Древние булгары прославились крупнейшим невольничьим рынком, упорными попытками продавить ислам меж русских князей, а также успешной выплавкой чугуна на душу населения. Булгария эта была государством не хуже других, входила сестрой в золотоордынский союз нерушимый улусов свободных. Когда он рухнул, несмотря на рекордные показатели по чугуну, просуществовала относительно недолго, переформатировавшись в протогосударство поволжских, казанских татар и других братских народов. После, поторопившись, наши взяли Казань. Короче, никому до распада другой нерушимой орды – Советского Союза – не приходило в голову назвать пароход «Булгарией».
За мной последнее время хвостом ходит внук: дед, давай поплывем на пароходе. Он очень хочет на пароходе
Но в перестройку произошел рост национального самосознания. В Риге музей латышских стрелков стал музеем оккупации: он все такой же советский, чудовищно мрачный, нелепыми шашечками. Но название ему поменяли. В Киеве большого сталинского стиля гостиница «Москва» стала «Украиной» – она все та же, урезанная советская высотка без колпака. Но название поменяли. А как бы в отместку российский речной теплоход «Украина» стал «Булгарией». Он остался все тот же – чехословацкой социалистической постройки 1955 года. Но Москва тогда не цеплялась к словам, она тогда ломтями от краюхи раздавала суверенитеты – и название поменяли. На исконное.
Справедливости ради надо сказать, что такие курбеты – не постсоветское открытие. Четыре страны антигитлеровской коалиции, разделив меж собой флот Германии, тоже все суда переименовали. На Дальнем Востоке самый крупный пассажирский лайнер пароходства носил роскошное имперское название «Советский Союз». И только немногие знали, что пароход это немецкий, трофейный и назывался он «Адольф Гитлер». Но название поменяли.
Правда, на Черном море считают, что «Адольф Гитлер» был переименован в «Россию» – она и ходила на черноморском бассейне, гордо неся свое новое название на старом борту. Кто тут прав, дальневосточники или черноморцы, дело мной на данную минуту недовыясненное. Есть более важный вопрос.
Что происходит с куском железа, когда ему меняют название? Я в мистику всяческую не особо верю, мой ответ – ничего. А вот с людьми, которые торопятся перекрестить кусок старого, верой и правдой служившего железа в честь своих новых амбиций, – происходит. Они считают, что выполнили какую-то важную задачу. Перешли на новый этап.
#{image=534820}Странно: новые люди не хотят или не умеют чего-нибудь спроектировать или построить. Они даже не умеют что-то отвоевать – о чем упоминалось. Они даже не хотят толком проверить, не проела ли их старую железяку ржа. Они берут железобетонную коробку, обкладывают соломой и называют ее ночной клуб. Они умеют только удавиться за копейку. Хотя реально помирают от удушья другие – которые полагают, что новое название соответствует сути. Идут на ржавое корыто по дешевому билету – и полагают. Не соответствует, граждане, остановитесь! Палуба вашего круизного лайнера была ощутимо перекошена еще у причала!
Но билет на косую палубу стоит всего-то тыщонку. И, закрыв глаза, можно не заметить крена; а при развитом воображении даже представить, что ты, проживая в трюмной каюте с «частичными (так в рекламном плакате «Булгарии») удобствами»... Ну, не Абрамович на собственной яхте у Бермуд, конечно, но все-таки. Кругом вода, чайки, далекие берега. «Круиз – это отдых от привычного образа жизни. Тем, кто хотел пятизвездочного комфорта, не сюда. Не стоит нервы себе портить. Круиз – это приключение, открытия, переживания восторга и разочарований, интрига отношений, узнавание людей, неожиданные встречи и расставания», – пишет среди отзывов пассажирка другого речного теплохода «Лев Доватор» (год постройки все тот же 1955-й, но ГДР). Кавалерист «Доватор» теперича «Арабелла» («восторг, разочарования, интрига отношений»), и именно его пассажиры все как один пришли на помощь тем, кто спасался с «Булгарии».
#{image=534850} Я не осуждаю тех, кто, экономя на прочем, решил себе и детям устроить посильный праздник. Хотя всем надо быть осмотрительней. Мне отвратительны те, кто наживается на несчастных, которые, экономя на прочем, решили устроить праздник себе и детям. Но пуще всего мне отвратительно устройство страны, общества ее, власти, которое сначала допускает разрыв между богатством и бедностью в сто раз (и тому всячески потакает), а потом талдычит о необходимости модернизации пополам с десоветизацией (откликаясь на призыв, «Доватора» переименуют и снабдят вайфаем, пока «частичным», а позже вплоть до трюма), мелет что-то о делегировании своих функций гражданскому обществу (пока ужасно далекому от евроатлантического идеала), спохватившись, вспоминает о тотальных проверках всех оставшихся на плаву посудин, когда одна их них тонет, и, наловчившись, объявляет всеобщий траур: конец – делу венец.
Не могу я положиться на такое государство. Оно не способно наладить контроль над «Булгариями», типа, не его дело. Но и над «Булавами» – тут-то уж дело точно его! В нем продолжают переименовывать, ничего не меняя. В нем драгоценную чиновничью команду собираются сплавить по Москве-реке не то под Звенигород, не то далее. У меня есть предложение, на чем это сделать без риска: на купленном недавно за вырученные от продажи металлолома денежки «Мистрале». Он новенький. Не должен утонуть.
...Когда вышеупомянутый «Советский Союз» списывали на металлолом в Японию, то застеснялись – и опять переименовали. Было бы занятно вернуть ему историческое название – «Альберт Баллин» (в честь первого владельца, немцы переименовали, поскольку он был еврей) или «Ганза» – возможно, именно так, а не «Гитлером», именовался в годы войны пароход. Но его почему-то окрестили «Тобольск». Видимо, спутав с «Урюпинском».
#{image=534929}По мне, продавать старинный Тобольск и прелестный Урюпинск на гвозди ничуть не благороднее, чем Советский Союз. Но это так, к слову: лайнер отслужил свой срок честно, немцы умели строить. И погиб – по сравнению с «Булгарией» – геройски: никого в пучину вод не увлек. Не перевернулся где-то в шторм между Камчаткой и Владивостоком. В его салоне в тот момент не собрались гомонящие дети...
Цитирую по «АиФ» очевидцев, тех, кто спасал цеплявшихся за плоты пассажиров «Булгарии»: «Одна женщина билась в истерике, говорила, что видела сына, который бежал к ней из детской комнаты и кричал: «Мама помоги!» Это последнее, что она помнит. Мужчина сидел в шоковом состоянии. Рассказывал, что держал за руки шестилетнего сына, почти спас его, но в последний момент тот выскользнул и пошел ко дну. Кроме того, он потерял беременную жену».
Не могу писать. Путаю клавиши. Наверное, что-то в глаз попало. За мной последнее время хвостом ходит внук: дед, давай поплывем на пароходе. Он очень хочет на пароходе. И я думал: рванем-ка для начала в Углич по каналу имени Москвы, покажу ему шлюзы. Я очень шлюзы уважаю. Инженерно, гидротехнично, внушительно и загадочно. Советский Союз, короче. А в Угличе расскажу ему про маленького царевича. Черт, как ему этот ужас из отечественной истории рассказать? Хватит с него пока и шлюзов, думал я. Ну, и игрушечного Мышкина.
Чехословацко-советская украино-булгария отдалила эту мечту. Я теперь буду внимательно изучать пароходы у пирса Речного вокзала. Нет ли крена? Какого года выпуска? Как назывался в прежней жизни?
Но в целом я не могу положиться на капитанов. Страшно сказать, но и у «Булгарии» был капитан, он даже взял в злосчастный рейс супругу, и оба они погибли! У него теперь не спросишь, как он решился выйти из гавани с креном, неработающим двигателем и перегрузом! Два других речных теплохода вообще прошли мимо бедствия, их капитаны продолжали движение. Я не знаю, как назывались эти теплоходы. Я теперь знаю только одно: в ходе круиза к светлому евробудущему в России народилось не только зверообразное поколение устроителей огненных шоу в соломенных интерьерах и путешествий на дырявых калошах. Но и капитанов, способных пройти мимо. Врачей, готовых вырезать тебе за деньги что угодно – и пальцем не пошевелить в иных случаях. Да что там: профессией пройти мимо овладели тысячи моих соотечественников. Они встречались и раньше. Но раньше были отрасли, где неукоснительно действовал кодекс чести, Гиппократ смотрел строго, а уж идти на помощь терпящему бедствие прямо предписывалось. И предписывается! А люди изменились. Толку ли в буковках уставов, когда в головах людей больше циферки?
Правда, «Арабелла» остановилась. Если бы не она – жертв было бы много больше. А два теплохода не остановились. Шли по расписанию. Гремя музычкой. Разливая по третьей. Чайки, волны, берега. Не океанская яхта, но все-таки.
Два – один. Такой счет.