И пришлось ему рисовать очередной шедевр на рваном картоне по памяти и архивным фотографиям – Кошляков занят меланхолической архивацией символов имперского величия.
Хотя для этого дела ему натура и не нужна, Кошляков картину нарисовал, и символ эпохи, утративший своего материального носителя – скульптуру Веры Мухиной, был окончательно инсталлирован в пространстве символического.
Но если Кошляков реконструирует утраченную реальность, то существует, очевидно, и безжалостный постмодернистский деконструктор, который столь грубо обошелся с классическим образцом советского искусства.
В конце концов только насмотревшийся мультиков в стиле манга фантазер может предположить, что железные изваяния сами сошли с пьедестала подобно пушкинскому Командору.
Впрочем, идея эта не лишена рационального зерна – коммунистическим символам просто надоело смотреть на творящееся вокруг капиталистическое безобразие.
Но дело обстоит гораздо хуже.
Разборкой скульптур занимался Церетели Зураб Константинович, и в его великий, как всегда, проект входило возведение 35-метрового постамента с гаражами и торговым центром. Я и сам чувствую непреодолимое желание убежать куда подальше при виде очередного опуса Зураба Константиновича.
Великий скульптор непрерывно пытается что-то воздвигнуть, посему нет никаких оснований подозревать его в модернистском намерении тотального демонтажа вроде того, что был произведен восставшей демократической общественностью по отношению к Железному Феликсу.
Возможно, что все дело в простой фрейдухе – Церетели неоднократно признавался, что Вера Мухина была его первой наставницей. Однако если классикесса соцреализма воспринимала мир в его целостности, стремясь к абсолютному синтезу, то ученик ее так и не преодолел оральной стадии и даже под старость лет продолжает воспринимать только частности и детали.
Поэтому есть все основания предполагать, что дело кончится тем, что после церетелиевской реконструкции Рабочий с Колхозницей обрастут кучей всяких фестончиков и рюшечек, столь любимых Церетели. То есть получится символ, но чего-то совсем другого, посему лучше принять ту версию, что коммунистические символы просто удалились в свой Небесный Интернационал, где всяк получит по потребностям, а отработает по своим возможностям.
Возможно, что ничего особого и не произойдет – находящийся на оральной фазе скульптор получает наслаждение только от бесконечного поглощения, посему запросил у городских властей немыслимую сумму в семь миллионов американских условных единиц, которой хватило бы и на бонус в виде полномасштабной Liberty c факелом.
Однако удивительный факт: одна деталь все же осталась от этой парочки, удалившейся в мир абсолютной свободы из нашего бренного мира необходимости. На выставке Сергея Бугаева (Африки) «Бессознательное: не верь глазам» в Третьяковской галерее на Крымском валу можно обнаружить некий металлический предмет, который качается на специально построенном маятнике.
История его такая. В 1990 году деятель питерского андеграунда Сергей Бугаев (тот самый, который Мальчик Бананан) вместе с младоконцептуалистом Сергеем Ануфриевым осуществили акцию «Рождение Агента». Изверги проникли в брошенную скульптуру и выломали дверку, которая вела во внутренность монумента. Несмотря на то что апроприированный объект располагался внизу юбки Колхозницы, было заявлено, с приличествующими ссылками на Дерриду и прочего Делеза, что был произведен акт дефлорации Советской Цивилизации и начале эпохи «Дональдеструкции».
«Мы похитили заслонку, дверь между двумя мирами, и завладели ею», - заявили тогда художники, хотя о кровотечении ничего не сообщалось. Виктор Тупицын опять-таки со ссылкой на Деррриду неинтеллигентно назвал объект Hymen, целка.
Дальше, впрочем, все произошло точно по сценарию, предсказанному художниками-футурологами Бугаевым и Ануфриевым.
Однако, как мы видим, ткань времен продолжает распадаться и дальше.
Оказалось, что кража общественной собственности во имя художественных целей явилась спасением истинных мифологических ценностей.
Церетели, разобравший «Рабочего и колхозницу», уподобился богу Мардуку, который разрубил тело Всемирного Змея на две части и создал из них Небо и Землю.
Или богу Сету, который разрубил брата своего Осириса на 14 частей – тоже в космогонических целях.
А в нашей чувственно воспринимаемой реальности осталась только Hymen, которая некогда разделяла давно исчезнувшие миры. Остается только ждать, когда божественный Церетели прилетит на своем огненном восьминогом коне в 63 зал Третьяковки, повергнет во мрак постмодернистов, отберет у них знак идеологической невинности и чистоты.
И впаяет в симулякр, который с таким рвением и восторгом творит.