Журналист и закон

Первый же день открывшегося в понедельник в Москве Международного конгресса журналистов ознаменовался небольшим скандалом. Связан он был с решением организаторов мероприятия еще до его официального открытия провести заседание на тему убийств журналистов.

Статистика опровергает

Страсти на заседании кипели нешуточные. Так, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов жестко критиковал имеющее, по его мнению, место бездействие властей и призвал восстановить статью УК о воспрепятствовании журналистской деятельности.

Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов призвал к созданию специального бюро расследований смерти журналистов

Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов* призвал к созданию специального бюро расследований смерти журналистов. Поступили даже предложения приравнять насильственные действия в отношении журналистов к таковым в отношении представителей власти и милиционеров.

Беспокойство за членов своей корпорации, по крайней мере, по-человечески понятно. Однако в реальности поводов для паники, похоже, не наблюдается. Если уж на то пошло, статистика по убийствам в журналистской среде выглядит куда оптимистичней, чем в среднем по стране. Данные по России дают цифру в 22 убитых на 100 тыс. человек. Убитых же журналистов, даже по тем данным, которые в очередной раз озвучил г-н Симонов, 220 с 1992 года. То есть в год погибает не более 15 человек – и это притом, что журналистов в России существенно больше ста тысяч!

Более того, руководитель Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов, которого трудно заподозрить в излишней лояльности к власти, практически сразу опроверг выкладки главы ФЗГ. По его словам, «только 5–10% случаев составляют те, когда можно говорить, что журналисты погибли вследствие исполнения своих профессиональных обязанностей». С таким уточнением разговоры о необходимости дополнительной законодательной охраны работников СМИ и вовсе теряют смысл.

Другой вопрос, что сама коллизия «журналист и закон» действительно налицо, причем коллизия многогранная. Так, все более острой становится проблема вмешательства корреспондентов в личную жизнь человека (прайвеси – от англ. privacy). Причем пострадавшими оказываются как звезды, так и обычные люди. И вполне резонным выглядит вопрос: а может быть, более актуальным стало бы законодательное регулирование именно в этой сфере?..

Как обуздать папарацци

Нам могут возразить: дескать, в этом случае никаких законодательных изменений не произошло, а французские папарацци были оправданы судом. Однако такое возражение представляется несколько лукавым.

Во-первых, оправдание их состояло в том, что суд просто не счел действия фотографов вмешательством в личную жизнь. Насколько это правильно – другой вопрос, но само понятие «вмешательства» суд отнюдь не оспаривал. Прецеденты выигранных процессов против журналистов в мировой практике имеются.

При этом далеко не всегда речь идет о такой мере пресечения, как запрет для конкретного журналиста приближаться к персоне истца, но и о вполне конкретных санкциях.

Но главное лукавство в другом. Дело в том, что на Западе в решение данной проблемы успешно втягиваются институты гражданского общества. Так, после гибели принцессы Дианы влиятельнейшая неправительственная Комиссии по жалобам на прессу Великобритании приняла новый этический кодекс, целью которого стала именно борьба с вмешательством в частную жизнь.

Организации, подобные этой комиссии, есть во многих странах. В России подобные функции исполняет, по идее, Большое жюри при Союзе журналистов. Этот орган создан в 1998 году «как уставной внутрикорпоративный орган саморегулирования, рассматривающий конфликтные ситуации нравственно-этического характера, возникающие в журналистском сообществе в связи с исполнением журналистами своих профессиональных обязанностей». Однако громких дел жюри, связанных с нарушением прайвеси, не припомнят даже знатоки.

Не встречают понимания у функционеров от журналистики и предложения о создании какого-либо кодекса поведения для сотрудников СМИ. Так, генсек СЖР Игорь Яковенко* еще в ноябре достаточно жестко отреагировал на инициативу Общественной палаты по созданию хартии журналистов. Он заявил, что аналогичный документ был принят еще в 1994 году, и строго указал: «Зачем же заново изобретать велосипед?» То, что ситуация в обществе за прошедшие 13 лет ощутимо изменилась, генсека, судя по всему, не интересует.

Общественная палата все же разработала проект хартии – и теперь, судя по всему, его будет рассматривать журналистское сообщество. Но факт остается фактом: без «инициативы сверху» СЖР решать вопрос о соблюдении прайвеси, судя по всему, не намерен.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом