Дело вовсе не в том, что СВР осрамилась или ФБР прославилась – за эти 11 дней всем стало ясно, что сама профессия шпиона обесценилась. Она требовала не только многих умений и таланта, но также и уникальных человеческих качеств. Зорге или Абель, кроме того, что были выдающимися разведчиками, также и личностями были несравнимо более высокого и сложного порядка. Конечно, это исключительные примеры, и не все были таковы; но все же профессия эта вырождается именно из-за катастрофического измельчания личности.
У Ксении Собчак и Анны Семенович появилась реальная конкурентка: кто еще из светских девиц может сегодня похвалиться тем, что отсидел полторы недели в американской тюрьме по обвинению в шпионаже?
Кроме того, что в эпоху Интернета секретов, кажется, почти не осталось, есть еще одна причина: деньгам нельзя служить беззаветно. Величие людей (и разведчиков тоже) возможно только при наличии какой-то высшей идеи: именно она придает смысл служению и оправдывает любые лишения. И пусть бы родина была при этом трижды ужасная, разведчик свободен от моральной дилеммы – «служить сатрапу или нет»: разведчик служит родине, и точка. Зорге, которому Сталин не поверил, продолжал отправлять шифровки в Центр и заплатил за это жизнью.
Какой высшей идее служили нынешние шпионы, я не могу даже представить. Им, конечно, не повезло – работать в годы обесценивания большинства понятий, в том числе и родины, – и это, видимо, особенно остро ощущалось за рубежом. Они как никто, вероятно, понимали, что смыслом теперешней жизни является бабло; и то, что самым опасным заданием было закопать в парках Нью-Йорка мешки с деньгами, – тоже примета времени. И проблемы с покупкой жилья, и арест, и обвинения, предъявленные им, – в сравнении с былыми делами разведки смехотворны, как и наказание.
Собственно, это был провал не столько шпионский, сколько ценностный: мы увидели, что в новой реальности шпион превращается в посмешище.
Шпионы еще никогда не становились медийными звездами – так, что их скандальная слава вообще заслоняла их деятельность. Шпионское дело еще никогда не бывало так отдано на поругание массам, на хлеб журналистам. Можно утверждать, что шпионство больше не является исключительной прерогативой государства или спецслужб: народ теперь хочет сам участвовать в этом шоу, а народ любое шоу превращает в желтое.
Никакие шпионские секреты так не волнуют людей, как подробности секса со шпионкой: народ хотел продолжения сериала «В постели с разведчицей», и обмен шпионами был не в последнюю очередь вызван нежеланием обеих стран превращать этот сериал в ситком. Я думаю, все оставшиеся по миру нелегалы впали в глубочайшую депрессию: они представляют теперь, что в случае провала ЖЖ будет переполнен признаниями их сексуальных партнеров, а не списками похищенных секретов. Можно все было представить в жизни разведчика, но такое – точно нельзя.
#{image=413918}
Шпионство и нынешний мир несовместимы. Мир не может понять, какие могут быть шпионы и секреты, когда есть сайт «Одноклассники» или «В Контакте»; и главная проблема белого человека – не скрыть информацию о себе, а, напротив, сделать так, чтобы о тебе заговорили.
То, что Анна Чапман рыжеволоса и сексуальна, стало не меньшим фактором международной жизни, чем то, что она была шпионкой. Привлекательность агента стала наваждением, и с каждым новым свидетельством о ее бурной жизни или откровенными фотографиями в Сети трещал по швам старый мир с его серьезностью: секретное окончательно превратилось в желтое. Если учесть, какие три маховика невольно раскручивали эту суперзвезду 2010-х – СМИ США, России и Англии, это и не могло не превратиться в безумное медиашоу, как с осьминогом Паулем. Мир сошел с ума – это давно было понятно, но мир, как выяснилось, еще и купается в этом чувстве.
Отличие образа Чапман от, скажем, Пэрис Хилтон в том, что к привычному набору светской героини – деньги, любовные похождения, бывшие мужья и принцы – добавился привкус чего-то шпионского. Именно «чего-то»: Бодрийяр, вероятно, выразился бы, что в этой истории участвовали не шпионы, а знаки шпионства. Ничего серьезного шпионы не узнали, зато мир узнал их. Эта история типична для общества потребления: чем явнее что-то исчезает (в данном случае, ценность шпионства), тем громче это исчезающее прославляют в виде знаков и тем активнее внешние образы эксплуатируют.
Как и многие другие серьезные занятия ХХ века, шпионство сегодня становится лишь приправой к индустрии развлечения. Прежде после провала шпионы уходили в тень; теперь же биография Чапман, как мы можем предполагать, только начинается – уже в России. Шпионство, таким образом, было лишь промежуточным этапом на пути к популярности. Зато у Чапман, в отличие от других звезд, теперь есть, что называется, легенда: Рыжей сделали биографию, перефразируя известное высказывание Ахматовой о Бродском.
Это исключительный случай в России, когда между человеком и его статусом нет натяжки: она сегодня более чем кто бы то ни было заслуживает определения «скандально известная». В этом смысле Чапман победила и Америку – причем ее же оружием – заставив всех говорить и писать о ней с восхищением, завистью или даже домохозяечным ужасом. Вот парадокс: в шпионской деятельности Чапман не хватало серьезности, а в статусе поп-звезды она как раз и приобрела ту весомость, которой нет у тысяч других дутых медиазвезд. У Ксении Собчак и Анны Семенович появилась реальная конкурентка: кто еще из светских девиц может сегодня похвалиться тем, что отсидел полторы недели в американской тюрьме по обвинению в шпионаже? Все-таки, как ни крути, дело; а за дело надо хоть чуть-чуть пострадать.
Вывод напрашивается такой: серьезно в этом мире сегодня только развлечение. Все остальное, включая шпионство, может быть только прелюдией. Мы живем в мире тотальной клоунады, все мы клоуны, что бы мы там о себе ни думали, и конечной целью наших усилий является попадание в Топ «Яндекса». Единственного среди нас, микроорганизмов, кто достоин называться человеком, зовут Григорий Перельман: только благодаря ему у будущего есть хоть какая-то интрига и надежда.