«Проведя учеты боровой (дичи) с охотоведом Данченко В., нашел интересные каменные плиты. Высота верхней и нижней плиты около одного метра. Верхняя удерживается на трех камнях, расположенных в виде треугольника. Подъехать на технике невозможно. Вертолетом поднять такие плиты тоже. Людям, чтобы поднять такие плиты, нужно такое количество человек, что им просто не подойти. Сообщил об этом Данченко, тот пропустил мимо ушей».
Нынешняя история самопровозглашенной столицы Гипербореи началась более 20 лет назад – в 1997 году, когда егерь Вячеслав Тернов обнаружил близ города Ковдора, что в Мурманской области, 30-метровую каменную конструкцию. Обнаружил, занес в дневник лесника – рядом с рабочими записями вроде «с 1-го по 10-е неплохо клюет окушок и некрупный сижок в губе Фадеева», «в р-не рек от Кундаса до Топора держится лось, медведь» – и забыл на 13 лет. В 2010 году Тернов решил вернуться к поискам интересных плит. Но не находил – причем, как признается сам, в режиме «будто черт отводит»: то машина ломалась, то нога, то волдыри по всему телу прямо перед походом.
К началу прошлого года егерь уверился, что обнаружил – ни много ни мало – вход в Шамбалу.
Трудно сказать, что подтолкнуло Вячеслава Владимировича к такому выводу. Может, материалы экспедиции оккультиста Александра Барченко, который исследовал Кольский полуостров в поисках артефактов для спецотдела ОГПУ. А может, и программы канала Ren TV, посвященные тайнам Тибета и русского Севера, куда за той же эзотерикой рвался Адольф Гитлер. И то, и другое в дневниках Тернова упоминается, причем истин из телевизора там куда больше.
Что ж, легендой больше – легендой меньше. Обычная история для Гипербореи, где-то «за Бореем» – то есть северным ветром. То есть далеко на север от древней Греции, где таинственным землям не только дали название, но и назначили олимпийского «куратора» – самого Аполлона. Примерно с тех пор ее и ищут. Варианты разные: Гренландия, Урал, Таймыр, вот Кольский полуостров. Либо и вовсе затонувший в Северном Ледовитом океане материк вроде Атлантиды. История красивая и богатая на возможные продолжения. Вроде возможного северного входа в Шамбалу – совсем другой миф, но почему бы и нет.
Для Ковдора важнее другое: 30-метровые плиты с тремя камнями нашли. Сопоставили с другими каменными конструкциями, то тут, то там раскиданными по Ковдорскому району и по области в целом. И решили, что все это должно поработать на Ковдор и его окрестности – хотя бы в качестве туристических достопримечательностей. А дневник егеря Тернова – вполне возможно, что и издать. Как один из сувениров Ковдора, столицы Гипербореи.
Со всем остальным – куда хлопотнее. Можно сказать, что спецкор газеты ВЗГЛЯД застал самое начало гиперборейского проекта в отдельно взятом районном центре Заполярья.
«Но тут закончилась страна»
Железная дорога до Ковдора есть. Железнодорожного сообщения с «большой землей» – нет. Рельсы используют только для перевозки грузов Ковдорского ГОКа – железная руда, апатит: залог преуспевания классического моногорода. А история пассажирских электричек здесь закончилась в 2000-х, когда плановые убытки превратились в глубокий минус. Тридцать лет назад – на пике – в Ковдорском районе было 37 тыс. жителей. Сейчас их в два раза меньше.
Ковдор зимой – светлый, приземистый, заснеженный. До камней, правда, не добраться: маршруты и так трудные, а зимой и вовсе недоступны. Даже Ленин перед районной администрацией наглухо завален снегом. Только по характерному жесту и понять, кто таков.
– Город должен был развиваться, но тут закончилась страна, – поясняет Сергей Сомов, глава Ковдорского района. – Сегодня дотация и собственные заработки района – пятьдесят на пятьдесят. Комбинат – наше все, он развивается, но в три, в пять раз больше он не станет. Значит, надо думать, что делать еще.
Гиперборейскую столицу придумали месяцев девять назад – на одной из регулярных встреч с руководством компании «Еврохим», что владеет ГОКом. Возник вопрос: что есть в городе и вокруг него для возможного бренда? Вспомнили про камни. Съездили, посмотрели, сравнили с артефактами неподалеку – близ села Ловозеро, к примеру.
– С точки зрения того неизведанного, что у нас есть – была такая земля Гиперборея, – рассуждает Сомов. – Где она была? Старые карты показывают, что где-то здесь. На севере. Почему Гиперборея не миф? Находятся следы. Есть мегалиты – и у нас на Кольском полуострове, и в соседних странах. Расставили флажки – и получается, что все сконцентрировано вокруг Ковдора. Ловозеро, Скандинавия, наши собственные мегалиты.
– У тебя есть группа камней, в точности напоминающих несколько созвездий Северного полушария, какими их видели 5 тыс. лет назад. И нашли эту группу наши поисковики, очень давно, – размышляет районный глава. – У тебя есть плита на камнях – весом в огромные тонны, – и эта плита в точности напоминает ту, которая стоит где-то в Тибете... Как минимум повод задуматься о столице Гипербореи, нет? Чтобы не ходить и не жаловаться на то, что при СССР не сбылось.
Бег от хорошей жизни
Не сбылось, конечно, многое. Но и сбылось немало. Для начала сам город, как таковой – послевоенной постройки. Комбинат-кормилец, отличный дом культуры, не новый, но приличный жилой фонд и прочая инфраструктура – не самая худшая память об СССР. В отличие от огромной недостроенной девятиэтажки на въезде в город. Стоит с конца 80-х, когда работы и прекратились. Что с ней делать, решили совсем недавно – сносить.
Сказать при этом «Ковдор – депрессивное место» нельзя никак. Дело не только в том, что есть ГОК с зарплатами от тридцати тысяч для рабочих до ста с лишним тысяч, если ты водитель карьерного БелАЗа. Просто есть, с чем сравнить. Хоть на другом конце географии русского Севера.
В Магадане, к примеру, только прошлым летом задумались о том, что планируемый (еще не построенный!) новый бассейн слишком мал для города – 25 на 8,5 метров. «Деревенский бассейн, – негодовал только прибывший управлять Колымой губернатор Сергей Носов. – Оскорбительный для жителей областного центра».
– Кинотеатр – есть. Музей есть. Дворец культуры – есть. Магазины продуктовые – есть. Магазины промтоварные, – здесь районный глава Сергей Сомов делает паузу. – Ну, в эпоху интернет-сервисов есть много вариантов доставки. Проблем с устройством в садики нет, очередей в школы нет. Безопасность – на высоте: дети сами ходят в школу, проблем никаких, тьфу-тьфу-тьфу, в любое время можно по городку пройтись. Маленький, компактный, все на глазах.
При всем этом пенсионеров в районе – более 40%. И процент растет, потому что уезжает молодежь. Работа на ГОКе – дело надежное, но вряд ли для всех. Тем, кто хочет работать где-то еще – Мурманск, Москва, Питер.
– Там интереснее, – признает Сомов. – Хотя через несколько лет каждый уехавший понимает, что вот он мечтал о наполненной жизни – ходить в театры, в музеи, на выставки... А на самом деле уехал на работу в семь утра. И вернулся в лучшем случае в девять вечера. Потому нам нужна Гиперборея – чтобы людям было интересно жить здесь.
Из Гипербореи к Санта-Клаусу
– Сложно объяснить людям, что такие проекты развиваются годами, если не десятилетиями, – признает Сергей Сомов. – Но все к лучшему. Именно отрицание твоего предложения заставляет более тщательно его прорабатывать.
Что правда, то правда: проект из серии «придумать фишку и поднять город» раскручивается от четырех до шести лет. Великий Устюг как столица Деда Мороза – и того больше. Зато и кормят они потом – десятилетиями, если все получится. Пятитысячный Мышкин в Ярославской области вытянул себя еще в середине 90-х, посредством музея Мыши. Теперь там принимают по 150 тыс. туристов ежегодно. Староверские «семейские» села в Бурятии – Тарбагатай и окрестности – торгуют колоритом и традициями. Только отходит автобус с японцами – тут же приезжает другой, уже с немцами. Хотя где Бурятия, а где Германия...
– И любой европейский турист сможет сделать то же самое, только наоборот – из Финляндии приехать к нам, а потом в Мурманск, чтобы лететь в другие города России, – говорит Сергей Сомов. – Финские муниципалитеты в транзите тоже заинтересованы, мы активно общаемся.
Уровень вопроса – разумеется, не муниципальный. Поэтому ближайшая задача немного скромнее: ТОСЭР. Идею территории опережающего развития обкатали на инвестиционном форуме в Сочи, отзывы – положительные. Есть девять заявок – туризм, оказание услуг, IT, металлообработка, добыча ископаемых.
– У нас есть слюда, огромное месторождение. Россия закупает производные слюды у Китая, который получает сырье с острова Мадагаскар. А здесь – покупай лицензию, разрабатывай. Есть кварцы. Есть камень для производства щебня. Но все это лежит в земле, потому что логистика съедает возможные конкурентные преимущества, – констатирует глава Ковдорского района. – Поэтому – туризм. Есть земля, есть здания, есть люди. Рабочие места и налоги – вот что нам важно. Мы хотим меньше ходить с протянутой рукой.
Под гиперборейский проект у реки Толва собираются обустроить базу отдыха. «По мнению столичных гостей, это разумно, – пишет районная газета «Ковдорчанин». – Люди хотят комфортного отдыха на берегу красивого водоема. А верхом мечтаний туристов послужит сказка про древнюю Гиперборею, которая то ли была, то ли нет. Ученые, историки, археологи пусть доказывают истину...»
А пока что – магниты, календари и прочие сувениры со словом «Ковдор», стилизованным под руны. И в ресторане «Гиперборея» – бывшем кафе «Уют» – много оленины и рыбы, в частности, скандинавская уха со сливками. А также пицца, хинкали и почему-то говядина по-лугански. С другой стороны, что помешает именно такому блюду быть в меню самопровозглашенной столицы Гипербореи. К тому же – вкусно и пока что недорого, как и все здесь.
Центр ковдорских саамов
Алефтине Денисовне шестьдесят. Напротив ее дома растет сосна – «ей столько же, сколько и мне, только она видите, какая высокая, а я маленькая». В 19 лет Алефтина была комсоргом в доме культуры. Потом – на стройках по всей стране: трубопровод Уренгой – Помары – Ужгород и не только. Крановщик, водитель.
Шаманом – на языке саамов это будет «нойд» – Алефтина Сергина стала уже в этом тысячелетии.
– Просто однажды услышала, как они говорят со мной, – объясняет она.
Нойд – шаман, сейд – родовой камень саамов. У Сергиной и ее рода сейд называется «Голова оленя». По местным меркам – совсем недалеко от дома, где растет сосна. Одеться в глухой комбинезон, проехать десять минут на снегоходе по льду реки Ёна, постараться не попасть в полынью у берега. И еще минут десять – вглубь леса, по пояс в снегу. Заодно и Алефтине Денисовне опробовать новые сапоги.
Ритуал краток: звук бубна, тихая песня. Летом у Головы, объясняет нойд, можно посидеть, разжечь костер, вспомнить о предках, задобрить тех, кто говорит. Сейчас – просто звук, песня, белый снег по пояс и золотые верхушки елок. Гиперборея, которой именно здесь вряд ли необходимы доказательства. И даже бесспорные артефакты.
Бубен Алефтина Денисовна сделала себе несколько лет назад – в Норвегии, на съезде саамов всех стран. Саамов – не на съезде, а вообще – 80 тысяч. Половина в Швеции. Четверть в Норвегии. Восемь тысяч – в Финляндии. В России саамов всего две тысячи, а в Ковдорском районе – около сотни. Центр ковдорских саамов – село Ёна, где и живет Алефтина Сергина.
– Олень, куропатка, рыба. И медведь, – показывает нойд рисунки на бубне. – Потому что у нас медвежий угол.
Приехал в Ковдор – дальше дороги нет. Может, за Гипербореей сюда поедут.
– Саамы охраняют культурное наследие тщательно, не всем показывают, – говорит Сергей Сомов. – Но понимают, что реализация их знаний и наследия в нашем проекте вполне возможна. Как – будем вместе думать, что можно, что нельзя... Мы все пока в этом плане только учимся ходить. Поэтому всем рассказываем о проекте. Чтобы люди узнали, подумали – и решили к нам съездить и посмотреть. А кто-то вдруг и бизнес захочет организовать.
На последней странице «Ковдорчанина» – как везде: рекламные объявления. Половина – транспорт до ближайших городов, такси и частные автобусы. Такси до Мурманска – пять тысяч, место в микроавтобусе около тысячи. Традиционное время отправления из Ковдора – полпятого утра. В пелене как раз до утра можно добраться.
Хорошо, если люди узнают, подумают, съездят и посмотрят. Еще лучше – если ничего здесь не испортят.