США делают все, чтобы сорвать мирный план Путина, поддержанный Порошенко. Карательные отряды, подконтрольные более ЦРУ, чем киевскому режиму, все последующие после объявления перемирия дни пытаются доказать, что мир в Донбассе невозможен, обстреливая города и позиции ополченцев. Тем не менее Москва будет до последнего считать перемирие действующим и требовать продолжения переговоров.
Всем выгодно, чтобы худой мир состоялся. Но до весны 2015 года
И не потому, что «Путин слил Новороссию», как заголосили опять профпатриоты, а потому, что мирный план Путина и сам факт переговоров Киева (пусть и посредством неофициального лица) с ополченцами – это удар под дых американцам и лично «голубю мира» Обаме.
Вашингтону нужна постоянная эскалация конфликта, кровь и бомбы, в идеале – геноцид Донбасса, но на худой конец – война в русском мире, пусть с переменными успехами и тысячами убитых со стороны Украины.
Ни одного сигнала о хотя бы потенциальном установлении статуса-кво в Донбассе со стороны США не исходило – одна сплошная агрессия, с каждым днем все более усиливающаяся.
Из чего можно сделать простой вывод – американцы сделают все, чтобы не допустить дальнейших переговоров, которые хотя бы даже потенциально могли бы заменить кровавые бои на дипломатические баталии.
Россия же, наоборот, сделала ставку на замораживание конфликта во что бы то ни стало. Свидетельство тому – подписанный 5 сентября Зурабовым Минский протокол, в котором, помимо прекращения огня и гуманитарной помощи Донбассу, все остальные пункты содержат в себе максимально аккуратные и неконкретные формулировки, ни к чему «субстантивному» не обязывающие Киев и лично Порошенко.
Делается это с одной-единственной целью – не спугнуть Петра Алексеевича и склонить его к дальнейшим шагам в сторону урегулирования конфликта, вплоть до признания за Донбассом статуса автономного округа.
#{image=828542}Понятное дело, об этом пока не говорится даже близко – ополчение настаивает на независимости Новороссии, а Киев согласился только на закон «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», содержание которого неизвестно, а формулировки более чем туманны. Все эти недоговоренности – способ не раскрывать карты раньше времени и не разозлить как американцев, так и собственных «ястребов».
Порошенко прекрасно понимает, что в случае открытого признания автономии Донбасса прямо сейчас его просто сместят, воспользовавшись парламентскими выборами. И ранее 26 октября он вряд ли захочет озвучить что-то конкретное о статусе Донецка и Луганска, а потому не исключено, что до этого дня переговорщики будут тянуть кота за хвост в решении ключевого вопроса.
Руководство ДНР и ЛНР тоже не хочет огорчать ополчение известием о том, что им какое-то время придется жить в составе единой Украины под номинальным руководством хунты.
Хотя уже давно понятно, что компромисс, на основе которого удастся заморозить ситуацию на полгода-год (а именно в этом Москва видит свою цель на данном этапе), может быть достигнут только в таком виде: Москва признает Киев, Киев признает Донбасс как особый регион (статус языка, самоуправление, финансовая свобода, собственные правоохранительные органы, поддержка России и пр.), Донбасс не претендует на независимость и признает номинальное верховенство Киева, оговаривая условия возможного выхода из-под его подчинения; Москва, Киев и ЕС договариваются о газе и урегулировании таможенных проблем в связи с ассоциацией ЕС.
Впрочем, здесь самое трудное – конкретные механизмы и нюансы, о них будет договориться тяжелее всего. Не исключено, что так до конца и не договорятся, а переговорный процесс станет перманентным, вплоть до весны 2015 года.
Срыв переговоров и возобновление боев осенью, накануне зимы, не выгодны никому, кроме США. Если американцам удастся это сделать, то ситуация предельно обострится за считанные недели. В таком случае не исключены любые варианты развития, вплоть до таких, от которых Россия все эти месяцы настойчиво уклонялась – введение миротворческих войск ОДКБ и раздел Украины на две четкие части – натовскую и российскую.
В то же время не совсем понятно, как Киев может пойти на такое безумие, как продолжение войны, ведь в его подчинении армии почти не осталось, а от карательных батальонов, набранных из майдановских бойцов и бандеровцев, остались только названия.
Всеобщая мобилизация сорвана, перевооружение за счет натовских поставок не совершено, польские и другие западные ЧВК в качестве «мяса» выступать не согласятся – кем и чем воевать? Если у Порошенко окончательно не снесло голову от рукопожатий Обамы или от осознания той ловушки, в которую он попал, то он не будет срывать переговоры раньше следующей весны. Это для него равносильно самоубийству.
Так же невыгодно продолжение боев и ополчению, как это ни странно на первый взгляд. Наступление наступлением, но армией ополчение называется пока, скорее, авансом, и кадрового состава, равно как и огневой мощи, у него недостаточно, чтобы держать такую территорию под контролем и одновременно брать штурмом Мариуполь, освобождать Славянск и другие города северного Донбасса.
Не говоря уже о Харькове и Запорожье. К тому же людей надо беречь – и если в результате выполнения хунтой всех пунктов мирного плана Путина она освободит тот же Мариуполь без боев, это намного предпочтительней, чем губить людей и разрушать города.
Переговорный процесс не только позволяет превратить Донбасс в субъект переговоров (что уже частично состоялось), но и дает время на организацию местного самоуправления, на построение зачатков той самой государственности Юго-Востока, о которой говорил Путин – пока в рамках автономии.
Не говоря уже о том, что необходимо в кратчайшие сроки элементарно спасать людей от наступления холодов – восстанавливать инфраструктуру, обустраивать города и села, наладить быт.
Безусловно, это невозможно сделать без того, чтобы Киев придерживался договоренностей по запрету огня и доставке гуманитарных грузов. На кону также и вечный газовый вопрос ЕС – Киев – Москва, от необходимости решения которого никуда не деться.
Таким образом, всем выгодно, чтобы худой мир состоялся. Но до весны 2015 года. Дело в том, что киевскому режиму, если там сидят не совсем уж самоубийцы, необходимо перезимовать при относительной стабильности и без военной активности ополчения.
Им жизненно важна передышка, в течение которой они смогут:
1) пережить зиму и холода – для чего надо договориться с Россией по газу и выбить невысокую цену;
2) окончательно установить деспотический режим и предотвратить крушение экономики – за счет жесткой эксплуатации народа и получения западных кредитов;
3) восстановить боеспособность армии, снабдив ее натовским оружием. После чего с наступлением весны и улучшением погодных условий (а в Донбассе это происходит рано, все же почти юг), воспользовавшись любым громким чихом «террористов», объявить новый поход на Донбасс и продолжить его уничтожение. Не исключено, что с привлечением сил быстрого реагирования НАТО.
Такова может быть задумка Порошенко, который сейчас одной рукой договаривается с ополчением и Москвой, а другой – просит у НАТО защиты от оккупантов. Это не шизофрения, но подготовка к отложенной до весны агрессии. В принципе, читая столь нехитрую мысль Петра Алексеевича, Москва, тем не менее, готова его поощрить в ее реализации.Поскольку она способствует прекращению эскалации конфликта, столь нужного Вашингтону, и позволяет выстроить механизмы самоуправления в Донбассе, при этом не упуская из виду остальную Украину.
Что же до планов нового похода весной-2015, то зима назревает длинная и тяжелая, власть в Киеве такая непостоянная и шаткая, все может случиться. Сейчас ты шоколадный гетман, а завтра, глядишь, и в Лондоне за шарфик зацепился.
К сожалению, худой мир всегда заканчивается еще более жестокой войной. Но это все-таки мир. И Россия всегда старалась сделать все и делает нынче возможное и невозможное, чтобы избежать войны или максимально оттянуть ее. Не сдавая при этом – подчеркну особо – своих принципиальных позиций.
Уже сейчас понятно, что Донбасс – как раз та принципиальная позиция, и мы его не сдадим. Но для защиты Донбасса понадобится много времени, труда и – главное – терпения. Лишь бы поменьше крови.