбросить на помойку за ненадобностью, тех, кого можно дискриминировать по какому-либо признаку, тех, кто оказывается вдруг «человеком второго сорта».
Это – не абстрактный гуманизм, это – логика цивилизации, которая расстается с представлениями племен Новой Гвинеи о человеке. Отступая в малом, цивилизация неизбежно проигрывает и в большем, скатываясь на уровень кострищ и плясок перед идолом, измазанным кровью.
3
Нам кажется, что мы безболезненно и безнаказанно можем творить социал-дарвинизм и решать – в духе Спарты, простите за расхожую метафору – кому здесь жить, а кому – умереть, кто достоин, а кто – нет. Но все это милое сетевое людоедство заканчивается всегда только одним: однажды твой сын, крепенький такой, ни разу не даун, надевает черную рубашку и смотрит на тебя как на существо уже вовсе бесполезное. А тебе уже 70, и это ты воспитал свое милое дитя в духе «пусть умрут все, кто нам не нравятся».
И сначала умирают 500-граммовые, затем – килограммовые, после них – калеки, а после – рыжие, а за рыжими – те, чья форма черепа кажется кому-то отступлением от нормы.
Под конец в дверь стучат уже к тебе, и, скажем, выясняется, что ты полезней в качестве мыла для трудящихся, а в качестве человека ты вовсе бесполезен.
Для успокоения какой-нибудь пропагандист пропоет тебе песню о мифических ариях, которые жили на древних землях, о Зигфриде и гиперборейцах, которым нужно поклоняться, и покажет сооруженный вчера на коленке «древний бубен наших предков, в который они били, чтобы завоевать вселенную». Все эти бубны заканчиваются в руинах Берлина 1945 года, победой разума, победой будущего. Но все ли немцы, рукоплескавшие балабольству о Зигфриде, до 45-го дожили?
Опыт нацистской Германии слишком уж удобен, им очень легко оперировать – все это так, но ведь все это уже было, было, и никуда нам от этого не деться. Людям нельзя разрешать превращаться в зверей – потому что попробуй отдай этому зверю палец, он сожрет тебя и не поморщится, и потом окажется, что вчерашний читатель Скобейды ради того, чтобы жили лучшие, будет бросать худших в горящую печь.
Да, я боюсь. Редкий случай, когда в этом не стыдно признаться.
* Некоммерческая организация, включенная в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента