Реакцию на теракт в Париже можно разделить на три больших группы. Первая – самая большая – отреагировала в соответствии с тональностью сообщений в СМИ: «бедные французы, позор террористам».
Но разве Европа виновата в том, что мы считаем ее центром мира? Разве Европа требует от нас сочувствия к своим убитым карикатуристам и полицейским?
У этих людей четкая и непоколебимая двухцветная картина мира, оттенки им не нужны. Для них – основной части электората – в воскресенье лидеры 50 стран вышли на «марш единства» в Париже.
Вторая группа, к счастью, микроскопическая, отреагировала по-людоедски: «так и надо поступать с этими богохульниками». Говорить тут не о чем.
Наконец, есть третья, численно не такая большая, как первая, но очень заметная в информационном поле группа. Которая безусловно признает, что людей убивать нельзя, но удивляется, почему никто не обращает внимания на то, что Франция сама взрастила и вскормила своих террористов?
Им непонятно, почему после 12 жертв в Париже все страны дружно соболезнуют французам, а после куда более кровавых терактов и массовых убийств в других странах никто никуда не выходил, цветы к посольствам не нес и никаких маршей не устраивал. Попробуем разобраться.
Центр мира
Во-первых, мы все еще живем в европоцентричном мире. Это данность, как впадение Волги в Каспийское море. 36 человек погибли в давке 1 января в Шанхае. Многие ли помнят об этом? 2000 человек погибли в результате атак «Боко Харам» на севере Нигерии в тот же день, когда произошел теракт во Франции.
Но мировые лидеры слетаются в Париж, а не в Абуджу. Причем Нигерия – это не какая-то позабытая Богом страна, где бегают голозадые дикари. Это крупнейшее по количеству населения и размеру ВВП государство африканского континента.
Никому нет дела до убитых нигерийских христиан, так же как и до сирийских, египетских или ливанских, и так же как до миллионов мусульман, убитых в ходе войн и терактов в Афганистане, Ираке, Пакистане и так далее.
Но разве Европа виновата в том, что мы считаем ее центром мира? Разве Европа требует от нас сочувствия к своим убитым карикатуристам и полицейским? Нет, это естественная человеческая реакция – сочувствовать тем, кто тебе близок, и игнорировать страдания тех, кто от тебя далек.
Европа не требует от нас ей соболезновать (фото: IAN LANGSDON/EPA/ТАСС) |
Мы любим критиковать американцев за то, что они мало интересуются происходящим за пределами своей страны и не отличают Ирак от Ирана, но это как раз нормально. Европа абсолютно такая же – новости из других частей света интересуют ее крайне мало.
Не берусь судить о других странах, но в информационном поле России, как и в СССР, зарубежная информация занимает крайне много места по сравнению с США и Европой. Нам интересен канал между океанами в Никарагуа, отношения Будапешта с Брюсселем и Вашингтоном, ситуация в Израиле, Венесуэле и Таиланде. Как в старом советском анекдоте «Что-то меня Гондурас беспокоит. – А ты его не чеши!»
Хотим мы или нет, но это безусловная особенность русского или, если кому-то больше нравится другое прилагательное, российского менталитета – неподдельный интерес к происходящему у ближних и дальних соседей по земному шару. Что у нас тут может произойти интересного – опять дядя Ваня напился и расстрелял из обреза дядю Петю и тетю Машу – тьфу, бытовуха. А в Мексике наркобароны с мачете отрезали головы пятерым полицейским – романтика...
Возможно, в этом есть некоторая вина журналистов, но нас, как и политиков, не присылают с другой планеты. Журналисты пишут о том, что интересно людям. А людям интересен Гондурас.
Время учеников закончилось
Итак, Европа не требует от нас ей соболезновать. В отличие от русских или сирийцев, которые пытаются достучаться до европейцев в рамках кампании «Меня зовут Шарли», публикуя в «Фейсбуке» статусы «Меня зовут Донбасс» или «Меня зовут Яра Аббас» (сирийская журналистка, убитая снайпером ИГИЛ*).
#{image=860899}Получается, и мы, и сирийцы апеллируем к Европе как к высшему арбитру. Почему? А главное, зачем – что изменится от того, что какой-то еврочиновник признает одесскую трагедию преступлением против человечности? Мы разве без него об этом не знаем?
Как известно, до конца 17 века Россия особо не интересовалась европейским опытом и жила своим умом. Петр I решил, что настала пора поучиться у Европы, и сам не брезговал работать подмастерьем у саардамского плотника.
Но Петр учился сам и учил Россию для того, чтобы спустя менее чем сто лет российская императрица могла на равных вести переписку с европейскими интеллектуалами, а фельдмаршал Суворов – бить как мальчишек европейских полководцев.
Вряд ли первый российский император предполагал, что и через триста с лишним лет мы снова будем стоять, потупив глаза, и ждать одобрения от европейского учителя.
Да, в 90-е годы многие граждане России решили, что добрые европейцы сейчас примут нас в свою дружную семью, но это оказалось не так. Совсем не так. А значит, пора уже взрослеть и не искать внешних авторитетов.
Именно это, кстати, произошло в начале 20 века в США. Первые сто лет своего существования Америка была глубокой культурной провинцией. А когда появились собственные литература и театр, а затем кинематограф, а потом – мощная армия, США перестали воспринимать Европу как мерило всех вещей. Добрая старая матушка или даже бабушка, о которой можно и нужно заботиться, но жить-то надо своим умом. Получается у них не очень хорошо (для окружающих), но речь-то не об этом.
Сейчас многие восхищаются массовым единением французов, которые вышли на улицы своих городов протестовать против того, что их расстреливают террористы. Но вызвано-то это одним – шоком от крупнейшего в послевоенной истории теракта. У нас такое случается, увы, куда чаще и с куда большим количеством жертв – вспомнить тот же Волгоград.
«Если бы в России люди так же выходили на улицы, не было бы никаких терактов», – возразит кто-нибудь. Ну что ж, давайте не будем бежать впереди паровоза и посмотрим, удастся ли массовому единению французов победить террор или все-таки правы спецслужбы, которые предупредили о том, что атаки в Европе будут продолжены.
Полюбить себя
Еще один факт, который требуется признать: в России действительно куда проще, чем в современной Европе, относятся к человеческой жизни и смерти. Конечно, принцип «бабы еще нарожают», к счастью, давно позабыт, но «умереть за что-то» граждане России, независимо от этноса и вероисповедания, готовы куда охотнее, чем средний европеец.
И такое отношение к себе порождает соответствующее отношение к окружающим. Отсюда и пьяные аварии с многочисленными жертвами, и бытовые убийства, и готовность оправдать чужую и даже свою смерть ради высшей цели.
Такие не только мы – в рейтингах по числу убийств на 100 тысяч населения лидируют страны Латинской Америки, где, как и в Европе, сильны позиции католичества, то есть религиозными причинами уважение или неуважение к человеческой жизни объяснить не получится. Демократия тоже ни при чем – в Китае и Саудовской Аравии убивают меньше, чем в большинстве европейских стран, не говоря уж про США.
Опыт стран мира в этой сфере, как позитивный, так и негативный, необходимо изучать и применять на практике, но на самом деле рецепт был дан еще 2000 лет назад.
«Возлюби ближнего своего как самого себя». Не больше самого себя, а «как». То есть человек, который не любит себя, никогда не сможет полюбить кого-то рядом.
«И какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». Если себе отмерять по принципу «и так сойдет», то и окружающие будут мерить также.
Все это было сказано уже тысячи раз, но почему-то приходится повторять снова и снова.
Если мы сами не будем себя любить – никто не будет нас любить. Если мы сами не будем себя уважать – никто нас не будет уважать. Если мы сами не будем себя убивать – никто не осмелится нас убивать.
Вроде бы ничего сложного?
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ