Безусловно, можно уподобиться сонму колумнистов и редакторов глянцевых изданий и быстренько накидать залихватский top-10, разбавив его парой тысяч знаков, слепленных из порывистых восхищений, многозначительных философствований и далеко идущих выводов. Не забыв «обозначить наметившиеся тренды».
Можно в тысячный раз написать, что год «прошел под знаком грядущих президентских выборов», и в награду за всенародную радость по этому поводу в наш праздничный продуктовый набор История положила Олимпиаду в Сочи, выход футбольной сборной на чемпионат Европы, победу «Единой России» в думском спринте, да еще и 100 долларов за баррель. Конечно, враги подкачали – эстонцы некрасиво обошлись с Бронзовым солдатом, французы с Прохоровым. Но на самом деле год 2007 знаменателен другим.
Бизнес, несший Родине яйца Фаберже, коллекции живописи, футбольные клубы и нефтяные скважины, застыл в непонятках
Первая примета 2007 года – медиазастой. Кризис. Он везде – кроме экономики: в журналистике, литературе, кино, театре, телевидении. Пропала острота, задор, креатив, какое бы то ни было желание высказываться.
Традиционную скуку государственных СМИ хаять глупо, их основная задача – заполнять эфирные паузы между объявлениями государственной позиции рекламой и попкорном для мозгов. Даже Гарик Мартиросян, попав « в федералы», превратился из задорного хулигана в грустное и предсказуемое «армянское радио». Оно и понятно: наивно думать, что государственное телевидение в любой стране пустит бюджетные деньги на создание бурь в собственном стакане.
Но дальше – больше. Вслед за государственными – все частные телеканалы, радиостанции, газеты и журналы наполнились серыми материалами, нейтральными высказываниями, обобщенными оценками и поверхностными суждениями. Отовсюду только и слышно: «Мы вне политики», «Мы занимаемся интертейнментом», «Мы не хотим конфликтных материалов». Конфликтных с кем? Да с кем угодно. С Первым каналом, Газпромом, РПЦ, мэрией, чиновниками, инопланетянам, женой дяди Васи, который работает курьером в администрации президента. «Вы же знаете, в какое время мы живем? Понимаете, сейчас санкции могут быть», – говорят медийные начальники всех уровней, опасливо показывая пальцем куда-то на потолок.
Увидев в действии государственную агитационную машину, медиасреда упреждающе издала неловкий звук и расстелилась линолеумом, на всякий случай покрыв себя толстым слоем самоцензуры. Очевидно, что любой остро чувствующий репортер, потыкавшись в разные издания с материалом, чуть выдающимся за планку общественной цензуры, скисает и пополняет собой ряды серой массы «производителей контента».
Журналистов сменили копировальщики, фоторепортеров заменили мастера фотошопа, репортеров – светские хроникеры, колумнистов – дятлы. Истинным лицом СМИ стал теперь не главный редактор, а менеджер в его кресле, «правильно понимающий момент».
Доходит до абсурда: смешной агитпроповский ролик про Путина «Хороший, хороший, хороший», сделанный Алексеем Вишней для «Раша.ру», отказываются ставить в эфир некоторые телеканалы. «На всякий случай. Там же про президента».
Мы вступили в век посредственностей. Каменная задница и ловкий язык значат теперь гораздо больше таланта и призвания. Тех, кого не заменим, пересидим, а тех, кого не пересидим, залижем. Интернет – тому лучшее подтверждение: все лезут из кожи вон, чтобы сделать наиболее посредственный и нейтральный продукт. Другие теперь не востребованы.
В таких условиях даже официальная пропаганда стала делом невыносимо скучным и бездейственным. Представьте себе, что одна группа пропагандистов рисует талантливый плакат с современной Родиной-Матерью, а другая запрещает ставить его на наружную рекламу, ввиду того что у этой Матери излишне выдающиеся вторичные половые признаки. Пропаганда стала похожа на змею из телефонной игрушки, которая загнала себя в угол и теперь поедает свой хвост, потому что не может развернуться.
На смену всеобщему творческому бессилью непременно приходит страх. В самом деле, когда ты изнуряешь себя сверхсамоконтролем, объясняя это неминуемыми «санкциями», тебе становится страшно. Во-первых, страшно подумать, что ты недостаточно самоцензурен, в отличие от прочих. Во-вторых, даже если и так, то какая кара тебя ждет, если твою газетенку «еще не прикрыли»? Что они там на твой счет придумали? Или пока просто присматриваются?
Мы учимся переходить на эзопов язык, перестаем общаться с теми, кто «неудачно пошутил», тщательно взвешиваем слова при разговоре с незнакомцами, стараемся не брать на работу «интернетчиков, которые непонятно что в своих блогах пишут», снимаем с полок магазинов книги, если заметим там матерное слово. Мы все говорим о грядущих заморозках так, что, кажется, даже сами заморозки поверили в то, что они уже давно наступили…
Все зажмурились в страхе перед последним скрипом завинчивающейся до упора государственной гайки, и следует выдвижение Медведева в «преемники» (фото: Дмитрий Коротаев/ВЗГЛЯД) |
И вот, когда все зажмурились в страхе перед последним скрипом завинчивающейся до упора государственной гайки, следует выдвижение Медведева в «преемники». Этакая «саечка за испуг», отвешенная Путиным обществу. Испугались? Ладно, расслабьтесь: вот вам либерализм. Но, вместо того чтобы расслабиться, общество замерло в нелепой, раскоряченной позе. Особенно так называемая «интеллектуальная элита». Все превратились в платяную моль, нервно ловящую Дух Времени.
Стройные колонны невзрачных клерков в вечных черных костюмах, которые с начала 2006 года, высунув языки, наперегонки гонялись за Пяткой Власти, замерли в недоумении. Как же это так? Мы все эти годы лизали вас куда только можно. Славили ваше имя и грудью вставали на защиту Ткачихи, осмеянной либералами. Вытаскивали из дальних углов Интернета хило сопротивляющуюся «гнилую интеллигенцию», попрекали ее тем, что она «не успеет вскочить в наш поезд», и пинали ногами. А ту, что не сопротивлялась, все равно вытаскивали, сначала заставляли изобразить сопротивление, а потом плевали ей на плешь, иронизируя над тем, что она даже сопротивляться толком не умеет. А теперь? Куда лизать? Кого лизать? Лизать ли вообще? А может… это… того… ну, мы, в смысле, недолизали, что ли? Или как-то неправильно это делали? Не позитивно, что ли?
Интеллигенция в растерянности. Непримиримые борцы, политические обозреватели и общественные защитники окончательно сдались и смирились, признав, что никогда всерьез и не спорили с властью, а скорее делали вид, сохраняя плохую мину. Мы более не виляем бедрами в стремлении подмахнуть и тем, и этим и готовы и дальше жить в качестве официальной проститутки, изредка навещаемой скорей по случаю, нежели по необходимости. Грустноглазые глянцевые редактора, надев приличествующую случаю байроновскую полуулыбку, позорно капитулировали, сменив слоган «Преступный режим» на «Эпоху путинского гламура», дабы не подставлять рекламодателя и работодателя. На горизонте верстовым столбом опять маячит вечный вопрос: «Что делать?» Мы закамуфлировали собственный уход из политической дискуссии в поле обсуждения ипотечных кредитов лозунгом: «По-другому быть не может в век глобального потребителя», – но вы-то знаете, что на самом деле нам просто не о чем с вами спорить, вы во всём правы. Мы признали свои ошибки. Мы почти готовы были исторгнуть из рядов своих и сдать вам тех, кто последними затянул про «имперскую роскошь бытия», не поняв важности исторического момента. А теперь? Что, и социализма не будет, не говоря уже об ожидаемом фашизме? Мы даже на колени встали, а вы, застегнувшись, отвернулись от нас. Неужели не достойны мы даже такой малости?
Бизнес, несший Родине яйца Фаберже, коллекции живописи, футбольные клубы и нефтяные скважины, застыл в непонятках. Мы уже прокляли богомерзкий Куршевель, признали свое бандитское прошлое, с нетерпением ожидали налога на роскошь, почти признали несправедливыми итоги неправедной приватизации, отреклись от бывших партнеров, наконец. Кто-то даже сказал осипшим голосом, что готов передать Родине свой бизнес, если та попросит. А она даже не кивает, отвернувшись задумчиво. Она молчит! Родина-мать, где твои ноги, к коим мы готовы бросить свои капитализированные активы?
Поле опустело. Пропали все: «сбитые летчики», гнилые недобитки, социально ответственные бизнесмены, православные журналисты. Никого нет. Сидят, затаившись, и пытаются почуять носами Zeitgeist. Дух Времени. Но его всё нет. Есть томящее и пугающее ожидание перемен. И только чуть слышно: шорх-шорх, шорх-шорх. Кто-то старательно тасует колоду. Как сдавать, он пока и сам не знает. Да и некому. Все, как говорится, вышли из комнаты.
И похоже, что осталась одна Ткачиха. Потому как в отличие от всех она производит продукт материальный. Да еще неизвестный Менеджер Среднего Звена, лихорадочно берущий новые и новые кредиты, будто безумный Мартовский Заяц.
Но не сдать не представляется возможным. Колода обязательно перетасуется. Весьма причудливо, как это принято в России. Просто Аннушка еще не пролила нефть на рельсы.
Так, с Новым годом, Ткачихи!
С новым счастьем, Менеджеры!
Вы – наше национальное достояние!