Ругать российский кинопроцесс за узость мышления и пафосные на грани фола сценарии давно уже стало хорошим тоном. «Я лишь заморское к себе в нору тащу», – говаривала михалковская Крыса по другому поводу, презентуя тем самым отношение прогрессивной части общества к отечественным лапотникам.
К столу, любимые, вас чудо ждет – не клюква даже, а какое-то киви
Чтобы понять, насколько эти обвинения справедливы, бывает полезно поиграть в аппликацию, перепереть буржуйскую полечку на родной язык. Представить, например, как искусственно состаренный и искусственно выдавленный на пенсию полковник КГБ Евгений Сидихин коротает дни на даче в Малаховке. Как ставит чайник на плиту, как выкатывает во двор пластикового предновогоднего снеговика, как рвет чеки из пенсионного фонда, чтоб был повод лишний раз позвонить в тот фонд да пожаловаться на жизнь операторше – единственному собеседнику, единственный отраде пыльных ветеранских будней.
Однажды он проснется среди ночи, прошаркает на кухню, отхлебнет водицы – и в этот момент за ним явится прошлое в виде зондеркоманды с автоматами наголо. Скромную дачу в Малаховке наемники разнесут в щебенку, но приказа не выполнят: натренированные руки полковника Сидихина сломают шею каждому из десяти. Захватив самое дорогое из того, что в его жизни было (операторшу пенсионного фонда в исполнении Чулпан Хаматовой), Сидихин возникнет на пороге у других ветеранов КГБ – опоры дней былых, суровых. А именно – у нацмена из дома престарелых (Армен Джигарханян), у параноика, на котором Советы 11 лет испытывали ЛСД (Валентин Гафт), и у бывшей секс-бомбы, некогда переметнувшейся к американцам (Людмила Гурченко).
#{image=449170} Воссоединившаяся «дрим тим» немного побрюзжит на тему «да, были люди в наше время» и укомплектует свой состав действующим послом США в России – бывшим цэрэушником, бывшим злейшим врагом, бывшим любовником Гурченко (его играет, например, Роман Карцев). Потом – ещё немного побрюзжит, раздавит бутылку-другую бурбона под тёплую ностальгию по временам холодной войны (место действия – латифундия американского посла, дресс-код – ковбойские шляпы). И, наконец, даст леща окопавшейся на родной Лубянке сволочи, которая их всех и заказала в интересах будущего президента РФ.
Попутно наши герои решат еще и ядерную проблему Гондураса. Но это уже неважно, а важно то, что в режиссерское кресло зримо просится фигура Эльдара Александровича Рязанова. «Старые клячи 2.0». К столу, любимые, вас чудо ждет – не клюква даже, а какое-то киви. Как убивали, громили, спасали, бухали... Ворчали старики.
«РЭД» снят по то, про что выше сказано. Только вместо Сидихина – Брюс Уиллис, вместо Джигарханяна – Фриман, вместо Гафта – Малкович, вместо Гурченко – Хелен Миррен, вместо Малаховки – Кливленд, вместо КГБ – ЦРУ, вместо американского посла – русский посол, вместо ковбойских шляп – сибирские меха, вместо бурбона – водка, и, конечно, никакого Гондураса (вместо Гондураса – Молдавия).
В остальном – из песни слова не выкинешь, но фильм стоит похвалить ровно за то, за что высмеяли бы отечественный аналог с обязательным в таких случаем вызовом к режиссеру доктора: за веселое безумие, геополитические понты и плевое отношение к этой вашей холодной войне. Легким движением руки паспортиста, переписавшего пятый пункт, «Старые клячи 2.0» превратились в «Неудержимых 2.0» (с тем отличием, что кастинг проводился не по объему бицепса, а по драматическим заслугам), это если не лучше. Всем спасибо, все довольны – и русские, и американские.
Тут, конечно, надо понимать, что данный комедийный боевик – экранизация комикса от DC. Не самого, заметим, юмористического комикса, но американцам хотя бы есть из чего выбрать. Нашим-то пришлось бы разрываться между «Веселыми картинками» и «Приключениями Мурзилки и птички Чирик», а тут уж не до Сидихина, не до Уиллиса.
Выбор в пользу последнего и итоговый результат, к слову, весьма наглядно объясняют феномен «крепкого орешка» в мировом кинематографе. Судя по игре, прямо скажем – не Щепкин, судя по широте амплуа – не Мэрил Стрип, на лицо – не Том Круз, и вообще, как сказала похищенная его героем – Фрэнком Мозесом – операторша колл-центра, «я рассчитывала, что у тебя будут хотя бы волосы». Однако обаяние второго по значимости голливудского арийца (первое место Шварца не оспорит никто) столь велико, что троих завсегдатаев церемонии вручения «Оскар» он без особых усилий задвигает на второй план.
#{movie} Нет, хорват Малкович, безусловно, хорош с розовой плюшевой свиньей в руках, переиздавая для «РЭДа» своего же цэрэушника из «После прочтения сжечь» братьев Коэнов (они же, кстати, позднее заявили, что «Старикам тут не место»). Царственно прекрасна дочь русских дворян Миррен, прикрывая серебряными мехами пятно крови на вечернем платье и прижимаясь глазом к прицелу снайперской винтовки. Фриман рядится в золотопогонного людоеда Бокассу, он, увы, вторичен и в среднем скучноват, но всё-таки остается Фриманом. А вот Уиллис, наш душка Уиллис как будто закусил поднесенную русским послом водку молодильным яблочком: это его бенефис, и складывается впечатление, что «Суррогаты» и «Двойной КОПец» были сняты не до, а много позднее «РЭДа».
Впрочем, какой там «КОПец», «КОПца» тут рядом не лежало. Режиссер Роберт Швентке тоже был рожден в осколке Рейха, и Уиллис ему земелей приходится, однако в помянутом списке главных арийцев Голливуда занимает максимум десятую строчку с конца (неровен больно). Потому – на наше счастье – и не презентует типа авторский стиль (как Кевин Смит), не возрождает звездные для себя 80-е (как Сталлоне), а в полном соответствии с невысоким чином занят прямым своим делом – шутки шутит и кадры кадрирует.
Открывая смену планов – Нью-Йорк, Флорида, Канзас – туристическими открытками (в наших палестинах, надо думать, им соответствовали бы Москва-сити, Анапа, Сызрань, «посетите Курск – родину соловьев»), Швентке как бы подчеркивает, что его задача маленькая – чтобы взрывалось красиво да кости чтобы ритмично трескались. Взрывается, и правда, красиво, а что до известной претензии к Большому Кино, уже давно маскирующему взрывами, искрами, танцами и прочими аттракционами бедность смыслов, то какие тут, извините, могут быть смыслы? Последние лет 40 фильмы снимаются исключительно для инфантов, даже если снимаются про стариков.
Что до шуток, они есть, но за уровень бугагашеньки не отвечу: премьера прошла в «живом переводе Гоблина», и, не будучи поклонником творчества Дмитрия Пучкова никоим боком, вынужден признать – было смешно, а каков дубляж выйдет, то мне неведомо. Другой вопрос, что испортить уморительную лиричность фразы «я так давно никого не убивал», кою произносит нынешний русский посол – бывший кэгэбэшник (роль возложили на шотландца Брайана Кокса – первого из известных синематографу ганнибаллов лектеров), практически невозможно. Зычный крик Малковича «Молдавия – отстой!» – тем более.
Словом, надо видеть. В том числе и потому, что к «русской теме» в американском кино Швентке подошел с положенной немцам уважительностью. Зима, треух, медведи, водка – это как полагается, но сочетание презентует не столько шаблон-пародию, сколько витрину консервативного и по-своему притягательного гламура, за утверждение которого в умах давно и не всегда успешно бьются лояльные властям публицисты.
Особенно отрадно, что Фрэнк Мозес Брюса Уиллиса в этом узком секторе русского снега смотрится много естественнее, чем персонаж Анджелины Джоли из «Солта» – фильма, снятого с медицинской, галимой серьезностью. Тут уж хоть Джоли крой, хоть Сидихиным, а Уиллис не проигрывает, даром что немец.
Потому что Уиллис никогда не проигрывает. Гоу даун, Мозес.
Лет май пипл гоу.