«У всех разные зарплаты»
− Митинговавшие в Междуреченске шахтеры утверждают, что они получают непозволительно мало − в среднем 25 тыс. рублей в месяц. Согласны ли вы с размером этой цифры, а также с тем, что она «непозволительно мала»?
− Я не думаю, что такая зарплата у шахтеров. Ведь еще года два назад губернатор Кемеровской области Аман Тулеев заявлял о том, что зарплата шахтеров должна быть не менее 35 тыс. рублей. Заключались даже соцсоглашения с владельцами бизнеса. Тогда и был решен этот вопрос. Вообще же есть добытчики, проходчики, ремонтная бригада. У них у всех разные зарплаты. Те, кто непосредственно добывает уголь, имеют зарплату более 100 тыс. рублей.
− А сколько получают шахтеры на Западе, например, в США и Великобритании?
− Зарплата шахтеров на Западе, в частности, в тех же Штатах, в несколько раз больше зарплаты российских шахтеров. Но это обусловлено их большей производительностью труда. У нас слабая подготовка самих шахтеров. Если раньше была система подготовки, например, специальные училища, то сейчас этого нет. Людей фактически набирают просто из поселков, деревень, они абсолютно не являются специалистами. И сразу давать им 45 тыс. рублей (выдвигаемые шахтерами Междуреченска требования − прим. ред.) – это абсурдно. А те, кто производит основной вал угля, что на это скажут?! Все должно быть дифференцированно. Если человек действительно работает, выполняет нормы, то от этого должна формироваться зарплата.
«Необходима строгая дисциплина»
− Но посмотрите: несмотря на кризис, владельцы угольных шахт получают хорошую прибыль. Так, валовая прибыль той же «Распадской» за 2009 год составила 2,2 млрд рублей. Получается, владельцы шахт вполне могут позволить себе удовлетворить требования шахтеров?
− Угольная промышленность не только добывает уголь, она еще занимается модернизацией производства. Поэтому вся прибыль не может уходить на зарплаты. С другой стороны, необходимо больше заниматься социальными вопросами, что повысит привлекательность работы шахтеров и улучшит систему безопасности на производстве. Повторяю, у нас болезнь в другом – в низкой производительности труда. Но она зависит не только от интенсивности работы, но и, прежде всего, от умения работать и применяемых технологий.
Первый заместитель директора ФГУ «Соцуголь» Сергей Старчевский считает, что требования шахтеров неоправданны |
− А как вы можете прокомментировать утверждения шахтеров о том, что сложившаяся сегодня система оплаты труда несправедлива? Мол, гарантированный оклад шахтеров составляет около 30% от общей суммы зарплаты, а остальные 70% − это премия, что толкает шахтеров на нарушения техники безопасности...
− Здесь дело в другом – необходима строгая дисциплина. Идя на эту работу, шахтер должен подписаться под нормами дисциплины. Это и запрет на курение, и соблюдение системы пылеподавления. Если все соблюдать, то число аварий будет снижено до минимума. Безопасность превыше всего. Независимо от нормативов и планов техника безопасности должна соблюдаться.
«Производственную травму не скроешь»
Если шахтер выпивает и не соблюдает правила безопасности, то почему ответственность за его жизнь должен нести директор шахты?
− Также шахтеры уверены, что руководство российских угольных шахт скрывает производственные травмы, которые горняки получают на работе...
− Я не думаю, что есть такая практика. Любой шахтер, если он квалифицированный работник и не алкоголик, отлично знает свои права. Получив травму, он обращается за получением компенсации. Скрыть травму невозможно. Он не вышел на работу, значит, не получил бюллетень. Это знают все. Возможно, не афишируют информацию, но не скрывают.
− Еще шахтеры требуют установить уголовную ответственность руководства шахт за каждую смерть горняка в результате взрывов...
− Такого не может быть. Если шахтер выпивает и не соблюдает правила безопасности, то почему ответственность за его жизнь должен нести директор шахты? Кроме того, в законодательстве есть такая норма – причинение вреда по неосторожности. Степень вины руководства должна определяться в рамках существующего законодательства.
«Бузят» безответственные работники»
− Как вы считаете, возможна ли эскалация социального конфликта и переход его из социально-экономической плоскости в политическую, как угрожают горняки?
− Возьмем лихие 90-е годы, когда забастовки шахтеров имели массовый характер по всей стране. Ведь в Кузбассе тогда управляли стачками и митингами фактически бездельники и бывшие уголовники. «Бузят» безответственные работники. Требования нынешних шахтеров совсем не те, сейчас они действуют только в социально-экономическом поле. Зарплата, организация труда, безопасность, смертность − это не политические вопросы.
− Ну и последний вопрос. Известно, что на «Распадской» стояло самое передовое оборудование. Получается, современная техника не может предотвратить катастрофу?
− В самом начале, когда эта шахта строилась, был выбран неправильный проект строительства. Были предложения построить блоки шахт, то есть на каждом пласту своя шахта с входом, а не строить одну большую с множеством входов на различных горизонтах. Поэтому если на одном горизонте происходит пожар, то проседает полностью шахта. Теперь же ее только затапливать придется. Поэтому проектирование шахты было устаревшим, от оборудования ничего не зависит. Деление на блоки значительно снижает риски аварий. Но, к сожалению, сейчас нет таких шахт. Их надо строить.