Министр иностранных дел Ливана Аднан Мансур в интервью телеканалу RT на арабском языке – «Русия аль-Яум» – рассказал о политике «самоустранения» в вопросе обсуждения сирийской проблемы, а также прокомментировал политическую ситуацию в арабском регионе.

Мы с самого начала отвергли идею вмешательства во внутренние дела Сирии, так как вмешательство извне не послужит ни народу, ни правительству этой страны

– Сегодня Ливан больше всего обеспокоен сирийской проблемой. Хотелось бы знать, что означает термин «самоустранение» в вопросе обсуждения этой проблемы?

– Ливан в силу особого характера отношений, связывающих его с Сирией, вынужден более пристально следить за тем, что происходит в Сирии. Мы с самого начала говорили о том, что требования, выдвигающиеся в Сирии, – это требования реформирования. Сирийское руководство не отвергает требования народа, считая их законными. Мы также заявляем, что для выхода из такой ситуации нужно прибегнуть к диалогу. И ничто, кроме диалога – диалога между руководством и различными группами оппозиции, не сможет вывести Сирию из кризиса.

Мы обратились в ЛАГ, которая приняла решение о созыве внеочередного совещания министров иностранных дел арабских государств для обсуждения ситуации в Сирии. Мы с самого начала, еще до того, как одна за другой стали приниматься резолюции, заявляли, что желаем только одного: оказать Сирии помощь в выходе из кризиса. И мы не выступаем против кого бы то ни было. Сирийский народ нам дорог. С сирийским руководством нас связывают прочные узы. Мы также заявляли, что мы не присоединимся к резолюциям, которые будут приняты в отношении Сирии, если они не будут соответствовать высшим интересам Ливана и повредят отношениям между двумя странами.

Применение экономических и торговых санкций против Сирии, осуждение сложившейся там ситуации в ЛАГ и разрыв дипломатических отношений – все это для нас неприемлемо, потому что наши страны связывает особый характер отношений, подобного которому нет нигде в мире. Он имеет географические, исторические, культурные и экономические корни. К тому же Ливан подписал с Сирией соглашения 1991 года после имевшей место войны, после тех роковых событий. 22 мая было подписано Соглашение о братстве и сотрудничестве, а 1 сентября – Соглашение о сотрудничестве и безопасности. Мы должны уважать эти соглашения и воспринимать то, что происходит в Сирии. Нас связывают общие интересы, которыми мы не можем пренебрегать.

– На ваш взгляд, отражает ли позиция, занимаемая МИДом и правительством Ливана, общее отношение ливанского общества во всем его многообразии? Ведь помимо тех, кто сочувствует и поддерживает, есть и те, кто выступает против режима в Дамаске.

– Даже при демократических режимах есть те, кто их поддерживает, и те, кто находится к ним в оппозиции. В любой демократической стране мира правительство не в состоянии принять решение, удовлетворяющее все население. Это реальность, которую мы должны понять и принять. Решения ливанского правительства представляют мнение большинства населения Ливана и на 100% служат высшим интересам Ливана. Если и есть те, кто выступает против, то чего же они хотят? Они хотят, чтобы Ливан следовал резолюциям, принятым Советом МИД арабских государств. То есть они считают, что Ливан должен действовать в соответствии с этими резолюциями, а именно: разорвать дипломатические отношения, прекратить сотрудничество в сферах политики, торговли и экономики.

Зададимся вопросом: кому это будет на пользу, если мы выполним эти резолюции? Есть арабские государства, расположенные далеко от Сирии. Они по-разному могут строить с ней свои отношения. С другой стороны мы граничим с не признанным нами государством-противником – с Израилем. Сухопутная торговля стран Персидского залива ведется через Сирию, через нее же проходят туристические маршруты из этих государств. К тому же на ливанской территории постоянно без виз находятся от 500 до 700 тысяч сирийцев. Они там свободно передвигаются и работают. Как же можно выполнять резолюции, наносящие вред обеим странам?

– Не приведет ли самоотстранение Ливана к его изоляции от богатых стран региона, занимающих позиции, абсолютно противоположные ливанской?

– В ходе моих встреч с министрами иностранных дел выяснилось, что они понимают позицию Ливана. Они подтверждают, что Ливан находится в особом положении. Я слышу от своих братьев, что они понимают и принимают мою позицию, а дружественные нам государства понимают условия, в которых находится Ливан, и считают нашу политику правильной. Не нужно быть монархистом больше, чем сам монарх. Если братские и дружественные страны понимают положение, в котором находится Ливан, то почему бы им не понять позицию, занимаемую ливанским правительством.

– Если, скажем, будут приняты резолюции, ужесточающие санкции против Сирии, как Ливан преодолеет препятствия, которые возникнут на пути торговых отношений, туризма, поставок материалов и всего, что касается логистики?

– Для нас по упомянутым мной причинам неприемлемо выполнение резолюций по санкциям против Сирии. Есть момент, который я хотел бы подчеркнуть. Мы с самого начала отвергли идею вмешательства во внутренние дела Сирии, так как вмешательство извне не послужит ни народу, ни правительству этой страны. Такое вмешательство только осложнит кризис. Поэтому мы заявили, что диалог является единственным выходом из сирийского кризиса.

Мы считаем, что Россия заняла мудрую позицию. Также и Китай. Ведь к чему приводит вмешательство извне? И тому в регионе есть множество примеров. Приводит ли оно к стабилизации положения? Наступила ли в Афганистане стабильность более чем за десять лет? Нет! Можно взглянуть на то, что происходит в арабских странах. Вмешательство извне усиливает кризис, обостряет борьбу, наносит прямой вред населению и экономике. Мы стоим на стороне Сирии, на стороне ее народа, на стороне государства. Мы стоим за разрешение кризиса.

– Примет ли Ливан участие в предстоящем саммите глав государств в Багдаде?

– Да. Если нам поступит приглашение, то мы его с готовностью примем. С братским Ираком нас связывают прочные узы. В последние годы Ирак прожил горький период в своей истории. Мы надеемся, что нынешний Ирак вернет себе былую мощь и займет подобающее место в арабском мире, в его авангарде во имя добра и процветания.

– Как вы смотрите на то, что Ирак не намерен направить приглашение сирийскому руководству для участия в этом саммите?

– Мы до сих пор не знаем, направит ли Ирак такое предложение или нет. Я слышал заявление главы МИД Ирака о том, что он был бы рад, если бы президент Сирии принял участие в саммите.

– Полагаете ли вы, что этот саммит примет какие-нибудь новые решения по самым сложным проблемам арабского мира: по палестинской проблеме, по положению в самом Ираке, по иранскому ядерному досье и т. д.?

#{interviewpolit}– Когда мы говорим о саммите, о любом саммите, то в обязательном порядке предполагаем принятие важных, позитивных решений на благо государств, чьи представители в нем участвуют. Арабский саммит несет на себе большую ответственность. Палестинская проблема остается самой важной. Израильская оккупация и израильская агрессия, продолжающаяся не только в отношении палестинского народа, но и в отношении Ливана и Сирии – Израиль продолжает оккупировать часть арабских земель, нарушает воздушное пространство Ливана, его морские и сухопутные границы, конфискует земли, – приводят к повышению напряженности в арабском мире. События в Ираке, взрывы и теракты, сирийские события – все это требует от участников саммита очень ответственного подхода. Нужно не просто собраться и принять резолюции. Резолюции, которые будут приняты, должны быть выполнены.

– Ливия подверглась интервенции, и сейчас ливанское государство взаимодействует с теми, кого по официальной сирийской риторике называют бунтовщиками. Как произошло такое различие в подходе?

– Хочу, чтобы вы меня поняли. Ливан со времени обретения независимости и до сегодняшнего дня не вмешивался во внутренние дела других государств. На протяжении всего прошлого года не было ни одного заявления ни от одного ответственного лица в поддержку какой-то одной группировки против другой. Этого не было. И мы ни прямо, ни косвенно не вмешивались в чьи-либо внутренние дела. Мы не предоставляли никому ни финансовой, ни военной помощи. Мы ко всем арабам относимся по-братски. То, что делается внутри арабского дома, – это дело его хозяина. Каждое государство само решает свои внутренние вопросы и устраивает все у себя внутри так, как считает нужным.

Поэтому мы выступаем против вмешательства извне. Поэтому, когда год назад в Сирии возник кризис, мы заняли четкую позицию, заявив, что внешнее вмешательство не послужит на благо Сирии. Мы разделяем позицию Сирии в отношении проведения необходимых реформ. Сирия достигла прогресса на этом пути: есть многопартийность, внесены изменения в конституцию, сделаны определенные шаги в сфере политики. Если бы сирийское государство отказалось идти по пути реформ, это было бы другое дело. И, тем не менее, мы никогда не вмешивались во внутренние дела ни одной арабской страны: ни в Египте, ни в Тунисе, ни в Ливии, ни в Йемене, ни в Сирии сейчас. Наша позиция гармонична: мы не поддерживаем какую-то определенную сторону и не выступаем против какой-либо стороны. Мы не поддерживаем никакое государство, отступаясь от какого-либо другого.

– Правда ли то, что вы фактически душите знаковые фигуры сирийской оппозиции, которые скрываются в Ливане? Появился ряд сообщений о том, что ливанские власти выдали сирийскому правительству несколько оппозиционеров.

– В таких сообщениях много откровенно антиливанского – направленного против ливанского правительства, против ливанских структур безопасности. К тому же преувеличено число тех, кто скрывается в Ливане. Вы знаете о наших связях с Сирией. Особенно это касается районов конфликта на севере. Некоторые сирийцы бежали в Ливан, спасаясь от обстрелов. Это обычное дело. Так бывает везде в мире. О них в Ливане заботятся, они получают необходимую гуманитарную помощь. Но Ливан никого из них не выдал. Нет никакого сговора между Ливаном и Сирией. Но Ливан строго следит за тем, чтобы не было провоза оружия через его границу, чтобы не осуществлялись какие-либо тайные проникновения. И это правда.

– Разрешите ли вы Сирийскому национальному совету открыть свое представительство в Бейруте?

– Нет. Если мы дадим такое разрешение, то это будет означать, что мы принимаем это представительство в качестве структуры, представляющей Сирию. Мы никогда на это не пойдем, так как мы строим отношения именно с сирийским государством. Пусть это представительство существует, но только не на ливанской территории. Мы исходим из принципов невмешательства в дела других стран. Как можно допустить наличие представительства, которое мы, выходит, признаем полностью, отказываясь от проводимой нами политики, от тех хороших отношений, связывающих наши страны, от подписанных соглашений, от того особого географического, исторического, культурного и родственного характера связывающих нас отношений.

– В случае единодушного или согласованного, как говорится в уставе ЛАГ, принятия ею резолюции, признающей такой национальный совет, какую позицию займет Ливан?

– Такая резолюция не распространяется на Ливан. Даже если какие-то государства признают этот совет, то, что называют Сирийским национальным советом, мы его не признаем. Его признание означало бы то, что мы отказываемся от своего основного принципа. А мы своих позиций не меняем. Даже тогда, когда ЛАГ принимала резолюции, направленные против Сирии, некоторые государства заявляли, что не могут им следовать вследствие определенного характера их отношений с Сирией. Это, например, Ирак, Алжир, Иордания и другие арабские страны. Были требования отменить воздушные рейсы. Было ли оно выполнено арабскими странами? Если Ливан решит закрыть воздушное пространство на границе с Сирией, то каким образом ливанские лайнеры будут летать в страны Персидского залива? Мне что, на самого себя накладывать санкции? Отсюда и вытекает особый характер отношений между Ливаном и Сирией. Все должны это осознавать. То, что мы делаем, мы делаем в первую очередь на благо Ливана, на благо наших двух братских стран.

– Не пугает ли вас наличие в Ливане сил, которые поддерживают Сирийский национальный совет и взаимодействуют с ним? Эти силы могут оказать определенное давление через своих торгово-экономических и политических партнеров в Персидском заливе и тем самым ввергнуть Ливан в кризис.

– Как я уже говорил, есть высшие интересы. Какими бы ни были санкции против Сирии, мы к ним не присоединимся. Есть то, что приносит прибыль, и то, что оборачивается убытком. Поддержка санкций будет для нас убытком. Мы проиграем в смысле безопасности, экономики и торговли. Наши очень хорошие двусторонние отношения дают нам импульс для движения вперед. Мы стремимся к тому, чтобы в Сирии воцарились спокойствие и стабильность, потому что мы лучше понимаем ситуацию, чем страны, находящиеся далеко от Сирии и пожара, который бушует в этой стране. Несомненно, происходящие там события вызывают боль у руководства и народа не только Сирии, но и Ливана. Мы не хотим продолжения братоубийства в Сирии, так как это негативно отразится на Ливане. Здесь мы должны быть внимательны и осторожны.

– Каким вам видится дальнейшее развитие событий?

– В Сирии все будет хорошо. Будущее подтвердит эти слова. Пока в мире есть мыслящие люди и сверхдержавы, которые стремятся утвердить баланс сил, не нужно бояться за Сирию. Полагаю, что ближайшее будущее возвестит о наступлении рассвета и возвращении жизни и духа. Сирия выйдет из кризиса окрепшей, что станет приобретением не только для руководства и народа Сирии, но и для всех стран и народов региона.