Жанровое сходство восточных драм про бусидо и вестернов про пригоршню долларов еще когда замечено было – в золотые для кинематографа времена. В славный век, в котором Куросава вдохновлялся западной культурой, а западная культура – Куросавой, плодя ремейки на культовые его фильмы и меняя ронинов на бродяг с верным кольтом. Тогда было о чем поговорить – о дихотомии Восток-Запад, о взаимопроникающей моде, о вечном конфликте двух ветров (по Мао), о тысячелетнем и сиюминутном, о холодном и теплом, о дзене под пепси-колу в конце концов.
#{image=464790}Но слишком много суши-баров понастроили с тех пор, и дискурс Киплинга нынче выглядит так: «Если орда ниндзей на банду ковбоев влезет, то кто кого заборет?» Ранее данный вопрос уже поднимал Такаси Миике, только в его «Сукияки вестерн Джанго» стрелок идет на Восток – к фехтовальщикам, а тут фехтовальщик на Запад – к стрелкам.
«Великий воин» Янг, уже на третьей минуте фильма ставший «величайшим», не смог завершить многолетнюю войну своего клана – чадолюбие подвело. Закинув за плечи младенца, которого должен был умертвить, Янг пускается в бега и в конце концов находит свое истинное призвание в цветоводстве и стирке. Помогут ему в этом загримированный под восьмой биллиардный шар карлик-негр, бородатая женщина, спившийся Джеффри Раш, перекрашенная в шатенку Кейт Босворт, несколько рогатых клоунов и другие обитатели маленького городка посреди пустыни – «Парижа на Диком Западе».
И все бы ничего, все чин чином, вот уже совсем скоро осевший цирк достроит – гайка по гайке – «чертово колесо», и расцветет сия дыра сказочным инноградом, но в процесс вмешивается банда под руководством некоего Полковника, а также опозоренный Янгом клан, алчущий мести. Рубать теперь Янгу всю эту сволочь – не перерубать.
Снятая под хромакей чуть более чем полностью и снабженная закадровым голосом рассказчика лента дебютанта Снгму Ли до крайности напоминает сказку, в частности «Лемони Сникет: 33 несчастья». Проблема лишь в том, что сколь бы мрачен ни был тот же «Сникет» – история это изначально детская, тогда как определить целевую аудиторию «Пути воина» не представляется возможным.
Уж во всяком случае это не дети. Что главный злодей насилует всех женщин, у которых зубы целые (известный дефицит на Диком Западе), то еще не крамола – видеоряд и лексика щадящие. Однако сколь бы все происходящее ни напоминало мультик с клоунами и карликами, в кадре невкусно дымится плоть, безвинно гибнет собачка, в неимоверных количествах отрубаются головы, ручки и ножки.
А раз нету ножек, считайте, нету и мультиков. И так уже компьютерные стрелялки-шутеры, если верить мамам и депутатам, ответственны за появление всех маньяков на свете вплоть до Джека Потрошителя.
#{movie}В доэммериховскую эпоху трупы в фильмах подсчитывали аккуратно, в лидерах в разное время ходили «Коммандо» со Шварцем, «Рэмбо-3» со Сталлоне и «Эквилибриум» с Бэйлом. Теперь ту бухгалтерию почти забросили, но «Путь воина» зримо идет на рекорд, то окружая сцены многочисленных убийств (мечом ли, пулей ли, сардиной ли) легкой кровавой дымкой, то представляя жертвы темными фигурами из классического китайского театра теней. Но какими бы художественными приемами ни нивелировались эти литры крови, их слишком много для хрупкой психики, а для психики зрелой и циничной, пожалуй, что слишком мало. Как маловато и сюжета, связных мыслей, пресловутых сисек да банального стеба, если уж считать данный продукт постмодернизмом в духе Тарантино или Родригеса.
Снгму Ли как будто сам не решил, насколько серьезно готов разговаривать со зрителем о восточных материях, точнее – как далеко в иронию готов зайти. Пафосная кастанеда про истину-путь-знаки не успевает стать уморительной, разбиваясь то о рожицу, которую к месту состроил младенец, то о хохму про карлика, что схватил кого-нибудь за яйца (мол, не всерьез это все, ребята, расслабьтесь). С другой стороны, вполне себе диснеевские приготовления фриков к решающей битве со злом (клоун заряжает револьвер, огнеглотатель достает керосин, бородатая женщина раскрывает веер) в конце концов запахнут горелой человечиной, и расслабиться не удастся.
Восток, конечно, даже и на службе Западу – дело тонкое, но не все ладно в фильме и с Востоком. Урок фехтования на вакидзаси под патефон – как пример совмещения двух культур – режиссеру, положим, удался, однако когда союз сменяется антагонизмом, воины древнего клана слишком уж наивно и ребячливо прут со своими мечами против кольтов и пулемета. Причем с такими потерями прут, будто в данной секте лютых убийц учили красиво выпрыгивать из-подо льда и чохом падать с небес, а фехтовать учили одного Янга.
Оно, конечно, японские самураи всегда предпочитали благородную сталь, презирая огнестрел, но речь вроде бы о китайцах, которые порох, собственно, изобрели. А уж тот факт, что главного героя вообще играет кореец (Чан Дон Гон), выглядит издевкой автора: вы, красноволосые обезьяны, нас, азиатских тигров, сроду не различали, для вас и так сойдет.
Сойдет, куда денется. Тем более что довольно глупо предъявлять подобные претензии к явно балаганному, пусть и неопределенному жанру кино. Определим его, кстати, как «кулинарное шоу» – ходовой аттракцион ресторанов, когда какой-нибудь азиат на потеху крещеной публике картинно, с пробросом жарит мясо (в нашем случае, человеческое) и виртуозно шинкует сельдерей (различные части тела).
С этой точки зрения оценить работу режиссера Ли придется сугубо положительно – он мастер, профи, большой художник. Смак. Макаревич так не может. Причем, как и в случае с ресторанными выкрутасами, получить удовольствие от «Пути воина» можно – зависит от степени подпития и возможности каждого конкретного зрителя впасть на полтора часа в детство.
А там уж что синоби против ковбоев, что чужие против хищников, что «Путь воина», что «Дорога повара» – все одно попкорн жрать, пока кулинар-виртуоз не прекратит выпендриваться.
Словом, дебютанту – дальнейших успехов. Тех же щей, да погуще, влей.