Феминизму в России не везет. Мало того, что его не любят мужчины – это хотя бы объяснимо; но и сами женщины не спешат становиться в ряды тех, кто вроде бы выражает и защищает их интересы.

Мир российского феминизма – это душный мирок постоянной оглядки на чужое мнение, навязчивого желания контролировать чужие реакции

Колумнистка Анна Федорова видит причину этого в страхе: феминизм, мол, окружен стереотипами и предрассудками, считается, например, что феминистки все как одна «уродины» и несчастные в личной жизни – а кому охота прослыть неудачницей?

А из-за распространенного мнения, что феминистка обязана ненавидеть мужчин, женщина, причислившая себя к феминисткам, рискует поссориться с окружающими мужчинами. «Дорогие мужчины, – таким неожиданным обращением заканчивает Анна свою колонку, – умеренные феминистки – это не ваши враги. Это ваши лучшие друзья...». Напрашивается завершение: «Так что скажите своим женам и подружкам, чтобы они, глупенькие, нас не боялись!».

Мне кажется, не стоит преувеличивать пугливость женщин и их зависимость от чужого мнения. И, прежде чем мириться с мужчинами и убеждать их в своей безвредности, быть может, феминисткам стоило бы пообщаться со своей прямой аудиторией. Женщины в большинстве своем (сюрприз!) существа разумные, о своих интересах способны судить вполне здраво.

И, если просвещенные и самостоятельные женщины, сторонницы равноправия, решительные противницы сексуального насилия, вообще в жизни вполне «практические феминистки», при этом не хотят иметь с российским феминистическим движением ничего общего – значит, скорее всего, считают, что решить их проблемы и защитить их интересы оно не может. Или же что-то в нем их отталкивает.

Что же? При входе в одно из крупнейших и известнейших феминистических сообществ Рунета посетительниц встречает девиз: «У женщины всегда есть выбор: феминизм или мазохизм».

Конечно, в нашей стране, где все друг друга ругают «пид....ами», превращение чьих-то интимных предпочтений в ругательный ярлык – не в диковинку. Хотя от феминисток – вроде бы ярых противниц сексизма, гомофобии и прочей половой дискриминации – этого не ждешь.

Хуже другое: знакомство с феминизмом для новоприбывшей женщины начинается с психологического давления и грубой манипуляции. «Все, кто не с нами, – жалкие извращенки! Присоединяйся к нам, а не то...». Такое приветствие над входом – дурной знак.

Не будем, однако, судить по словам, перейдем к делу. Какие громкие акции или кампании в защиту женщин за последнее время привлекали наше внимание к сообществу российских феминисток?

Одна из них – вручение премии «Сексист года». Кто же в России оказался главным женским недругом? Самый злобный и опасный из осужденных в прошедшем году насильников? Домашний тиран, схваченный на месте преступления? Или, быть может, полицейский, из-за халатности которого домашнее насилие окончилось трагедией?

Или кто-нибудь из «оптимизаторов» – чиновников от медицины, по вине которых роженицы в сельской местности теряют детей и умирают сами, не успев доехать до роддомов? Или автор какого-нибудь очередного законопроекта об отмене декретных отпусков или сокращении мест в детских садиках?

Ведь все эти люди реально и серьезно вредят женщинам. Ну или вдруг, может быть, патриарх Кирилл, предложивший женщинам делать аборты за свой счет (вопрос очень холиварный, углубляться в него не будем, но сама тема, несомненно, феминистическая, и такая акция наделала бы много шума)?

Даже не надейтесь. Почетное звание главврага женщин всея Руси получил... публицист, на своей страничке в «Фейсбуке» отпустивший грубую шутку о феминистках и сексизме.

Второй громкий случай – борьба со словом «телочки». Страшное злодеяние совершил СММщик интернет-издания «Медуза*»: беседуя со школотой «ВКонтакте», выразился на доступном ей языке и вместо «Недопустимо для мужчин проявлять объективацию и сексизм по отношению к женщинам» написал: «Мужики, телочек не обижайте!» Что тут началось! Две недели уже прошло, а праведный гнев не утихает.

Только за один из этих дней – 31 марта – в российских СМИ опубликованы сообщения не менее чем о семнадцати изнасилованиях, причем десять из них – изнасилования несовершеннолетних девочек. Но ни одно из них не привлекло и десятой доли такого внимания феминисток, как злополучные «телочки». Собственно говоря, ни одно из них вообще их внимания не привлекло.

Начинаете понимать, о чем я?

Читая наших феминисток (тех, кто себя так позиционирует), приходишь к выводу, что из всех женских проблем по-настоящему интересует их только одна, причем очень странная. Это «сексизм, лукизм и объективация» – или, в переводе с фем-жаргона на приземленный русский, «не то сказали и не так посмотрели».

Проблема «стандартов привлекательности», которым многие женщины не соответствуют и от этого страдают, раздувается до невероятных масштабов. Авторы – прошу прощения, авторки – душераздирающих текстов и постов живут в каком-то фантастическом мире, где (цитата) «от женщины требуется неземная красота в любое время суток и в любых обстоятельствах».

По накалу страстей можно подумать, что у нас сажают в тюрьму за появление на улице без макияжа и расстреливают за лишний вес. «Для нашей современной культуры женщина в первую очередь оценивается по внешности. И если вдруг женщина не отвечает запросам, то она как бы выпадает из общественного поля», – пишет феминистка Леда Гарина в статье, посвященной, заметим, развенчанию стереотипов о феминизме.

Мир российского феминизма – душный мирок постоянной оглядки на чужое мнение, навязчивого желания контролировать чужие реакции. Нельзя грубить, нельзя шутить, нельзя ругаться, нельзя оценивать (ни положительно, ни отрицательно) женскую внешность, нельзя нелестно отзываться о женщинах, нельзя использовать неполиткорректные слова, нельзя рассказывать анекдоты, нельзя рисовать карикатуры.

Мужчина обозвал женщину дурой? – привлечь гада по 282-й! (Правильно, мало нам политической цензуры, пусть будет еще и гендерная! И не поразительно ли, что донос по 282-й пишет известная оппозиционерка?) Впрочем, комплименты тоже под запретом; а что случилось с мужчиной, который призвал своих собратьев «телочек не обижать», мы уже видели.

Тяжелая озабоченность чужими словами и реакциями на себя, конечно, проблема, но проблема психологическая. Ее невозможно решить, запретив людям иметь мнение или предписав одно, единственно верное мнение на всех. И в норме для женщины, вышедшей из подросткового возраста, и вопрос собственной «привлекательности», и вопрос, что о ней думают и как к ней относятся посторонние люди, занимают не такое уж большое место в жизни. Есть проблемы посерьезнее.

Но еще больше, чем озабоченность мнением мужчин, удивляет в российских феминистках неприязнь к женщинам. Ненависть к мужчинам, слухи о которой опровергает Анна, не слишком меня занимает; мужчины, если что, сами за себя постоят. Куда хуже, что эти «защитницы женских прав» самих женщин... как-то, прямо скажем, недолюбливают.

Расскажу лишь одну историю.

Наталья К., девушка полная, даже очень полная, приняла участие в фотопроекте, посвященном той идее, что и презренные «жирдяи» могут любить свое тело и гордиться им. По условиям проекта необходимо было сняться обнаженной.

К своей «нестандартной» внешности Наташа относилась неоднозначно – и этой смелой фотосессией выясняла отношения и с насмешливым внешним миром, и с самой собой. Съемка «ню» ей, уже не очень молодой женщине без всякого подобного опыта, едва ли легко далась.

Шквала понятных комментариев в стиле «да она же жи-и-ирная, фу!» – она ожидала и была к ним готова. Что стало для нее полной неожиданностью – это то, что наряду с поборниками «стандартов красоты» ее принялись травить... феминистки.

Под фото, выложенными в упомянутом сообществе, началось бурное обсуждение в самых нелицеприятных выражениях. Все прекрасные слова о недопустимости обсуждать и осуждать чужую внешность были забыты. Апологетки «сестринства» стаей, с радостным кудахтаньем, клевали «сестру», которая, можно сказать, своим телом, с риском (хотя бы моральным) для себя встала на защиту их боди-позитивных убеждений.

Только критиковали Наташу уже не за то, что «жирная», а за то, что красиво причесана, накрашена, в камеру смотрит приветливо, улыбается, и поза у нее какая-то недопустимо кокетливая, и вообще «подает себя как сексуальный объект».

Такие и подобные сцены – не редкость. Плохо скрытая неприязнь или презрение к женщинам, не разделяющим идеи феминисток или просто не соответствующим их представлению о «правильной женщине» – похоже, не баг, а фича этого движения.

Приведу еще красноречивый пример из той же статьи, посвященной разоблачению стереотипов и пропаганде «правильного феминизма»:

«Одна студентка сказала мне однажды: «Я женщина, а не какой-то там человек, я хочу непрерывно рожать детей, а мне мешают – родители запихнули в институт, и я тут должна мучиться». Вы думаете, это ее выбор? Мы должны понимать, где свободный выбор, а где навязанный», – рассказывает феминистка-преподаватель философии Мария Рахманинова.

И снова открываем рот и некоторое время так сидим, подыскивая цензурные слова.

К феминистке – защитнице женщин от насилия – подходит молодая женщина и рассказывает о том, как над ней совершили насилие. У нее есть мечта, есть свое представление о будущей жизни. Допустим, глупое (подозреваю, что Рахманинова в пересказе его окарикатурила и оглупила – вряд ли студентка так и сказала «хочу непрерывно рожать!»), но свое.

Люди, согласно традиционному «патриархальному» порядку имеющие над ней власть – родители – на ее желание наплевали, заставили заниматься тем, что она считает тягостным и ненужным. Она ощущает это как насилие над собой и от этого «мучается».

Реакция феминистки:

– Да мало ли чего она там хочет! Это на самом деле вовсе не ее желание (почему?!), так что нечего на него внимание обращать. И выбор ее ничего не стоит, потому что он неправильный. И мучения ее – не мучения, а так, ерунда на постном масле. И насилие – вовсе не насилие, когда насилуют в идеологически правильную сторону.

Сохрани нас Господь от таких «защитниц» – а с врагами уж как-нибудь разберемся сами.

Теперь посмотрим, что же предлагают феминистки женщинам на практике. Что именно нам предлагается поддерживать, к чему присоединяться?

Читаем свежее объявление в том же популярном сообществе:

Сбор средств.

Занимаясь феминистским активизмом более двух лет, я окончательно убедилась, что активизм без финансирования может быть только отрывочным, бессистемным, вялым и слабым (внезапное открытие! Сообществу, кстати, больше десяти лет уже – примечание автора). Особенно это касается активизма офлайн — то есть вне интернета: на улицах, в помещениях и других местах. Реальное феминистское движение нуждается в материальной базе…

Какую феминистскую активность я планирую создавать:

– регулярная организация феминистских мероприятий офлайн;

– отдельных протестных акций;

– феминистских колонн на крупных акциях;

– мероприятий в помещении – лекций, дискуссий, кинопоказов, тренингов и мастер-классов;

– мероприятий на природе – кратких и длительных, вплоть до организации феминистского лагеря в России;

– развитие мультиязычного сайта с озвучкой каждого поста… Все материалы сайта планируется переводить на языки постсоветских стран, а также на английский язык. Обычно мы перенимаем написанное в англоязычных источниках (как правило, американками). Неправильно, что общемировым феминизмом считается феминизм преимущественно одной страны. Пора рассказать о своих проблемах и внедрять свою теорию. Мы заслуживаем быть представленными в мировом феминизме…

И дальше номер интернет-кошелька.

У женщин в России много проблем, и проблем серьезнейших. Женщин насилуют – помимо любимых феминистками «изнасилований на свидании» или «в браке», насилуют традиционно и просто, на улицах или даже врываясь в дома, и часто это заканчивается смертью жертвы. 12-14 тысяч женщин ежегодно гибнут от рук своих мужей или сожителей, а работающие юридические механизмы защиты женщин от домашнего насилия отсутствуют.

Молоденьких девушек активно вовлекают в проституцию – опасный криминальный бизнес, уйти из которого очень сложно. Женщине сложнее, чем мужчине, устроиться на работу («вот я ее возьму, а она в декрет уйдет!»), и, весьма вероятно, ей будут там меньше платить.

Имущественные права женщин и детей при разводе защищены только на бумаге; в реальности, если мужчина, бросивший семью, не хочет обеспечивать своих детей – он их обеспечивать не будет. Часты ситуации, когда муж/сожитель, родители или «общая экономическая ситуация» принуждают к аборту женщину, которая хотела стать матерью. Социальная политика государства, состоящая в «оптимизации» всего и вся, больнее всего бьет по женщинам и детям...

Но чем поможет в решении хоть одной из этих проблем отдельная феминистическая колонна на ближайшем «белоленточном» мероприятии? Или совместный просмотр кино, или даже целый феминистический лагерь?

Потусоваться в приятной компании – конечно, дело святое. Но не совсем понятно, как и зачем его поддерживать; и совсем неочевидна необходимость оплачивать своими кровными чужие тусовки и чужое желание «быть представленными в мировом феминизме».

Впрочем, есть и проблеск разума:

Нужно оперативное реагирование на различные проявления дискриминации. Быстро определить подходящий формат акции и собрать ее.

У активистки брезжит мысль, что, помимо самопозиционирования «в мировом феминизме», неплохо бы и женщинам какую-то пользу приносить. Пока смутно брезжит. Но это внушает надежду. Может быть, еще через десять лет.

Подведем итоги.

Специфические проблемы, в том числе серьезнейшие, у российских женщин, безусловно, есть. Женское движение, адресующееся к этим проблемам и отвечающее на запрос женщин о защите их прав и интересов, необходимо.

Зачатки такого движения уже существуют – в виде ли женских кризисных центров, или волонтерских групп, помогающих одиноким матерям в тяжелой ситуации, или юристов и психологов, консультирующих женщин по специальной «женской» проблематике.

Однако феминизма как общественного или политического движения, которое можно было бы поддержать или к нему присоединиться, в России нет.

Вместо него на этом месте находится симулякр. Узкая тусовка «женщин с хорошими лицами», чьи проблемы для 90% российских женщин однозначно выглядят как «с жиру бесятся». Чья видимая глазу активность сводится к интернет-болтовне, самопозиционированию, статусным играм в «клюнь ближнего, нагадь на нижнего» и разборкам внутри московской пишущей братии. Здесь не к чему присоединяться, нечего поддерживать, и у здравомыслящей женщины едва ли возникнет желание с этим себя ассоциировать.

Радикальные «клоунские» персонажи, о которых пишет Анна, не просто находятся на первом плане и отвлекают внимание на себя – они заняли эту поляну. «Для того и выведены», – сказал бы какой-нибудь конспиролог.

Русские националисты, с которыми Анна сравнивает феминисток, могут опровергнуть стереотип о «буйных нациках со свастиками», просто продемонстрировав иных националистов – нормальных людей, вменяемых и культурных, без всяких свастик, их организации, их деятельность.

Для феминисток, увы, это пока невозможно. Клоунесс видят все – конструктивного женского движения в видимых невооруженным глазом формах пока не существует.

Блаженны те отважные женщины, что смогут его создать.

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента