8 августа исполнилось 15 лет со времен так называемой войны 08.08.08 – российско-грузинского конфликта, возникшего из-за желания тогдашнего президента Грузии Михаила Саакашвили силой захватить Южную Осетию.
«Россия решительно ответила на подлую атаку на Цхинвал, дала жесткий отпор агрессору. За спиной недоумка Саакашвили стоял коллективный Запад, который уже тогда стремился раскачать ситуацию в непосредственной близости от границ России. Наши Вооруженные силы за пять дней быстро и жестко наказали оборзевших националистов. Защитили от врага наших людей, которые жили в Абхазии и Южной Осетии. Дали новым государствам возможность развиваться при поддержке России», – написал Дмитрий Медведев, который во время тех событий возглавлял Российское государство.
Конфликт оказался своего рода водоразделом для российской внешней политики. Если до него Запад считал, что у России нет ни сил, ни желания защищать свои интересы на постсоветском пространстве, то в августе 2008 года он на своей шкуре прочувствовал российские красные линии. Тогдашняя госсекретарь США Кондолиза Райс (которая, по данным СМИ, убеждала Саакашвили в том, что Москва не отреагирует на вторжение) потом всячески открещивалась от своего участия в провоцировании вооруженного столкновения.
Способность России защищать свое увидели не только западные, но и соседние государства. Именно после войны 2008 года началась нормализация российско-турецких отношений. Как любой восточный лидер, глава Турции Реджеп Эрдоган ценит прежде всего силу и готовность ее применить.
После 2008 года эксперты строили прогнозы и предположения. Как будет развиваться постсоветское пространство в этой новой реальности? Какое влияние война окажет на российско-грузинские, российско-западные отношения? Насколько устойчивыми вообще окажутся новые правила игры? Сейчас, 15 лет спустя, ответы на эти вопросы в значительной мере понятны.
Прежде всего, к сожалению, стоит отметить, что надежды на полное вразумление Запада не оправдались.
Да, события 2008 года для США и европейских стран были шоком. Москва жестко обозначила неприемлемость превращения постсоветских стран в какие-то антироссийские военно-стратегические плацдармы. В итоге Соединенные Штаты решили на тот момент в той стране зафиксировать убыток – не было развернуто какой-то супермасштабной русофобской кампании, а специально созданная комиссия по расследованию конфликта (названная по ее руководителю – бывшему президенту Финляндии Марти Ахтисаари) признала, что ответственность за вооруженное столкновение лежит на Михаиле Саакашвили.
Казалось бы, американцы должны были в итоге признать постсоветское пространство зоной влияния России. Понять, что отказ Вашингтона от вмешательства в дела региона ликвидирует большинство всех российско-американских конфликтов. И направить свои усилия в другие регионы – ту же Восточную Азию.
Однако власти США слишком привыкли к своей гегемонии и не были морально готовы признать российские интересы. Побоялись российско-европейского сближения, которое выглядело естественным в условиях отсутствия конфликтов на постсоветском пространстве и которое, в свою очередь, угрожало американскому контролю над Старым Светом.
В результате уже через шесть лет американцы совершили новый подход к снаряду – помогли устроить государственный переворот на Украине. К власти в этой стране пришли откровенные русофобы. Начался конфликт в Донбассе. Тогда Москва посчитала нужным дать шанс переговорному процессу. Все эти попытки Западом и киевским режимом были в итоге сорваны. Финалом стало вынужденное решение начать СВО.
Однако в итоге спустя 15 лет судьба Грузии может быть воспринята и как прогноз судьбы будущей Украины — и российско-украинских отношений. В частности, люди, которые в те дни говорили о разрушенных до основания российско-грузинских отношениях, о поколениях ненависти и взаимного ожесточения, оказались глубоко неправы.
Да, между Москвой и Тбилиси нет дипломатических отношений – Грузия разорвала их сразу же после войны и до сих пор отказывается восстанавливать. Но это, по сути, формальность. По факту двусторонние отношения находятся на подъеме.
Грузия является одним из любимых мест для российских туристов. Отношение к российским гражданам в Грузии весьма дружелюбное – еще бы, они приносят живые деньги. Товарооборот между странами в 2022 году вырос на 50% по сравнению с 2021-м (до 2,5 млрд долларов), а в первые месяцы 2023 года он почти в два раза превышает аналогичные показатели 2022-го.
Есть несомненные признаки того, что это связано с участием Грузии в схеме так называемого параллельного импорта. А это вкупе с отказом Тбилиси от участия в антироссийской коалиции Запада показывает высокий уровень двусторонних политических отношений. Которые обе стороны надежно защищают от различных грузинских радикальных групп, пытающихся процесс саботировать.
Как так произошло? Грузины забыли войну? Нет, они все помнят. Просто они извлекли уроки и поменяли свою политику.
Во-первых, значительная часть грузин возлагает вину за события 2008 года не столько на Россию, сколько на Михаила Саакашвили. А сам Саакашвили, напомним, сейчас находится в грузинской тюрьме.
Во-вторых, свою роль сыграла и правильная военная линия Москвы. В 2008-м многие призывали Россию «взять Тбилиси». Однако российские войска выполнили исключительно задачу по защите Южной Осетии (а заодно Абхазии), демилитаризировали Грузию путем уничтожения ее военных баз и ушли. Показав, что не посягают на суверенитет соседней страны, а лишь защищают российские государственные интересы.
Наконец, в-третьих, в Грузии понимают, что для нее есть куда более опасные соседи. В этой стране нет ни одной серьезной протурецкой партии – просто потому, что наибольшей угрозой грузинскому суверенитету в Тбилиси считается все-таки не Москва, а Анкара и Баку. И, как и сотни лет назад, спасение грузин от турок лежит в максимальном сближении с большим северным соседом – Россией.
Поэтому грузинская история показала не только новую политику России по защите постсоветского пространства от Запада, но и готовность Москвы на равных сотрудничать с соседними государствами, фактически выбравшими политику нейтралитета (пусть и при формальных декларациях сближения с Западом). Грузия это показала – Украине это лишь предстоит.