Между тем этот поэт был едва ли не самым популярным литератором не только в Англии, но и во всем читающем мире XIX века и создал произведения, герои которых оказывали влияние не только на пишущих людей, но и на читателей, пытающихся «строить жизнь» по Чайльд-Гарольду или Манфреду.
Аристократ на баррикадах
Образ Байрона оказался очень успешным и многократно эксплуатировался многочисленными подражателями
Древнее происхождение Байрона было для него неким комплексом – титул не подкреплялся соответствующим финансовым обеспечением, так что юный лорд вынужден был жить в условиях экономии, во всяком случае, по сравнению со своими более удачливыми сверстниками.
Право выступать в Палате лордов (его тоже давал титул) не привело к какому бы то ни было эффекту, кроме курьезного: его речи не имели успеха (еще бы, ведь одна из них было в защиту луддитов – рабочих, ломавших станки, которые лишали их работы).
Светский лев и великий труженик, хромающий – и активно занимающийся спортом, любимец женщин и разрушитель репутаций – Байрон многолик и сложен. Может быть, поэтому так удобно выделять наиболее значимые константы его жизни и творчества: байронический герой, вселенская скорбь, длинные поэмы, участие в национально-освободительных движениях, смерть от лихорадки в Греции. Немало для литератора. Особенно для литератора, столь популярного в России XIX века.
Байрон и Россия, интерес этот был взаимен. Начать хотя бы с того, что героем его поэмы «Дон Жуан» становится фаворит Екатерины II.
Байрон цитирует в этой огромной поэме одно из донесений фельдмаршала Суворова (который всегда отличался эксцентричным стилем) и в примечаниях даже дает транскрипцию латиницей (выглядит это так: «Slava bogu! Slava vam! Krepost vzata, i ya tam»), сопровождая ее примечанием: «Подобие двустишия, ибо он был поэтом». А в заметке к двенадцатой песни этой поэмы есть такой пассаж: «Известно, что русские выбегают из горячей бани и погружаются в Неву – приятная практическая антитеза, которая, кажется, не причиняет им никакого вреда». В поэме это служит метафоре:
Мечтает добродетель им грешить,
Но согрешить бы каждая хотела.
Как русские, что жар поохладить,
В снег прыгают из русской бани смело,
Так наши леди, согрешив чуть-чуть,
Спешат в сугроб раскаянья нырнуть.
Влияние Байрона на поэзию Золотого века было огромным, начиная со знаменитых переводов Жуковского. Пушкинисты по сю пору спорят о степени влияния Байрона на Пушкина, но никто его не берется оспаривать. Байрон для Пушкина был явным притяжением в ранние годы и столь же мощным отталкиванием в зрелый период – при использовании множества фактурных элементов его творчества.
Наиболее «байронические» произведения Пушкина – «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан», с их восточным колоритом и роковыми страстями. «Евгений Онегин» в какой-то степени может быть соотнесен с «Дон Жуаном».
Немало значил Байрон и для Лермонтова, причем влияние это было не только литературным, но и давало о себе знать в бытовых проявлениях, хотя, конечно, трудно однозначно сказать, кому подражали молодые люди того времени – Байрону или его героям.
Мода на Байрона была очень долговечной – он был весьма популярен и в 1860-е, об этом упоминал в своих статьях Писарев.
Такие разные отражения
О Байроне не только слышали, его могли «видеть» в нескольких кинолентах. Среди множества «отражений» Байрона нельзя не упомянуть кинематограф. Едва ли не первый фильм о Байроне был снят в 1922 году («Принц любовников: жизнь лорда Байрона»), поэта играл Ховард Гэй, известный нам по классическим фильмам Гриффитта «Рождение нации» и «Нетерпимость». С тех пор фильмы о Байроне снимались регулярно, среди последних – биографическая лента 2004 года с Джонни Ли Миллером.
Наиболее памятны две ленты. Это прежде всего костюмная мелодрама 70-х «Леди Каролина Лэм», где Байрона, разбившего жизнь главной героине, играет Ричард Чемберлен, и пародийный фильм известного безобразника Кена Рассела «Готика», роль великого поэта в нем досталась Габриелю Бирну.
Фильм Рассела – не только издевательство над «готическим жанром», но и своего рода каталог обывательских стереотипов о Байроне и его окружении (супруги Шелли, доктор Полидори). И еще – как бы приквел к новому культурному мифу о создании Франкенштейна.
Байрон здесь воплощение вседозволенности и демонизма, его появление на экране должно напомнить зрителю классический выход другого известного лорда, встречающего гостей, – Дракулы. Вообще, этот фильм – подарок для синефилов, так как напичкан цитатами, начиная от «Андалузского пса» и заканчивая «Ребенком Розмари».
Перечисленные выше константы творчества Байрона успешно эксплуатировались в посвященных ему фильмах. Разумеется, теряя глубину и многозначность. То же самое происходило и в реальности.
Образ Байрона, имидж, как сказали бы сегодня, оказался очень успешным и многократно эксплуатировался многочисленными подражателями, выбиравшими, как правило, маску скучающего мизантропа.
Вселенская скорбь – а ведь и это тоже про нас, про русских. И то, что романтизм как-то очень плавно перетекает в мизантропию и богоборчество, вполне адекватно нашим широтам. Манфреды и Каины, герои мистерий Байрона, очень полюбились в наших краях.
Длинные поэмы – это тоже у нас есть. Даже не поэмы, а «романы в стихах», каковым является «Евгений Онегин». Принято считать, что этот жанр внедрил в мировую литературу именно Байрон.
Разочарованный в жизни и любви герой стал на долгие годы любимым образом начинающих литераторов. На отечественной почве этот образ получил имя «лишнего человека» и трансформировался из скучающего аристократа в бунтаря-разночинца. Интересно, кто примеривает эти одежды сегодня?