На днях европейское издание Politico опубликовало рейтинг ведущих европейских деятелей, и на первом месте там оказался Дональд Туск. Лидер польской «Гражданской платформы», который после победы на выборах в ближайшее время должен забрать власть у ультраправого правительства Матеуша Моравецкого. По мнению издания, победа Туска – это победа всей Европы.

«Это кусочек надежды для центристов по всему континенту, которые в отчаянии наблюдают за тем, как популистские силы переходят с маргинальных флангов в правительство. Джорджа Мелони находится у власти в Италии, приятель Путина Роберт Фицо вернулся в Словакии, крайне правая «Альтернатива для Германии» набирает рейтинг в соцопросах, а правая партия премьер-министра Венгрии Виктора Орбана «Фидес» выглядит сильнее, чем когда-либо. И это еще до того, как кто-нибудь упомянет двух белых слонов в комнате: Дональда Т. на другой стороне Атлантики и Герта Вилдерса, потрясающе занявшего первое место на выборах в Нидерландах», – пишет издание.

Успехи правых в Европе (а также резкий рост правых настроений в Австрии – родине известного несостоявшегося художника – и других странах) позволили говорить о некоем «правом повороте» в Европе. И, к сожалению для леволиберальной элиты, которая сейчас находится у власти в Еврокомиссии и ведущих европейских государствах, никакой надежды победа Туска для них не несет. Успех польских либералов связан лишь с тем, что польские консерваторы перегнули с радикальной повесткой (в том числе и с идеей отмены абортов), и его никак нельзя рассматривать, как первый шаг на пути какого-то левого поворота. Для этого поворота нет ни оснований, ни политической воли.

Резкий рост правых настроений в Европе имеет под собой ряд объективных обстоятельств. Во-первых, усталость европейского населения от засилья мигрантов – причем не только украинских, но и «традиционных», то есть арабов и турок. Этим объяснялся рост популярности правых еще в середине 2010-х годов, однако с тех пор ситуация лишь ухудшилась. Что, в частности, продемонстрировали охватившие всю Европу массовые пропалестинские демонстрации, сопровождавшиеся по традиции избиениями, сожженными машинами и т. п. Сейчас опросы показывают, что мигрантский вопрос был одним из ключевых на выборах в Словакии и Нидерландах, а также может стать таковым в Германии.

Во-вторых, стали проявляться издержки от СВО на Украине. Как прямые (в виде необходимости содержания украинских беженцев и выделения десятков миллиардов евро на помощь коррумпированному киевскому режиму), так и опосредованные – в виде тех колоссальных потерь, которые понесла Европа от разрыва связей с Россией. Рост коммунальных платежей, сокращение промышленного производства, уменьшение социальных гарантий – все это наложилось на системный экономический кризис, который царит в Европе еще со времен коронавирусных ограничений. И в итоге привело к общему падению уровня жизни.

В-третьих, дискредитация (или даже крах) идеи наднациональной европейской идентичности. За последние годы европейские чиновники и пропаганда так и не смогли наполнить эту идентичность чем-то привлекательным, какой-то позитивной повесткой. Вместо этого слово «Брюссель» стало ассоциироваться в умах европейского населения с группой чиновников, которые выкачивают из богатых стран деньги и принуждают суверенные страны подчиняться диктату. То есть это нечто, чему нужно сопротивляться.

Наконец, четвертая – и самая главная – причина роста популярности правых связана с тем, что левые и центристы слишком сильно оторвались от народа. И Еврокомиссия, и европейские правители живут в мире с доминированием повестки секс-меньшинств и необходимости победить Россию на Украине. В мире, где эти ценности гораздо важнее, чем содержимое холодильников европейцев и наличие у них рабочих мест. Где толерантность и отказ от плавильного котла в пользу концепции «салата» (когда национальности живут рядом, но не смешиваются в одну) важнее сохранения принципов демократии и равенства всех перед законом. Где идеи «зеленой энергетики», в которую вбухиваются огромные средства, важнее доступности энергоресурсов для промышленности и людей.

В общем, в мире, где хотелки правителей выше нужд населения.

Неудивительно, что в такой ситуации население все больше и больше склоняется к тому, чтобы голосовать не за несистемные (то есть не за левоцентристские и даже правоцентристские) партии, а за тех, кого эти партии называют радикалами. То есть за ультраправых, предлагающих решение накопившихся проблем. Да, иногда это сомнительные решения (например, закрытие всех исламских школ в Нидерландах), но хоть какие-то отличные от позы страуса с головой в песке, которую занимают нынешние власти.

Казалось бы, Еврокомиссия и национальные правительства должны сделать выводы из начавшегося тренда и обратить его вспять. Однако сделать это невозможно, ведь нынешняя европейская элита не может побороть ни одно обстоятельство, приведшее к росту популярности правых.

С миграцией им не справиться – проблема настолько запущена (см. французские и бельгийские гетто), что она может быть решена только жесткими мерами и принудительной интеграцией, для чего у еврочиновников не хватит политической воли. Тем более что для местных левых мигранты – это не проблема, а электорат.

От Украины они не откажутся потому, что им не хватит для этого суверенитета. Европа не способна пойти поперек мнения старших американских товарищей, которые вынуждены сокращать финансирование киевского режима (по внутриполитическим причинам) и хотят компенсировать недостаток баланса за счет европейских доноров. И вот в условиях серьезного экономического кризиса ЕС согласовывает выделение Украине 50-миллиардного пакета помощи (растянутого, правда, на четыре года).

Европейскую идентичность они не создадут, поскольку она должна создаваться на каком-то позитиве. И от своих ультралиберальных идей не откажутся. Не потому, что упертые – а потому, что не знают и не хотят знать других ценностей. Национализм и консерватизм для них самая настоящая ересь.

И для России все вышеописанное, скорее, благо. Да, мы не хотим видеть Европу расколотой, не говоря про Европу ультраправую. В 1930-е годы это проходили, больше не нужно. Однако на сегодняшний день ЕС – наш враг. И леволиберальный ЕС сейчас ничем не лучше, чем ультраправый рейх. И чем больше внутри него будет линий раскола, тем лучше.