Пушкинское (а точнее – гриневское, из «Капитанской дочки») выражение о «русском бунте, бессмысленном и беспощадном» полторы сотни лет греет сердца любителям революции и пугает консерваторов. Подразумевается по умолчанию, что русский человек долго запрягает, но уж если едет, то, как танцующий Шива, уничтожая по кусочкам собранную вселенную.
Лучше всего Пушкиным умеют пользоваться российские чиновники, которые в каждом неначальственном слове рады видеть чуть ли не «подрыв конституционного строя
Лучше всего Пушкиным умеют пользоваться российские чиновники, которые в каждом неначальственном слове рады видеть чуть ли не «подрыв конституционного строя». После того как отчаявшиеся люди, у которых в их Пикалеве нет работы, тепла и еды, от отчаяния перекрыли трассу, местное начальство поспешило заявить о «провокаторах».
Был бы в Пикалеве хоть один вменяемый провокатор, жители города пошли бы на Питер, куда открывать завод Nissan приехал премьер-министр. Локальность и скоротечность акции доказывает обратное: не было ни подстрекателей, ни организованного противостояния горожан и власти. Был крик отчаянья и стихийный протест людей, которых тяжбы собственников и государства довели до ручки.
Чтобы понять, что делать в случае Пикалева, стоит коротко обозначить ключевые точки этого сложного, но типичного для сегодняшней России сюжета. Они таковы. Уникальный производственный комплекс в Ленинградской области в СССР был известен как Пикалевское объединение «Глинозем». До 2004 года «Глинозем» занимался полной переработкой сырья для алюминиевой промышленности (из нефелиного концентрата предприятие получало не только глинозем, но и соду, поташ и цемент).
В 2004 году «Глинозем» приобрел Виктор Вексельберг (СУАЛ), который оставил себе только глиноземный цех: содо-поташное производство было продано ЗАО «Метахим» (затем – группе «Севзаппром»), цементный цех стал частью «Евроцемент груп». Через два года владельцем глиноземного производства стала компания «Русал» Олега Дерипаски, который начал борьбу за цементные активы бывшего «Глинозема» (уже в ходе этой схватки «Евроцемент» уволил 780 из 1200 рабочих цеха в Пикалеве – это важное уточнение, которое многое объясняет в сегодняшнем кризисе). Эта борьба была проиграна.
Но Олег Дерипаска от своей идеи не отступился, и с 1 августа 2008 года его Пикалевский глинозёмный завод прекратил поставку сырья на «Пикалевский цемент», принадлежащий «Евроцементу»: «Базэлцемент» решил производить цемент самостоятельно. С 1 октября оставшийся без сырья «Пикалевский цемент» встал. В феврале 2009 года встал и Пикалевский глинозёмный завод: кризис внес в планы Дерипаски коррективы, и создание цементного производства не состоялось. 18 февраля остановилось производство и на «Метахиме»: на всех трех предприятиях начались массовые увольнения.
Социальный коллапс, который не мог не разразиться после фактического закрытия трех градообразующих предприятий, начался по всем законам жанра: ко всему прочему, 15 мая в Пикалеве были отключены горячая вода и отопление. Долг «Базэлцемент — Пикалево», которому принадлежит городская ТЭЦ, перед «Петербургрегионгазом» к этому времени составил 140 млн рублей. Долг города перед «Базэлцементом» – 180 млн.
Жители города остались без работы, без денег, без горячей воды и тепла.
Был бы в Пикалеве хоть один вменяемый провокатор, жители города пошли бы на Питер (фото: ИТАР-ТАСС) |
После этого власти не смогли не вмешаться. Лишь 21 мая губернатор Ленинградской области Валерий Сердюков распорядился выделить 20 млн рублей из областного бюджета. После того как люди вышли на трассу, еще 5 млн достанутся «Базэлу»: из этих средств должны быть погашены долги по зарплате работникам ТЭЦ. 1 млн 700 тыс. выделены для оказания поддержки жителям Пикалева. 17 млн в итоге удалось погасить (город отдал долг предприятию, которое тут же рассчиталось с «Петербургрегионгазом»).
Итак, для спасения уникального комплекса (пусть пока разорванного между тремя собственниками) государство расщедрилось на 26,7 млн рублей, не считая совсем уж безысходных «по 5 тыс. рублей на человека», которые единовременно выплатили областные власти. Для сравнения: на празднование Дня города в Санкт-Петербурге выделено 70 млн.
«Мало денег» – это первый и очевидный выход из ситуации: нет сомнения, что до поры до времени суммы будут расти. Но деньги, сколько бы их ни было, не решат ни одной из множества проблем Пикалева, а постоянно дотировать целый город Ленинградская область будет не в состоянии.
«Примирить собственников» – это второй, тоже весьма призрачный шаг к разрешению проблемы. Собственникам дела нет до Пикалева, на них можно давить, но пока все попытки давления (предпринятые, правда, несравненно более слабыми игроками, чем хозяева предприятий) ничего не дали.
«Национализация» предприятий, которую уже предлагают некоторые горячие сердца, видимо, может стать единственным целесообразным решением проблемы. Там, где проблемы бизнеса ставят под угрозу жизнь целого города, государство не имеет права не вмешаться. Тем более что собственники вмешиваться не спешат, наблюдая за происходящим со стороны.
Все остальные варианты спасения Пикалева – от переобучения рабочих до предложения отчаявшимся людям переехать, скажем, в Кириши – обречены на неудачу. Переобучение хорошо лишь тогда, когда по новой специальности есть где работать, а в Пикалеве работать негде. Переезд на новое производство теоретически очень хорош, но на практике каждый житель города имеет право на простой справедливый вопрос: «Если завод закрылся здесь, то где гарантия, что послезавтра, когда я перееду в Кириши, он не закроется в Киришах?». До тех пор пока есть хоть малейшая вероятность того, что производство там, «где нас нет», может постичь судьба трех пикалевских заводов, из города не уедет никто.
В итоге государство неизбежно выкупит Пикалево у бизнеса: деньги на это пока есть. Предприятия или заставят работать, или найдут им новых собственников. В противном случае Пикалево вымрет, или его придется расселить насильно: но опыта расселения города даже таких скромных размеров у нас нет, так что вряд ли кто-то всерьез готов принять этот ход. Слишком хлопотно.
Проблема, впрочем, состоит не в этом. Опасность кроется в какой-то странной беспечности, с которой государство относится к своим активам. Речь не о предприятиях, речь – о городах. О моногородах, многие из которых оказались в ситуации, близкой к Пикалеву. Города – остов сегодняшней страны. В 2004 году, когда единый цикл производства в Пикалеве разрывали по какой-то неведомой «целесообразности», неужели нельзя было предвидеть опасности, которые несет эта хирургия?
Неужели нельзя было предвидеть разразившийся кризис еще пару лет назад, когда война за активы, теперь никому не нужные, была в самом разгаре?
Неужели сегодня нельзя просто сесть, посчитать моногорода, города с проблемными производствами etc. Не для отчетности о «преодолении кризиса», а для того, чтобы понимать, где полыхнет завтра. Это так сложно? Сложно разработать систему несложных критериев, по которым города можно отнести к «зоне риска» и начать помогать жителям заранее, а не тогда, когда они начнут выламывать двери в здании местной администрации?
Неужели каждый раз нужно дожидаться, пока голодные люди не перекроют федеральную трассу А-114, или как там она будет называться в следующий раз?