На одном кабельном телеканале есть передача с занятным названием – «Разрушители легенд». Там два джентльмена занимаются проверкой различных мифов, чаще всего разоблачая их. Круг вопросов у американских затейников весьма широк, например: правда ли, что зуб млекопитающего за несколько суток растворяется в «кока-коле», может ли вращающийся потолочный вентилятор отрубить человеку голову, можно ли сделать ракету на топливе из колбасы «салями»?
Русская православная церковь вообще бедна. Приведу в пример мой приход
Про это весёлое шоу я недавно вспомнил по дороге из автосервиса, постоянным прихожанином которого являюсь. Сидя за баранкой своего пылесоса, я услышал, как ведущие модного всероссийского радио устроили опрос слушателей: «Нужно ли священникам РПЦ пересесть с «бентли» и «мерседесов» на более скромные авто?»
Двоякие чувства разбирали меня. С одной стороны, хотелось позвонить им в прямой эфир и сказать: «Нет, не нужно, отцы и братия, не пересаживайтесь ни в коем разе. У меня вот с «жигулями» одни проблемы, сыплется машина по мелочам – замучала уже...»
Ну, а с другой стороны, хотелось вызвать упомянутых заморских парней, чтобы они исследовали и, возможно, разрушили ещё одну легенду: «Правда ли, что клирики РПЦ живут очень богато?»
Интересная была бы серия. Поездили бы, поснимали. Подавляющее большинство приходов – сельские, большая часть духовенства – люди многодетные. С голода, конечно, никогда батюшка не помрёт, прихожане на поминовение усопших и хлеба, и крупу с сахаром принесут, но перспектив радужных в далеком селе с пятью детьми, в сущности, тоже никаких.
Русская православная церковь вообще бедна. Приведу в пример мой приход. Храм располагается в людном месте, в центре города, являющегося областным центром. Прихожан всегда много, даже в будний день. Свечки покупают, обедни с молебнами заказывают, а вот приходишь иной раз за зарплатой – и шиш тебе: «На той неделе, батюшка, непременно получишь хоть часть», – утешает бухгалтер. «У меня, в смысле, у ребёнка, памперсы закончились, дайте из моих кровных 15 тысяч хоть две...» – «Ладно, ладно, нечего ерепениться, у всех дети», – вздыхает бухгалтер и звонит настоятелю «выбивать деньгу».
Да я и не ерепенюсь. Я понимаю. Церковное здание огромно. В советские годы сделали перекрытия, оборудуя пивзавод, получилось 8 этажей. Боюсь даже представить, сколько это по площади тысяч квадратов. Отопление, электричество, газ, вода и прочие земные вещи безжалостно пожирают деньги из церковной кассы.
А ремонт, пусть даже косметический? Посчитайте, сколько стоит «подмарафетить» квартирку в 50 квадратов? А тут ведь огромное здание, нуждающееся в капитальном ремонте, ему ведь почти 200 лет.
Кроме этого около 100 человек сотрудников, которым тоже нужно на что-то жить. 6 священников, 1 диакон, 15 человек правого (праздничного) хора, 7 певцов из левого (будничного), 1 звонарь, 6 продавцов свечей, 8 уборщиц, 5 поваров, 5 библиотекарей (из бесплатной епархиальной библиотеки, располагающейся в храме), 4 пекаря в просфорне, около 12 педагогов воскресной школы для детей, взрослых, глухонемых и общественной организации «Православные Витязи», где занимается более сотни ребятишек, занятых подготовкой к службе в армии и избавленных от «прелестей» досуга в подворотне, 1 прораб, 6 рабочих, 1 столяр, 1 электрик, 4 охранника, 1 староста, 1 секретарь, 1 казначей, 1 бухгалтер и кто ещё – всех не упомнишь.
#{religion}Плюс отчисления на нужды епархиального управления, духовной семинарии (если нет денег, плати картошкой или брюквой, чтоб семинаристы с голоду не померли), женского епархиального училища, тюремной миссии и экстренные случаи (хоть немного, но всё время помогаем погорельцам, больным детям и др. горемыкам).
При самых оптимистичных предположениях становится понятно, что экономически это все нецелесообразно и расходы каждый раз превышают доход.
Есть, конечно, меценаты, но их крайне мало. Нашему храму изредка помогает несколько бизнесменов, но больше – по мелочам. Последнее крупное пожертвование произошло 2 года назад – подарили металл для половины крыши. Так и стоит церковь до сих пор: одна половина протекает – другая радует глаз.
Нет, все не так уж и грустно. Есть действительно батюшки на иномарках. Откуда они у них? Да по-разному бывает, кому-то благодетель подарил или дал «покататься», или накопить удалось, другой наследство получил, третий не удержался-таки и старушку процентщицу укокошил.
Шучу, конечно.
А как тут не шутить при такой пошлой постановке вопроса? Это ведь действительно тема для «Разрушителей легенд», но не более. Всерьез обсуждать, почему и как кто-то хорошо живет, можно, на мой взгляд, только в одном случае – радуясь за человека.
Согласен, есть такое негативное явление – нескромное духовенство на представительских машинах. Читаешь иногда сводки, и становится обидно «за державу». Но это столичные батюшки, считай, что из другого государства, где уборщик эскалатора в метро получает зарплату в несколько раз больше, чем директор городской школы. Да и в столице это тоже явление редкое – роскошествующее духовенство.
Размышляя о том, чем отличались дореволюционные российские антиклерикалы от современных, прихожу к одному безутешному выводу: у нынешних – чёрная зависть.
Глубокая, осознанная, продуманная и привычная, наследованная от коммунизма. Обратите внимание – не только к духовенству зависть, но и вообще к любому успешному человеку. Удивительно, но завистники чаще всего сами живут даже обеспеченнее своих раздражителей.
Помню такую историю. Во дворе, где мне довелось снимать квартиру, жил священник – тоже квартирант. Мой приятель. Потом съехал, т.к. ждал третьего ребёнка, и они уже не помещались в «однушке» типа «хрущевка». Так вот его потом несколько лет двор вспоминал, но не из-за того, что это очень добрый и отзывчивый пастырь, а потому что у него автомобиль Skoda...
К слову, достался он ему таким образом: родители – рабочие завода в провинциальном городке – долгие годы копили деньги, мечтая помочь своему чаду приобрести квартиру. Но в определённый момент они поняли, что это нереально, и купили ему автомобиль. Глупая история, правда? Особенно если учесть, что район, где квартировал батюшка, сравнительно благополучный, и отечественный автопром встречался там на парковках нечасто.
Или вот еще пример – один мой знакомый игумен, успевающий окормлять с десяток тюрем, интернатов, домов престарелых, и много чего ещё. Все это он успевает делать лишь потому, что один московский благодетель, которому батюшка в своё время помог, оплачивает ему автомобиль и водителя.
«У них денег куры не клюют, ну а нам на водку не хватает...» «А мой сосед объездил весь союз...» Как верно отобразил Владимир Семёнович всю пошлость ситуации.
А как же «Трудно войти богатому в Царствие Небесное...»?
Конечно, важно не забывать про это предостережение Господа. Но что такое богатство на языке Священного Писания?
Это нечто абсолютно самодостаточное, делающее человека независимым от ближних и Бога. Это не столько сами земные блага, сколько неправильное к ним отношение. Богатым называется Соломон, собиравший 666 талантов золота благодаря непосильным налогам, богач, презревший нищего Лазаря, у которого псы лизали язвы, неразумный господин, думающий о бесконечном расширении своих и без того огромных амбаров.
Все это вряд ли может сравниться с нынешней подержанной иномаркой провинциального священника, желающего, чтобы его семья не превратилась при аварии в «консервы», как это бывает с «жигулями»...
С другой стороны, в притчах Христос Спаситель хвалит домовитость, даже предприимчивость (притча о талантах), т.е. нам вовсе не противопоказано разумное радение об устроенном, нормальном быте.
Вообще Новый Завет не производит социальной революции, например, нет отмены такой вопиющей бесчеловечности, как рабство, т. к. человек призывается не к уничтожению неких границ вокруг себя, а к внутреннему преображению, вследствие которого границы социального неравенства сами сотрутся.
Таким образом, материальное благо – это все-таки благо, только стоящее в иерархии ценностей на третьих и четвёртых позициях, и отрицать это – значит строить утопию и быть фарисеем.
Так что, други, да изыдет от нас сей смрадный призрак коммунизма – зависть, определяемая св. отцами как скорбь о благополучии ближнего.