Корреспондент газеты ВЗГЛЯД Юлия Бурмистрова встретилась с Ольгой Морозовой, чтобы узнать секрет издательского успеха.
Безликие книги 70-х брали только за текст. Сейчас нужно этот текст красиво упаковать и подать
– Как возникла идея организовать издательство?
– Я проработала 13 лет в структуре издательства «Независимой газеты». Оно было не мое по сути, но мое по идеологии. Когда поняла, что работаю с этим ощущением, приняла решение создать собственное. Год ушел на оформление, и вот сейчас издательству уже два года.
– Какой книгой вы открылись?
– Было две первые книги. Активно готовилась книга Питера Акройда «Лондон», и в то же время были готовы два ретро-детектива Франка Хеллера, шведского прозаика с немецким псевдонимом.
– Сколько всего книг вы выпустили за два года?
– Около двадцати книг. Не хочу наращивать количество. Мы вышли на стабильную прямую – 12–14 книг в год. Больше не считаю нужным.
– Какая самая успешная книга?
– «Лондон» Питера Акройда. Сейчас будем делать четвертый тираж. Биография города – это относительно новая и интересная литературная ниша. Не путеводитель, не научное или историческое описание, а живой портрет города. Где-то субъективный, но в то же время объективный. Питер Акройд – истинный лондонец, любящий и знающий Лондон. Но при этом ему удалось увидеть его со стороны.
– У издательства есть внутренний девиз?
– Когда я работала в издательстве «Независимой газеты», у меня был девиз: «Хорошие книги для многих». Но тогда было другое время. Книга была событием. Сейчас – перенасыщение литературой различного толка.
Я за книгу познавательную, хорошо написанную, неважно в каком жанре. Против всякой книжной халтуры, римейков, книжной сумятицы и трэша. Хотелось, чтобы мои книги не были выброшены на помойку. В худшем случае – были переданы в библиотеку. Я хочу быть индивидуальной, но в то же время понятой.
– Насколько сложно выживать молодому издательству?
– Сложно, конечно, что отрицать. Громадная конкуренция, особенно с большими издательствами. Есть два момента для конкуренции. Либо мы открываем нового автора, раскручиваем, он становится популярным и кто-то перекупает права. Либо круг авторов находится в сфере пересекающихся интересов.
Вот на пример, сейчас на норвежском, даже скандинавском литературном рынке толкутся почти все издательства. Это постоянное оглядывание на локоть другого. Охватывает эйфория, что нужно обязательно подобного автора. Но в какой-то момент надо отойти, одуматься, сказать себе: уйди, ищи другое, книг много. Сейчас настолько быстро нужно принимать решения. Без права на ошибку.
– Почему у вас в основном переводная литература?
– Многие об этом спрашивают. Многолетнее желание восстановить справедливость. Издать то, что мне всегда было интересно, но не могло быть тут напечатано. То, что было здесь, мне казалось неинтересным. Но у нас есть русские проекты. Правда, единичные случаи. Может, потом будет больше.
– Как загадочный Мастер Чэнь?
– Это такой компромисс. Вроде бы и русский автор, а в то же время – древний Китай. Мы не стали играть в игру с подставным переводчиком. Это устаревшая уловка, в отличие от псевдонима. Небольшая интрига не помешает.
– Что дороже – иностранный автор или русский?
– Смотря какой. Нельзя сравнивать книги Пелевина с книгами о Гарри Поттере. Если взять средней популярности автора, то практически одинаково. Разница невелика. Там больше за перевод, тут за роялти.
– Вы адаптируете названия иностранных книг под рынок?
– Легкая корректировка под русское восприятие необходима. Но названия по каким-то маркетинговым причинам мы не меняем. Если автор хотел сказать именно это, мы не вправе его переписывать. Адаптация под рынок в ущерб содержанию книги недопустима. Безусловно, книга – это товар, как и любой другой, который всё сложнее и сложнее продавать. Можно и нужно работать над обложкой, подачей. Читатель должен не только купить книгу, но и прочитать ее. Книга должна оправдывать ожидания.
Ольга Морозова |
– Один из самых сложных и дорогих рынков. Это должны быть красивые, яркие книги. С рисунками, соответствовать определенным стандартам. Мысли были, но пока замахнуться на них не могу.
Мне в своем поле работы хватает. Надо отдавать себе отчет, что сейчас всё время нужно меняться. Традиции внутренние выработались, а внешние требуют постоянной мобильности.
Когда мне говорят: «Это не твое», я удивляюсь. По каким признакам это определять? Вчера было не мое, а сегодня мое. Зачастую резко принятое новое решение – как проход через территориальные воды. Либо ты попал в новую, удивительную страну, либо не пропустили.
– Как прошла последняя книжная ярмарка?
– Для меня она прошла успешно во всех отношениях. Было сделано всё, что задумано, и даже больше. В целом же увидела то, что и во Франкфурте. Появилось много сопутствующей продукции. Рамочки, ленточки, картинки, я уже не говорю про CD, это давно норма. В этом году во Франкфурте было 47% книжной продукции.
– Это ради выживания?
– С одной стороны ради выживания. А с другой – книжный рынок сужается. Происходит насыщение. Авторами, жанром, стилем, словом, информацией. Надо и выжить, и привлечь читателя к стенду.
Вот пример: издали автора в многотомнике. Читатель, покупающий его, ставит точку на этом авторе. В розницу он его уже никогда не купит. Значит, нужно добавить диск, что-то еще такое сделать. Растет цифровая технология. Она доступней, объемней.
А еще показалось, что ярмарка была усталой. Покупая книгу, человек не радуется. Скорей всего, это социальная усталость. Покупают как-то рефлексивно. Произошло смещение. Книг стало больше, но покупатель от этого только растерян.
– А что делаете вы, чтобы привлечь читателя?
– Текст. В первую очередь хороший текст. И, конечно, красивая подача. Сейчас нужно зашифровать в обложку всё, что только можно.
Я наблюдала картину. Девушка в метро достала книгу, судя по закладке, прочитанную на три четверти. Вместо того чтобы открыть на нужной странице, она сначала рассматривала обложку. Это как открыть ключом входную дверь.
Безликие книги 70-х брали только за текст. Сейчас нужно этот текст красиво упаковать и подать. При этом так, чтобы читатель, развернув упаковку, не разочаровался.