Из памяти Юрия Андреева эта страшная картина не стирается уже четверть века – раннее утро 26 апреля 1986 года, от центрального зала четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС осталась только одна стена. Инженер Андреев возглавлял смену, приступившую к работе на ЧАЭС через 12 часов после взрыва.

Участников ликвидации аварии на Украине насчитывалось 356 тысяч. Осталось 219 тысяч. Считайте, 40% ушли... Это огромные потери!

По его воспоминаниям, системы аварийного охлаждения, трубы коммуникаций были искорежены и напоминали причудливый громадный букет, а над верхним куполом реактора, выкрашенного в светло-зеленый цвет, курился смертоносный дымок...

Несколько дней назад в Киеве прошла международная конференция, посвященная 25-летию Чернобыльской катастрофы. В ее работе участвовали генсек ООН Пан Ги Мун, глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу, главы Совета Европы и МАГАТЭ. Участники конференции ездили и на саму Чернобыльскую АЭС.

После аналогичной Чернобылю трагедии в японской Фукусиме конференция стала первой площадкой для серьезного переосмысления вопросов, связанных с ядерной энергетикой.

По итогам конференции на возведение нового «Укрытия» и строительство хранилища ядерных отходов собрано около 550 млн евро, сообщил Виктор Янукович.

То, что проблема Чернобыля не имеет границ, ощутили на себе миллионы людей в разных странах, особенно в соседних с Украиной. После взрывов  большое количество радиоактивных веществ попало в окружающую среду. Общая площадь радиоактивного загрязнения Украины составила 50 тыс. кв. км в 12 областях. От радиоактивного облака пострадали 19 российских провинций с населением 2,6 млн человек. Радиация накрыла почти четверть Белоруссии.

На ликвидации последствий катастрофы работали, по словам Андреева, до 800 тыс. человек со всего СССР. Почти все из ликвидаторов подорвали здоровье, многие из-за болезней уже ушли из жизни. Эксперты признают, что «долгосрочные медицинские последствия аварии изучены недостаточно». До сих пор в загрязненных радиацией районах проживают 5 млн человек.

Президент России Дмитрий Медведев пообещал лично прибыть во вторник в Чернобыль, чтобы отдать дань памяти героям, сражавшимся здесь в 1986 году с незримой ядерной стихией. О том, что происходило ровно 25 лет назад в руинах атомной станции, и о сегодняшнем положении героев-ликвидаторов рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД Юрий Андреев, президент всеукраинской организации «Союз Чернобыль Украины».

ВЗГЛЯД: Юрий Борисович, правда ли, что часть персонала после взрыва убежала со станции?

Ю. А.: Не просто часть, а большая часть.

ВЗГЛЯД: Почему вы остались?

Ю. А.: Если бы сбежал, то потом жить бы не смог. Я понимал, что никто бы нас не заменил. Никто. Ведь никто не знал станцию так, как ее родной персонал.

ВЗГЛЯД: Насколько вам мешал работать страх?

Ю. А.:  Страх заставлял быстрее думать, быть более концентрированным, сосредоточенным. Страх заставлял заранее планировать, как и что делать, чтобы не было лишних движений, которые бы увеличивали пребывание в опасной зараженной зоне.

Мы относились к себе как к какому-то механизму, который для выполнения поставленной задачи нужно и помыть, и покормить, и спать уложить. Поэтому вся эта грязь, которую рассказывают наши генералы, начиная от Антошкина (начальник штаба ВВС Киевского военного округа генерал-майор авиации Николай Антошкин в 1986 году руководил действиями сводной авиационной группы по закрытию с воздуха аварийного реактора – прим. ВЗГЛЯД) и других, – о том, что в зоне процветало пьянство, – это абсурд! Это бред!

Пили в основном в штабах. Те, кто шел на выполнение опасных для здоровья и жизни заданий, никогда себе такого не позволяли. Я был руководителем. Что, разве я взял бы с собой на смену какого-то выпившего сотрудника?! Зачем? Чтобы вместо него работать? Да вы что?!

ВЗГЛЯД:  Какая работа происходила в сердце блока, что именно вы делали, чтобы локализировать аварию?

#{image=230125}Ю. А.: Мы отключали второй блок, нарушив все инструкции. У нас там не было резервного питания систем охлаждения реактора. В таком состоянии отключать блок нельзя. Но дело в том, что второй блок сильно заливало водой с четвертого аварийного реактора и он становился неуправляемым. Мог отключиться сам, без нашего участия. Правительственная комиссия дала нам команду его отключать.

Но программы отключения, предусмотренной инструкцией, не было. Мы, инженеры второго блочного щита, а было нас всего четыре человека, решили сами разработать программу. Предложили расхолаживать реактор методом естественной циркуляции, но основное внимание было уделено тому оборудованию, которое было заполнено горючим маслом и водородом, – нельзя было допустить взрывов.

Однако все пошло не по плану. Вода попала на датчики защиты, и отключился свет на блочном щите. Какофония сирен. Загорелись сотни предупредительных табло. Разобраться, что происходит, невозможно. Практически повторилась та же ситуация, что и на четвертом блоке. Эти несколько секунд, пожалуй, были самыми длинными в моей жизни! Перед глазами возник разрушенный четвертый блок, а в голове билась только одна мысль, что в двух километрах отсюда – моя семья... Но мы быстро взяли себя в руки, а ситуацию под контроль. Через полторы-две минуты второй блок уже был в стабильном положении. То есть мы не допустили, чтобы авария расползлась.

«Народ облучали, грубо говоря, даром»

ВЗГЛЯД:  Многих ли из тех, кто был с вами рядом в те дни, уже нет в живых?

Ю. А.: Участников ликвидации аварии на Украине насчитывалось 356 тыс. Осталось 219 тыс. Считайте, 40% ушли... Это огромные потери!

Советская власть ограничилась двумя цифрами: 28 человек погибли, 200 – получили облучение. На самом деле десятки тысяч получили дозу, превышающую первую степень лучевой болезни. За одну смену мы получали по несколько годовых доз радиации. А тем временем со всех уголков СССР на ликвидацию аварии призывали тысячи людей. В целом с последствиями катастрофы в разное время боролись более 800 тыс. А ведь можно было призвать в разы меньше, но профессионалов!

А так, народ облучали, грубо говоря, даром. К примеру, вертолетчики, выполняя приказы, сбрасывали мешки с песком на поврежденный блок. В активную зону реактора ничего не попало, зато они падали в центральный зал четвертого энергоблока и поднимали тучи урановой пыли, которая разносилась далеко за пределы станции. Масштабы загрязнений благодаря таким «бомбежкам» значительно возросли. И таких спонтанных решений, некоторые из которых даже вели к человеческим жертвам, в те дни принималось, к сожалению, немало...

Но все-таки Бог помог нам ликвидировать аварию! Только этим я поясняю ту силу, мужество и уверенность, которые проявили ликвидаторы.

ВЗГЛЯД: В СССР масштабы катастрофы значительно приуменьшали. А как, на ваш взгляд, дело обстоит сегодня на Украине?

Ю. А.: Ныне масштабы последствий не то что преуменьшают, их просто даже не пытаются каким-то образом оценить. У нас в течение 10 лет вообще не выделяются средства на медицинские и научные исследования о долговременности последствий чернобыльской катастрофы. В том числе по оценке медико-биологических последствий.

Многие официальные заявления просто не соответствуют действительности. В частности, в национальном докладе, который представлял премьер-министр Украины Николай Азаров к 25-й годовщине, написано о существенном улучшении медицинского обеспечения чернобыльцев. О каком обеспечении можно вести речь, если у нас медицина чернобыльская вообще не финансируется! В чернобыльских центрах нет лекарств, продуктов питания. Даже ваты со шприцами!

ВЗГЛЯД: Сейчас вы критикуете правительство Азарова, но и ранее заявляли, что кабмин Тимошенко наплевательски относится к проблемам чернобыльцев. Была ли за прошедшие 20 лет независимости на Украине власть, которая всерьез помогала вам – людям, спасшим мир от ядерной катастрофы?

Ю. А.:  Президенты Кравчук и Кучма были более предсказуемые и стабильные. Правительства Масола, Пустовойтенко, Марчука, Кинаха, Еханурова никогда не скулили, что не хватает денег, хотя их и тогда было недостаточно. Но они работали с нами. Были, по крайней мере, какие-то приоритеты: жизненно-необходимые программы финансировались по максимуму, а третьестепенные программы сокращались.

А сейчас у нас ликвидированы программы, которые и сокращать было нельзя: медицинская, жилищная, пенсионная. Пенсии – это отдельный вопрос. Они же не выплачиваются по нескольку месяцев!

«Янукович вероломно обманул нас»

ВЗГЛЯД: Какова сейчас средняя пенсия инвалидов-ликвидаторов?

Ю. А.: 1600 гривен (202 доллара США – прим. ВЗГЛЯД).

#{smallinfographicleft=279183}ВЗГЛЯД: Для детей, эвакуированных из зоны отчуждения, а также для детей, родившихся у ликвидаторов, вы, как известно, готовите законопроект «О детях Чернобыля» с перспективой его действия еще и на ближайшие поколения этих детей. О чем там идет речь?

Ю. А.: Я не только инициировал этот закон, но еще в ноябре 2009 года подписывал по этому поводу соглашение с лидером Партии регионов Виктором Януковичем. Дело было, как вы понимаете, перед президентскими выборами. В этом соглашении был конкретный пункт – о законе.

Речь идет о долговременных последствиях чернобыльской катастрофы, которые выражаются во врожденных заболеваниях детей. Причем в первом поколении, скажем, онкология не так проявляется, как в третьем и четвертом поколениях. Об этом говорят ученые с мировым именем.

Скажем, если Япония до сих пор отслеживает поколения, родившиеся от людей, пострадавших вследствие атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, и считает, что последствия облучения радиацией до сих пор не преодолены, то что говорить о нас? Ведь сравнивать эти две трагедии по масштабам и долговременности просто нельзя...

Возвращаясь к судьбе закона, могу сказать, что Партия регионов нас вероломно обманула и ее правительство – тоже.

ВЗГЛЯД: Сейчас на Украине происходит масса разнообразных мероприятий в рамках 25-летия катастрофы. В Киеве говорят о сотнях миллионов евро, собранных на строительство нового саркофага.

Ю. А.: Деньги не собраны. И я уверен, что не будут собраны. Европа не выполняет своих обязательств. Обслуживать эту арку будет Украина. Проще было бы просто залить радиоактивную зону бетоном, засыпать ее землей, сверху гидроизолировать – и получим чистую плоскость. И никаких проблем с этим объектом не будет...

В 2000 году в декабре президент Кучма и премьер-министр Ющенко взяли на себя сверхполномочия и нанесли Украине огромный ущерб, остановив Чернобыльскую станцию без подготовки.

Ежегодно мы вкладываем из бюджета на содержание этой станции 2,5 млрд гривен (316 млн долларов США).  Раньше каждый ее блок давал 200 млн долларов продукции. После аварии ЧАЭС серьезно реконструировали и модернизировали. Это была одна из самых надежных станций мира. Вдруг по желанию Запада мы ее остановили, не получив никакой поддержки. Не имея ничего!

Когда станция останавливается, должен быть технический проект, хранилище отработанного топлива, завод по переработке отходов. Даже сейчас, через столько лет нет толком проекта, как ее снимать с эксплуатации. Так что вряд ли стоит надеяться на поддержку Запада.

#{image=496722} Кроме того, что Украине были нанесены большие экономические, экологические и социальные убытки, сегодня ЧАЭС представляет собой гораздо большую ядерную и радиационную опасность, чем до момента, когда ее остановили.

Каждый ядерный блок – это ядерная бомба

ВЗГЛЯД: На аварийной японской АЭС «Фукусима-1» уровень опасности подняли до уровня, присвоенного в свое время ЧАЭС. Почему японцы отказались от предложенной украинскими энергетиками помощи?

Ю. А.: На «Фукусиме-1» произошла потеря надежного электропитания систем охлаждения реакторов. Причем плохо то, что нарушения в охлаждении реакторов привели к повреждениям следующих реакторов – третьего и четвертого.  Управлять реактором, блоком в ситуации, когда происходит массовый отказ оборудования, приборного парка, когда поступает недостоверная информация, очень сложно.

Плохо то, что и на наших атомных станциях, и на японских системы надежного питания находятся в подвальных помещениях, что делает их предельно уязвимыми при наводнениях или цунами. У нас авария в 1986 году развилась на другие блоки именно потому, что вода из четвертого реактора затопила подвальные помещения и вывела из строя целый ряд наших защит.

Взрывы, которые произошли, говорят о том, что в реакторах нарушена циркуляция воды, реакторы расплавились и начался пиролиз – распад воды на кислород и водород. Трубопроводы реакторов разгерметизировались и внутри прочноплотного бокса, которого на ЧАЭС не было, возникло давление более шести атмосфер. Поэтому персонал был вынужден сбросить избыточное давление в конструкции станции.

Но масштабы разрушений по сравнению с Чернобылем в десятки тысяч раз ниже. У нас произошел выброс порядка 30 тонн ядерного топлива с изотопами, период распада которых – порядка тысячи лет. Здесь подобного выброса нет. Фоновые значения – на уровне или нескольких миллирентген, или десятков миллирентген. В районе ЧАЭС это были тысячи рентген.

Что касается нашей помощи и нашего опыта, то официально Япония пояснила свой отказ тем, что конструкции их АЭС и советских, к которым принадлежит Чернобыль, разные и им помогают американцы.

ВЗГЛЯД: Как получилось, что одна из самых технически продвинутых наций – японцы – переоценила свои силы и не может теперь справиться с «мирным атомом»?

Ю. А.: В чрезвычайных ситуациях даже самый умный человек остается всего лишь человеком. Вот и японцы – они люди же, а не боги. Кроме того, все знают разницу между умом, образованностью и житейской смекалкой, которая в стрессовую минуту выручает не хуже фундаментальных знаний.

Еще в 1970-х годах шла речь о том, что безопасных ядерных блоков не существует. Этого предусмотреть невозможно. Каждый ядерный блок – это ядерная бомба. Поэтому еще в 1970-х годах завершилось развитие атомной отрасли, и лишь несколько стран продолжали ее поддерживать. Это было еще до Чернобыля и до других серьезных аварий.

Сегодня можно говорить о ядерном декадансе. Абсолютно понятно, что все страны, кроме России и Украины, пересмотрят свои ядерные программы. Частных инвесторов как не было, так и не будет. Государства, которые поддерживали эту отрасль, прекратят ее поддерживать. И это очень хорошо. Потому что урана не так уж много для действующих атомных реакторов, он все дорожает, а возобновляемые источники энергии – это энергетическая безопасность стран, это дешево и очень хорошо с экологической точки зрения.