В первый день работы в Музее Анны Франк в Амстердаме молодой человек по имени Барри Вингерлинг с удивлением узнал, что дресс-код учреждения не предполагает демонстрации символов иудаизма. Юноше потребовалось полгода, чтобы доказать свое право на ношение традиционного еврейского головного убора – кипы.
На первый взгляд, этот курьезный случай имеет все признаки дискриминации по религиозному признаку и даже откровенной юдофобии. Однако извращенная логика толерантных Нидерландов руководствуется своими законами.
По мнению администрации музея, ношение кипы ставило под вопрос нейтральность учреждения и могло повредить борьбе с антисемитизмом. Поэтому Барри Вингерлингу пришлось решать вопрос на уровне руководства Фонда Анны Франк. После долгих разбирательств для молодого сотрудника решили сделать исключение.
Горькая ирония в том, что музей посвящен памяти одного из центральных символов холокоста.
Анна Франк – еврейская девочка из Германии. Она провела несколько лет в убежище, скрываясь от нацистов вместе с родителями, но в результате была схвачена и отправлена в Освенцим, где и погибла, не дожив до своего шестнадцатилетия. Все это время Франк вела дневник, который впоследствии стал международным бестселлером. Теперь ее имя известно по всему миру, а в доме, где ее укрывали голландцы, оборудован музей памяти.
Барри Вингерлинг задается резонным вопросом: «Я работаю в доме Анны Франк, которая была вынуждена скрывать свою еврейскую принадлежность; и в этом самом доме мне тоже приходится скрывать свою принадлежность?»
На этом фоне администрация музея решила пойти на попятную. Якобы никаких особых предписаний по дресс-коду у них не было, просто ранее они никогда не сталкивались с ситуацией, когда сотрудники носят еврейский головной убор. Но что именно побудило их усмотреть в этом предмете гардероба опасность для борьбы с антисемитизмом, осталось загадкой.
Впрочем, это загадка лишь с точки зрения здравого смысла. Если смотреть на вещи через призму клинической либеральной морали, определенная последовательность в рассуждениях администрации присутствует.
Либералы давно уже приватизировали память о холокосте и, не стесняясь, эксплуатируют этот символ в целях своей идеологической экспансии.
Подмена происходит незаметно и, на первый взгляд, довольно гладко: если нацизм – это концентрированное выражение правой идеи во всей ее суровости, то вполне закономерно отвечать на него левым буйством всеобщей толерантности.
При этом никого не интересует, что нацизм, если разобраться, не такой уж «правый» (партия Гитлера, напомним, называлась «социалистической» и «рабочей») и уж точно не имеет никакого отношения к тому, что ассоциируется с современным right-wing. В то время как нынешнее левачество вовсе не защищает еврейские идеалы, а чуть ли не наоборот.
Грубо говоря, нацисты хотели, чтобы евреев не было, потому что они считали их неполноценными и вредными. Современные либералы тоже хотят, чтобы евреев не было, потому что либералы в принципе хотят отменить национальные, религиозные и культурные идентификации, ведь сама идея идентификации противоречит философии толерантности.
Получается, что еврейство – это в любом случае проблема, поэтому кипу лучше не демонстрировать, «чтобы не разжигать».
Следующим шагом, вероятно, надо убрать из экспозиции все упоминания о национальной принадлежности самой Анны Франк. А потом и сам холокост переформатировать в условное «преступление против толерантности».
Звучит утрированно, но в современных реалиях аргумент reductio ad absurdum сплошь и рядом может оказаться правдой.
Так, некоторое время назад в Канаде был изрядный скандал с табличкой на мемориале холокоста. Местные либералы не сочли нужным упомянуть евреев, ограничившись туманной формулировкой про «убитых людей», и только после резкой критики от консерваторов табличку подредактировали.
Примечательно, что в этом случае протест пришел не от евреев, а именно от правых.
А ведь XX век традиционно ассоциировал еврейство именно с левыми идеями. От «жидокомиссаров» во время Революции в России, через гитлеровскую антикоммунистическую паранойю и киббуцный социализм в молодом Израиле – до самой Америки, где были и супруги Розенберг, и еврейские студенты на маршах Мартина Лютера Кинга, и, конечно же, насквозь либеральный и столь же насквозь еврейский Голливуд.
Похоже, что век XXI напрочь спутал карты, и теперь евреям имеет смысл искать защиты не слева, а справа. Во всяком случае, если для них, как для юного Барри Вингерлинга из Амстердама, еврейство хоть что-нибудь значит.