Давайте выясним разницу между дедовщиной и неуставными отношениями.
Неуставные взаимоотношения – в Вооруженных силах взаимоотношения между военнослужащими, грубо нарушающие требования уставов. Это может быть избиение солдата солдатом, драка солдата с офицером и даже то, что вы забыли отдать воинское приветствие старшему по званию, – это тоже неуставные отношения.
Абсолютно иррациональный принцип, когда обиженный не сообщает о творящемся в отношении него преступлении просто потому, что это «не по-пацански
Дедовщина. У этого термина четкого определения нет. Так сложилось, что под ним понимается демонстрация превосходства старшего призыва над младшим, которая может выражаться в избиении, издевательстве, вымогательстве и т. п. Но обязательное условие – обидчик старше призывом, чем обиженный. Исходником же для дедовщины послужило слово «дед». По неофициальной солдатской иерархии это военнослужащий, прослуживший не менее полутора лет.
А что же это за иерархия такая?
Иерархическая лестница состояла из шести ступенек (названия могут варьироваться в зависимости от места службы):
1) «Запах» – военнослужащий до принятия присяги. Обычно присяга принимается в течение двух месяцев после прибытия в часть.
2) «Дух» – военнослужащий, прослуживший до шести месяцев. Формально «духанка» заключается между принятием присяги и днем, когда исполняется шесть месяцев нахождения на службе, но частенько в нее включают и то время, когда солдат был запахом. Также есть еще один момент. Каждую весну и осень выходит приказ министра обороны об увольнении в запас военнослужащих, отслуживших срочную службу. Поэтому переход на ступень выше в неофициальной иерархии может считаться и с момента выхода очередного приказа МО, но... Например, у нас было принято, что такой переход четко привязан к фактической службе, т. е. ты «дух», пока не отслужишь свои шесть месяцев.
3) «Слон» – военнослужащий, прослуживший от шести до двенадцати месяцев. Слон переходит на следующую ступень уже после очередного приказа МО об увольнении в запас.
4) «Черпак» («череп») – военнослужащий, прослуживший от одного года до полутора лет.
5) «Дед» – военнослужащий, прослуживший от полутора до двух лет.
6) «Дембель» – военнослужащий, который подпадает под очередной приказ МО об увольнении в запас. Он по-прежнему считается «дедом», но появляется новая градация, которая говорит о том, что ему скоро домой.
Как же выстраивались отношения между военнослужащими на разных ступенях неофициальной иерархии?
Не имело значения, кто ты по званию: рядовой, ефрейтор, сержант – главным было, кто ты по сроку службы.
«Запахи», «духи» и «слоны» были никем. Они были обязаны выполнять распоряжения «черпаков» и «дедов». Причем «дед» обладал безусловным приоритетом.
Разница между «духами» и «слонами» была минимальна, «слонам» разрешалось лишь чуть-чуть поруливать «духами».
«Черпак» уже практически ничем не озадачивался (например, уборкой, беганьем за сигаретками и т. п.), его не прокачивали, не били, но и полной власти над младшими призывами он не имел.
«Дед» же был полновластным властелином, которого должны были слушаться все. Он не трогал «черпаков», но нет-нет напоминал, кто в доме хозяин. Зато «духов» и «слонов» гонял нещадно.
За норму вещей считалось регулярное прокачивание младшего призыва за различные провинности либо просто так («чтобы нюх не теряли»). Избиения, от легких тумаков до ударов табуретками по головам и кроватными дужками по спинам. Требования найти сигарету, уборка и любые работы – только в исполнении «духов» и «слонов».
«Дух» или «слон» не могли пальцем тронуть «деда», потому что «деды» сознательно пресекали сообща такие действия и поддерживали разобщенность среди младшего призыва.
Авторитет «дедов» также держался на том, что за счет более длительного нахождения на службе они лучше знали тонкости армейской обстановки, в то время как младший призыв пасовал в незнакомых условиях.
Почему же командование и правоохранительные органы не обращали внимания на столь возмутительную ситуацию?
Офицеры закрывали глаза на сложившуюся неофициальную иерархию и молчаливо одобряли ее, т. к. можно было переложить часть своих обязанностей на «дедов». Им было просто удобно, что одна часть солдат держит в узде другую, обеспечивая выполнение приказов и поддержание видимого порядка в подразделении. Они же пресекали любые попытки вынести сор из избы, т. е. сообщить о правонарушениях в органы военной прокуратуры.
«Деды» в свою очередь культивировали у младшего призыва два подхода:
1) «Ты ведь настоящий пацан? Понимаешь, что стучать западло?» Вдалбливание этого принципа в голову, постоянная угроза физического воздействия, отсутствие информации, куда можно обратиться для защиты своих прав, вынуждали младшие призывы терпеть издевательства, что сдабривалось следующим подходом.
2) «Сам станешь «дедом» и тогда будешь служить припеваючи! А «духи» будут тебя обслуживать!»
Работа же военной прокуратуры сводилась лишь к реагированию на самые громкие проявления «дедовщины», когда кто-либо из младшего призыва подвергался настолько жестокому избиению, что получал переломы, отбитые внутренние органы и кровоизлияния в мозг. Либо вообще умирал. Тогда да, против правонарушителя заводилось уголовное дело, он отправлялся либо в дисбат, либо в тюрьму.
Вот с таким печальным состоянием дел наша армия подошла к 2006 году, когда на всю страну прогремело дело рядового Сычева, который в результате издевательств потерял ноги. После этого лед безразличия тронулся. Сверху было спущено четкое ЦУ: покончить с дедовщиной. Военная прокуратура начала, преодолевая прежнюю «слепоту» и «летаргию», постепенно работать над искоренением преступности в армии.
Так что в нынешней армии с дедовщиной?
Как вы прекрасно знаете, срок службы сейчас составляет всего один год. Соответственно, и бывшая ранее армейская иерархия рухнула. Сейчас, согласно классике, мы имеем две основные градации в неофициальной иерархии: «духи» и «слоны». Как вы помните, это были две низшие ступеньки военнослужащих на лестнице дедовщины.
Может быть, «слоны» преобразовались в «дедов» и стали издеваться над «духами»? Нет, этого не произошло. Любой военный знает, что солдат-срочник начинает чувствовать себя в армии как рыба в воде как раз на пороге между первым и вторым годом службы. Именно тогда у него проявляется чувство значительного превосходства над молодым солдатом, который лишь недавно пришел в армию. Но в современной армии именно в этот период происходит увольнение в запас военнослужащих, отслуживших 12 месяцев.
Так что же тогда с дедовщиной? Ее нет.
Но это же ложь, то и дело появляются сообщения, что солдат бьют, издеваются над ними! Значит, дедовщина есть!
Выше мы уже разобрались, в чем разница между дедовщиной и неуставными отношениями, поэтому сейчас мы наблюдаем в армии именно неуставные отношения.
#{smallinfographicleft=526388}Похоже просто на смену вывески, но суть-то не поменялась. Все по-старому...
Э, нет, все и проще, и сложнее одновременно. Для начала рассмотрим, что же собой представляют нынешние неуставные отношения. Я не беру в расчет мелкие оплошности по отданию воинского приветствия, а сосредоточусь именно на преступлениях в армии.
Сейчас насилие, издевательства и поборы в отношении сослуживцев проводит отнюдь не старший призыв, а просто физически крепкие парни с асоциальным поведением, которым плевать, сколько ты прослужил.
Как же в основном выглядят неуставные отношения с их стороны? Побои мало распространены, потому что значительно усилен контроль над военнослужащими (об этом будет написано ниже), поэтому дело часто ограничивается лишь угрозами применения физической силы, но и этого вполне хватает. Моральное давление рулит, как говорится.
Чего пытаются добиться этими угрозами? В основном выполнения какой-либо грязной работы, которую обидчику нет желания делать самому. Уборка помещения этому классический пример. Кроме того, угрозами, а то и побоями пытаются добиться еще одного распространенного преступления – вымогательства того или иного имущества.
Сейчас подавляющее большинство солдат имеют на руках сотовые телефоны, причем бывают и достаточно дорогие модели. Многим военнослужащим родственники присылают немалые суммы денег. Все это становится объектом вожделения определенной группы лиц с криминальными замашками. Дело может окончиться простым воровством, а может и откровенным вымогательством, нередко маскируемым под покупку предмета вымогательства. Так, например, сотовый телефон стоимостью в 9000 рублей продается крепенькому сослуживцу после окучивания за совершенно ничтожную сумму.
#{weapon}Ну и что делается для решения проблемы неуставных отношений?
Как я уже говорил выше, после прогремевшего на всю страну дела Сычева наконец начал набирать обороты маховик прокурорских расследований. С началом реформирования армии еще более усилились требования к эффективности работы прокуратуры. Сейчас любое обращение военнослужащего в органы прокуратуры по поводу неуставных отношений автоматически ведет к возбуждению уголовного дела.
От офицеров вышестоящее командование требует пресечения фактов неуставных отношений и немедленного доклада о любых ЧП на этой почве.
В каждом расположении, где проживают солдаты, на информационных стендах имеются служебные и личные телефоны командования части, работников военной прокуратуры и ФСБ, председателя гарнизонного военного суда, комитета солдатских матерей. Солдаты могут сообщить их своим родственникам, а те в свою очередь имеют возможность оказать военнослужащему помощь в решении проблем, обратившись к компетентным лицам на местах.
Во многих частях проводятся телесные осмотры на предмет наличия следов неуставных отношений: синяков, ссадин.
Если все так прекрасно устроено, то почему же неуставные отношения все же происходят?
Как и в любом деле, здесь также не обходится без подводных камней.
Да, от офицеров требуют немедленного сообщения о фактах неуставных отношений во вверенном им подразделении, но они не очень жаждут это делать. Почему? Потому что по сложившейся традиции в нашей армии принято наказывать за ЧП всю командную цепочку подразделения. От сержанта до комбата, а если случай имел резонанс в СМИ, то и командира части. Наказание может быть разным: от простого выговора до увольнения и от лишения денежной премии до задержки в продвижении по служебной лестнице. Вот и выходит, что офицер через силу сообщает о проблеме неуставных отношений, при этом всячески стараясь смягчить ее либо замять.
Следующей проблемой является плохая осведомленность солдат о своих правах. Да, во многих частях до них доводятся сведения об ответственности за неуставные отношения, но нет целенаправленной работы государства по разъяснению будущим/действующим солдатам их прав. На мой взгляд, еще в школе в рамках допризывной подготовки молодым людям должны доходчиво объяснять нормы поведения в армии, сообщать об ответственности за совершение противоправных действий, рассказывать о возможных мерах по защите себя и сослуживцев от проявлений неуставных отношений. В армии же эти сведения должны быть вновь доведены и закреплены.
Огромной проблемой в борьбе с неуставными отношениями служит ложный стереотип поведения, очень распространенный в солдатской среде: «стучать плохо». Абсолютно иррациональный принцип, когда обиженный не сообщает о творящемся в отношении него преступлении просто потому, что это «не по-пацански». Обидчик же с удовольствием культивирует столь выгодный ему принцип, позволяющий безнаказанно совершать правонарушения. На мой взгляд, глупейшая ситуация, когда обиженный боится сообщить о преступлении потому, что сослуживцы его могут осудить за нарушение стереотипа «стучать плохо». А когда обидят одного из этих сослуживцев, то он в свою очередь молчит, чтобы его не осудили другие военнослужащие, в том числе и тот, который промолчал в предыдущий раз. Потрясающий правовой нигилизм, который почитается за доблесть.
Подведу итог. Главными проблемами в борьбе с неуставными отношениями служат:
– порочная практика наказания офицеров за происшествия в подразделении вне зависимости от степени вины наказываемого;
– плохое знание военнослужащими, проходящими службу по призыву, своих прав;
– порочный принцип «стучать не по-пацански».
А что же это за борьба с неуставными отношениями, если главная военная прокуратура постоянно говорит о росте данной категории преступлений?
При всем моем уважении к военной прокуратуре мы видим небольшую манипуляцию общественным мнением. Если ранее преступления частенько просто не фиксировались, что давало благостную картину низкой преступности, то в последние годы, когда перестали закрывать глаза на проблему неуставных отношений и начали практиковать непременное заведение уголовных дел, случилось «чудо»: произошел «рост» числа правонарушений. А объяснение простое: преступления просто стали фиксировать. Да и грядущее появление военной полиции, которая в некоторой степени будет конкурировать с военной прокуратурой, приводит к желанию последней отстоять свои позиции путем концентрации общественного мнения на «расширяющемся» вале преступности в армейской среде.
И последнее. Армия – это не Страна Утопия, где, в отличие от всего остального общества, нет проблем. Эти проблемы схожи с гражданской средой, но имеют свою специфику. Специфику большого количества мужчин одной возрастной группы, силой обстоятельств сведенных на небольших территориях, где им предстоит провести под одной крышей 365 дней. Здесь так же, как и в гражданской жизни, могут происходить драки, избиения, в том числе и с летальным исходом. Здесь люди могут заканчивать жизнь самоубийством вследствие как проблем, не относящихся к службе (классика – разрыв отношений с девушкой), так и имеющих к ней прямое отношение (издевательства сослуживцев). Могут попасть под машину или отравиться суррогатным алкоголем. Утонуть, заболеть, да что угодно. В армии все это тяжелее сделать, потому что контроль над действиями и перемещениями гораздо более серьезен, чем на гражданке (это подтвердит любой отслуживший), но полностью исключить проблемы нельзя.
Но одно из главных достижений последних лет можно гордо констатировать: армия избавилась от позорного явления, именуемого «дедовщина». Проблема же неуставных отношений вполне решаема, но для этого нужна большая работа со стороны государства и не меньшая работа над собой каждого гражданина, которому предстоит служба в армии.
Источник: Блог Дениса Мокрушина