– Зачем президенту Белоруссии Александру Лукашенко понадобился воскресный демарш, когда он отказался приехать на заседание ОДКБ? Неужели таким образом белорусский лидер действительно пытался вернуть белорусское молоко на российский рынок?
– Мне кажется, здесь причины более глубокие. Конечно, это политическая демонстрация напоминала определенный шантаж России. Но Россия является всего лишь членом ОДКБ, а по уставу организации каждая страна равна в ее деятельности. Поэтому тот факт, что Белоруссия своим отсутствием пыталась торпедировать решение очень важных задач, которые находятся в ведении ОДКБ, а затем, когда решение приняли без нее, заявила о нелегитимности подписанных бумаг, говорит о том, что Минск ведет серьезную, но безответственную игру и исходит из внешнеполитических обстоятельств. В Евросоюзе отношение к ОДКБ очень настороженное. Эту организацию называют анти-НАТО. И председательствовать в ОДКБ для Лукашенко, который стремится к ассоциации с Европейским союзом, который настоял на том, чтобы Белоруссия вошла в «Восточное партнерство», не вполне удобно и приемлемо. Так что привязку воскресного демарша к торговой ситуации с Россией я считаю во многом искусственной.
В 1997 году Лукашенко специально, намеренно задушил все организации пророссийской направленности
– То есть белорусский лидер присягнул на верность Европе?
– Да, не явившись на заседание ОДКБ, Лукашенко показал Евросоюзу, что Белоруссия не является подлинным союзником России. И что интересы Евросоюза для нее по крайней мере на данном этапе более близки, понятны. Белоруссия хочет показать Европе: мы с вами, мы ваши. Но одновременно делает посыл в сторону России. Отказывается от участия в заседании ОДКБ, называет его решения нелегитимными, ожидая, что Москва в очередной раз пойдет на определенные уступки Минску. Таким образом, Лукашенко играет сразу на двух фронтах. В одном случае пытается достичь внешнеполитического успеха, в другом – торгового.
– Двусмысленное поведение Белоруссии во время пятидневной кавказской войны и до сих пор не оформленное признание Минском независимости Абхазии и Южной Осетии – это тоже попытки набрать очки на международной арене?
– Запад – и Брюссель, и Вашингтон – во многом упредил Россию. Они еще в августе показали Минску, что признание двух кавказских республик было бы нежелательно. И это было учтено администрацией Лукашенко. Но существовал иной резон. Дело в том, что фактически все страны СНГ реагировали на кавказскую войну своеобразно. Одни затаились, другие, как Украина, предпочли критиковать действия России. Таким образом, Белоруссия просто старалась не выделяться в хоре стран содружества. Минск просчитал, что непризнание суверенитета Южной Осетии и Абхазии принесет ему больше дивидендов, чем признание. Россия вроде бы и так никуда не денется. А другие страны, на которые сейчас ориентируется Белоруссия, не хотят, чтобы две кавказские республики официально получили независимость.
Александр Фадеев (фото: belrus.ru) |
– На Евросоюз Белоруссия ориентируется с 2003 года. И, конечно, эта относительно новая внешнеполитическая ориентация, равно как и конфликты с Москвой не продвигают, а тормозят дело строительства Союзного государства. Не припомню года, чтобы между Минском и Москвой не вспыхнула бы какая-нибудь «война»: шоколадная, сахарная, нефтяная, газовая. Сейчас идет мясомолочная, до этого была валютная. А все дело в том, что нет интеграционной матрицы, которая бы позволила создать бесконфликтную почву. Если бы, как это предусматривалось в 1999 году, у нас было единое экономическое пространство, полновесное таможенное пространство, одна валюта, единые эмиссионные центры, не было бы почвы для этих конфликтов. Был бы один экономический, финансовый организм. Левая рука к правой какие претензии имеет? Причем это объединение выгодно для обеих держав. Сближение с одной из самых богатых стран в мире для Белоруссии, которая практически лишена природных ресурсов, очень важно. Кроме того, мы связаны с белорусским народом узами вековой дружбы.
– Почему же Союзное государство до сих пор не сложилось? И, судя по внешнеполитическим настроениям Минска, сложится еще очень нескоро?
– Интересы народов разошлись с интересами элит. Белорусское государственно-политическое руководство считало, что любое продвижение к интеграции с Россией лишает его определенных льгот, полномочий. Поэтому белорусская элита не стремилась к союзу. Ну и, конечно, учитывая скромные размеры Белоруссии, у Минска было опасение, что союз превратится в поглощение Белоруссии Россией. В Евросоюзе, как кажется Минску, такой опасности нет. Там много государств, в том числе бывших советских республик, все равны в своих правах и обязанностях. Надо понимать, что Россия не против нормализации отношений Белоруссии с ЕС. Но Москву тревожит вступление Белоруссии в политизированный, очень странный и явно антироссийский альянс «Восточное партнерство», в котором к тому же соединились страны-потребители и страны – транзитеры отечественных энергоресурсов. А такие альянсы опасны сами по себе.
– Москва может что-то противопоставить «Восточному партнерству»?
– Да, конечно. Россия в состоянии это сделать. Но в отличие от США у нас в этом деле нет опыта. Америка сразу использует все рычаги: политические, военные, экономические, финансовые, кредитные. У России опыта такого воздействия нет. Она хватается то за один рычаг, то за другой. И, конечно, наш дипломатический корпус не подготовлен к таким вещам. Сама подготовка будущих дипломатов нуждается в совершенствовании. Сейчас внимание в основном уделяется подготовке специалистов для работы с державами мирового уровня. А, как показывает практика, геополитические интересы должны отстаиваться по всему периметру границ. Иногда маленькое, бедное государство, которое, правда, является транзитером нефти или газа, начинает диктовать свои условия. И способно быть крайне неудобным для большой богатой России.
#{interview}– До сих пор Москва делала ставку на Лукашенко. А может быть, стоило наладить общение с пророссийскими силами Белоруссии, которые понимают, что дружить с Москвой не менее интересно, чем с Брюсселем?
– В последние годы ставку на Лукашенко никто не делал. Мы вели диалог с Белоруссией как страной, которая заключила с нами договор, предусматривающий построение Союзного государства. И личность Лукашенко во многом не устраивала российских политиков. Но главными здесь были интересы государства. Но вы совершенно справедливо говорите о диалоге с пророссийскими силами. Проблема заключается в том, что в Белоруссии пророссийских политических сил нет. В 1997 году Лукашенко специально, намеренно задушил все организации пророссийской направленности. И новых с тех пор не появилось. Поэтому говорить, что кто-то мог бы выражать интересы народов через дружбу с Россией, через целеполагание интеграции с Россией, не приходится. Таких структур в Республике Беларусь нет.