Одним из итогов теракта (который могут, впрочем, еще и переквалифицировать) на Баксанской ГЭС стало заявление Дмитрия Медведева о том, что если ситуация повторится, руководители энергокомпаний и силовики будут лишаться своих постов.
Милиция» и «охранять» – сегодня такая же фантастическая связка, как, например, «тюрьмы» и «исправлять
Странно, во-первых, что прорыва неизвестных на гидроэлектростанцию для увольнений оказалось недостаточно. Любая ГЭС – стратегический объект, Северный Кавказ – до сих пор зона повышенного внимания силовиков, столь легкая диверсия (ну, пусть диверсия) на важном объекте инфраструктуры – повод для серьезных кадровых перемен, но мы все равно слышим лишь «будут уволены».
Последнее китайское предупреждение, если кто помнит такую присказку.
Случившаяся почти сразу после совещания в Горках неожиданная реплика заместителя директора ФСИН России Алексея Величко об увольнении 20 генералов ведомства выглядит еще более странной, чем кадровая ситуация вокруг Баксанской ГЭС, которую спокойно взрывают неизвестные люди.
Величко оказался крайне удивлен двумя обстоятельствами. Во-первых, как выяснилось в ходе прокурорской проверки работы ведомства в Ростовской области, не все заключенные содержатся в одинаковых условиях. Некоторые спят у параши, если уж совсем просто описать ситуацию, а некоторые натурально блатуют и являются паханами. Кроме того, заместителя директора ФСИН удивил тот факт, что допускавшие произвол сотрудники ведомства «росли в должностях, премировались, награждались оружием, это все воспринималось как должное».
Интересно, что без прокурорской проверки озвученные факты являлись для кого-то секретом.
Любая ГЭС – стратегический объект, Северный Кавказ – до сих пор зона повышенного внимания силовиков (фото: Reuters) |
Система тюрем вот уже больше полувека (после знаменитой «сучьей войны», описанной Шаламовым) представляет собой отлично работающий механизм превращения человека в часть преступного мира: если попавший за решетку не являлся винтиком этой системы, то он почти гарантированно станет им именно «на зоне».
Как мог Алексей Величко этого не знать, остается загадкой.
Откровения о том, что в тюрьмах есть паханы, которые пользуются всеми «вольными» привилегиями, и еще добрый десяток разных каст, чьи привилегии варьируются в зависимости от множества обстоятельств (тяжесть и характер совершенного преступления, близость к «зоновскому» начальству etc), выглядят как-то слишком уж наивно.
Даю господину Величко совершенно бесплатно еще один повод для масштабной проверки. Как известно, вероятно, всей стране от грудных детей до буддийских монахов, в России существуют так называемые «ментовские зоны», куда попадают совершившие преступления «стражи порядка». Интересно было бы понять, насколько вообще законно разделение тюрем на «обычные» и «ментовские»: может быть, где-то в каких-то ведомственных циркулярах об этом написано, дано подробное объяснение тому факту, что обычных людей и милиционеров можно и должно сажать в разные места лишения свободы?
Может быть, стоит спросить об этом Рашида Нургалиева?
Который как раз и отчитался Дмитрию Медведеву о том, что Валерий Шогенов, начальник вневедомственной охраны Кабардино-Балкарии, где произошел взрыв, уже снят с должности.
Но ведь «милиция» и «охранять» – сегодня такая же фантастическая связка, как, например, «тюрьмы» и «исправлять». Все прекрасно осведомлены о том, что тюрьмы не исправляют, а милиция не охраняет, чтобы обеспечить внятную систему безопасности важных объектов, необходимо создавать почти что собственную армию, как делается в случае с защитой АЭС или нефтепроводов.
То есть резонные требования об обеспечении безопасности требуют сегодня не увольнений региональных начальников, а пересмотра всей структуры охраны общественного порядка. Точно так же, как и в случае с тюрьмами, мало уволить 20 генералов, нужно еще и придумать какую-то иную, не «паханскую» систему существования колоний.
Положим, на Баксанской ГЭС воцарится на время бдительность, мир и спокойствие, кое-где охрану просто усилят, в основном же все останется так же, как и было прежде. Потому что системное противоречие между искренней документацией, согласно которой все выделенные средства освоены на лютую охрану, и реальностью, в которой гидроэлектростанцию охраняют во сне, не преодолевается увольнением.
Оно преодолевается только приведением реальности и начальственного взгляда на нее к единому знаменателю.
И увольнения должны стать лишь частью этого процесса, а не самостоятельным сюжетом. Иначе те, кто придет на место уволенных, будут точно такими же.