В беседе с корреспондентом газеты ВЗГЛЯД Юлией Бурмистровой Светлана Конеген рассказала, как писались книжки, и поделилась своими новыми телевизионными планами.
Речь идет о жизни самых модных собачьих площадок столицы и, соответственно, о тех персонажах, которые ее населяют…
– Расскажите, пожалуйста, о вашей книге «Деликатесы».
– Эта книга имеет неоспоримую особенность. Еще не появившись на свет, она уже имела биографию.
Шесть с половиной замечательных, творческих и веселых лет жизни программы «Деликатесы» на канале «ТВЦ», которая была посвящена всему, что выходит за рамки бытовой, скучной, рутинной нашей жизни.
Объекты для своего авторского внимания я находила везде. Это могли быть научные футурологические прогнозы, культурка, разные общественные причуды и глупости, собственно, объекты могли быть найдены где угодно, даже и на ближайшей помойке. Меня интересовало буквально все, и этим всем я пыталась заразить зрителей.
Жизнь «Деликатесов» была счастливой. У нас всегда были высокие рейтинги благодаря парадоксальной оригинальности самого проекта. Мы же знаем, что отечественное телевидение заполнено кальками и история новейшего российского телевидения не может похвастаться обилием оригинальных программ.
За счет своей уникальной авторской интонации «Деликатесы» оставили достаточно весомый след в истории российского телевидения. А может быть, и культуры.
Последний год я провела дома с поломанной ногой. Эти бытовые несчастья способствовали тому, что я начала писать. Телевидение – поточное производство, работая на котором становишься рабом, заложником ситуации. А когда валяешься на кровати и не можешь двинуться даже в сторону сортира, это способствует творческой сосредоточенности.
Книга наследовала у программы все лучшее, что у нее было. Но тело книги живет по своим особенным, литературным законам. Мы сейчас можем наблюдать самое начало ее биографии, и я надеюсь, что в будущем книга успеет преподнести нам немало сюрпризов.
– Как происходила литературная обработка телевизионных черновиков? Ведь слово сказанное, услышанное отличается по воздействию от слова написанного и прочитанного. Как удалось сохранить харизму вашего голоса?
– Текст сценария должен опираться на некий видеоряд, а в литературе доминирует слово, приоритеты резко меняются.
Харизма голоса? Как это происходит – объяснить сложно. Как рождается ребенок? Берет, гад, и рождается. Как у него складывается характер? Как-то складывается по внутренним генетическим законам. Моя авторская интонация очень легко прослеживается в книжке.
Книга наследовала у программы все лучшее, что у нее было |
Дело в том, что занятие писательством для меня органично. Я неисправимый графоман, и процесс письма всегда был важнее чего-либо. Показывать свой фейс на экране для меня не столь важно, как важно подготовить текст, который обеспечит суггестивное воздействие на зрителей, а теперь и читателей.
Переползание в зону литературы – закономерный и органичный шаг. Я отношусь к той редкой категории телевизионных людей, которые сами пишут себе тексты, нервно и трепетно относясь к ним, ни в коем случае не позволяя править редактору.
– Как вы думаете, какой он, читатель ваших книг?
– Книжка «Деликатесы» адресована людям разным в возрастном, социальном и образовательном плане. Это идеальное пособие для воспитания детей.
Что стоит раздел «Жизнь и смерть. Или то, что от них осталось»? А вот раздел поучительный для младенцев от трех месяцев и старше – «Собрались помирать – сделайте это красиво» или «Хотите развлечься – в вашем распоряжении всегда имеется смертная казнь».
Или вот, точно для младенцев, – «Инцест, иногда это здорово». Право, это замечательное пособие для воспитания детей любого возраста. «Моча. Не морщитесь! Она вам еще пригодится», «Отыскали в себе сексуальные травмы – немедленно начинайте прихрамывать».
– За этот год вы написали две книги.
– С поломанной ногой можно было и три написать. Поломка ноги сама по себе большой стресс, тем более мне с этим особо повезло, как видите, – стресс обернулся творческим поносом. Оборотная сторона стресса.
– Расскажите про вторую книгу, она ведь еще не вышла.
– Книга сдается в типографию, надеюсь, осенью выскочит. Это совместный проект с издательством Оксаны Робски.
Я человек очень ленивый и обязанность написать вторую книгу взвалила на плечи своей маленькой собачки Дуси. Автор там не Светлана Конеген, а Дуся Конеген. Книжка называется «Собачья площадка», а подзаголовок, для особо непонятливых, – «Энциклопедия московских кобелей и сук».
Там речь идет о жизни самых модных собачьих площадок столицы и, соответственно, о тех персонажах, которые ее населяют. Книжка злая, веселая, абсолютно соответствующая бодрому и резвому характеру моей собачки. Думаю, она повеселит очень многих, включая тех населяющих ее персонажей.
– На вас часто персонажи обижались?
– Это мой первый опыт. Персонажам пока еще невдомек, как Дуся их ухватила за задницу. Но думаю, что реакция будет достаточно скверной.
– Всегда можно сказать, что это Дуся, а не вы.
– Я могу сказать все что угодно, но там будут такие общественно значимые собачки зацеплены, укушены за задницу и за бока, что им это сильно не понравится. Собачки у нас, как известно, глупые и обидчивые, Дуся их за это, собственно, и не щадит.
– Как вы себя сейчас чувствуете?
– Нормально, боюсь, придется возвращаться на телевидение.
– Что это будет за передача?
– У телевидения есть такой закон: пока программа не запущена, говорить об этом не принято. Но могу сказать, что на днях действительно произошла встреча с руководством одного из каналов и мы договорились о начале совместной творческой деятельности. Что это будет – пока секрет. Единственное, скажу, что это будет оригинальный проект, ничего к «Деликатесам» не имеющий и кардинально от него отличающийся.
– Деликатесы кончились?
– Шесть с лишним лет жизни для любой телевизионной программы – это большой биографический путь. Как правило, программы живут коротко. Как человек, проживая жизнь, в какой-то момент ее заканчивает, так же происходит и с любой передачей. Я думаю, что вообще вредно слишком долго заниматься одним и тем же, надо менять зоны творчества, менять интонации.
Новый проект фантастически отличается от «Деликатесов», в нем не будет ничего общего, кроме моей физиономии. К тому же я сменю свою собственную интонацию – и, таким образом, имидж будет радикально изменен. Проект, как ни странно, будет женский.
– Почему странно?
– От меня трудно ждать сантиментов и дамских соплей. А сентиментальность – одна из главных составляющих любой женской стилистики. Равно, впрочем, как и коварство, подлость и другие милые женские финтифлюшки.
– А вы не сентиментальны?
– Нет. Я жесткий человек. Но придется имитировать.
– Последний год вы имели возможность наблюдать телевидение со стороны. Как вам кажется, что изменилось за этот год?
– За год, не за год, но за последние годы телевидение, безусловно, изменилось, и, безусловно, в худшую сторону. Телевидение абсолютно нивелировалось, оно перестало быть разным, стало одинаковым. Один канал как две капли похож на другой канал. Все друг у друга копирую проекты, лица и так далее.
Все телевидение строится на кальке, абсолютно лишено аналитичности. Полностью исключило из категории своих гипотетических зрителей людей, которые хоть как-то способны думать. В этом смысле оно обезличилось.
Вы можете заметить, что те сильные личности, которые в середине 90-х создавали это телевидение, давно ушли с него. Они не нужны новому рынку. Телевидение перестало быть актуальным и общественно значимым. Оно рассчитано на провинциальную аудиторию.
Все эти дебильные шоу типа «Дома-2» или «Фабрики грез-звезд» смотреть человеку, прочитавшему даже три книжки в своей жизни, невозможно. Кто может смотреть тупую скотскую жизнь десятка участников очередного реалити-шоу, не обремененных способностью выражаться внятно по-русски? Только подобные. Хочу надеяться, что так будет не всегда.
– Может быть, ваше возвращение – это некая внутренняя миссии, пусть даже для десяти человек?
– Телевидение не может позволить себе программы для десяти человек, это должны быть миллионы. Я пока не знаю, как выстроятся мои отношения с новым пространством, но я человек гибкий и думаю, что постараюсь обмануть всех.
А вообще, мне явно пора полюбить людей такими, какие они есть.