Газпром отобрал пять компаний – ConocoPhillips и Chevron Corp. из США, норвежские Statoil и Hydro и французскую Total в качестве возможных партнеров для участия в проекте разработки залежей газа в Баренцевом море стоимостью 20 млрд. долларов.
Обеспокоенность Кремля
Запасы открытого в 1988 году Штокмановского месторождения в Баренцевом море, составляют 3,7 триллиона кубометров
«Уверяю вас, Газпром не хочет создавать традицию выбора компаний только по той причине, что они происходят из какой-то конкретной страны, – подчеркнул Алексей Миллер. – Партнеры в проекте будут выбираться в соответствии с установленными нами критериями». Миллер отметил, что Газпром сейчас обратил особое внимание на опыт и уникальные технологии офшорной добычи, которыми обладают норвежские компании.
«Основной нашего сотрудничества с будущими партнерами по офшорным месторождениям будет принцип обмена активами, и это относится к производству, газопроводам и транспортным системам», – предупредил Миллер. Запасы открытого в 1988 году Штокмановского месторождения, расположенного в Баренцевом море, составляют около 3,7 триллиона кубометров природного газа. Основные поставки сжиженного газа из этого месторождения Газпром планирует делать США.
Газпром неоднократно переносил объявление окончательного решения о составе консорциума, последний раз – на август. Аналитики связывали это с тем, что Россия намерена использовать вопрос доступа иностранных компаний к проекту Штокмана в качестве одного из аргументов на переговорах с США о вступлении в ВТО.
Единственная страна, с кем у России до сих пор не подписано соглашение о вступлении в ВТО, – это США. Основным камнем преткновения остается вопрос о допуске иностранных филиалов на финансовый рынок России.
Россия на это категорически не хочет открывать свой финансовый рынок, а США этого требуют в качестве непременного условия при вступлении в ВТО. Как инструмент давления на США аналитики предполагали, что Россия будет использовать Штокманское месторождение. Однако официальные представители России отрицали подобную связь.
Однако резкая критика российской внешнеэкономической политики со стороны вице-президента США, с которой выступили вице-президент США Ричард Чейни и госсекретарь США Кондолиза Райс на саммите балтийских и черноморских государств в Вильнюсе, обозначила всю остроту этой проблемы.
В ответ на выступление Чейни министр промышленности и энергетики России Виктор Христенко опубликовал заметку в Financial Times, в которой опроверг заявления вице-президента США и призвал к конструктивному диалогу в рамках петербуржского саммита G-8.
Обеспокоенность Кремля заставила официальный Вашингтон уточнить позицию в отношении России. Это попытался сделать официальный представитель Госдепартамента США Шон Маккормак. Но представители западного экспертного сообщества были уверены, что Москва не удовлетворится объяснениями господина Маккормака.
Младший партнер
Вице-президент США Ричард Чейни (фото: Reuters) |
В качестве одного из рычагов давления на Вашингтон западные аналитики как раз и называли проект разработки газового месторождения Штокман на арктическом шельфе. Давление на Россию противоречит интересам Chevron и ConocoPhillips, однако они пока предпочитают не комментировать ситуацию, сложившуюся вокруг Штокмана.
И хотя формально реакция Москвы не заставила себя ждать, в Газпроме утверждают, что заявление Алексея Миллера означает только то, что Газпром вправе выбирать партнеров среди всех компаний на равных основаниях, не выделяя каким-либо образом американские компании.
«Это не означает, что Газпром решил отказать американским корпорациям в участии в разработке Штокманского месторождения, – попросили обратить внимание газеты ВЗГЛЯД в пресс-службе Газпрома. – Мы подчеркиваем, что окончательные результаты конкурса будут названы только после проведения тщательной проверки всех особенностей предложения. Именно из-за сложности выбора мы пока отказываемся назвать точные сроки объявления результатов тендера».
Не согласны с утверждениями западных аналитиков и их российские коллеги, но по совершенно другим основаниям. Они считают, что нельзя смешивать экономические и политические процессы. Они противопоставляют речь Чейни, с одной стороны, и саммит G-8 и вступление в ВТО – с другой. По словам главного научного сотрудника Института народно-хозяйственного прогнозирования Якова Паппэ, «говорить о том, что заявление Миллера – это ответ на критику Чейни, было бы неправильно».
«На треп не отвечают реальными действиями, – заявил Яков Паппэ газете ВЗГЛЯД. – И хотя Миллер сказал правду, Газпром в праве самостоятельно осуществлять свой выбор, но делать его окончательно будет действительно не он, так как Штокман может выступать в качестве хорошего инструмента давления на США в вопросе о вступлении России в ВТО, то есть быть экономическим, а не политическим оружием влияния».
И все же определенная политическая окраска у этого заявления есть, считает председатель президиума Института проблем глобализации (ИПроГ) Михаил Делягин. «Это своего рода противовес отставке Устинова, с которым западное бизнес-сообщество связывало в России все негативные тенденции, имеющие место при вмешательстве государства в экономику, – пояснил Михаил Делягин газете ВЗГЛЯД. – И его отставка, безусловно, была им выгодна, это был шаг навстречу либералам».
«Однако в преддверии саммита G-8 необходимо было в очередной раз дать понять западным коллегам, что они могут иметь Россию либо в качестве младшего партнера, либо в качестве стратегического соперника, – продолжил свою мысль Делягин. – Заявление Миллера воплощает как раз последнюю тенденцию».
«Но в итоге Россия не станет самостоятельно, без помощи западных стран разрабатывать Штокманское месторождение, так как на сегодняшний день очень сильно от запада зависит», – скептически отметил представитель ИПроГ. И хотя в Газпроме связь между заявлением Миллера и вступлением России в ВТО категорически опровергли, аналитики уверены, что Газпром будет вынужден тянуть время, пока не решится вопрос с ВТО.