На протяжении 9 дней на площадке Центра имени Мейерхольда показывались спектакли, проходили читки, мастер-классы и встречи с режиссерами и драматургами. В результате как у профессионалов, так и у зрителей сложилось полное представление о том, что такое современная британская пьеса.
По ходу дела стало очевидно: основное, во что утыкаются лбом постановщики новых пьес, – проблема интерпретации. Об этом постоянно говорилось на дискуссиях последней «Новой драмы». Новая пьеса требует нового сценического языка, а его поиск идет довольно медленно. И результатом порой становится изрядное несоответствие текста и зрелища. Поэтому качество спектаклей на нынешнем смотре не всегда отвечало нужным требованиям. Однако для фестиваля – процесса, нацеленного сначала на изучение проблемы, а уже потом на ее решение, – это вполне нормально.
Смеяться над страшным
Марк Равенхилл |
Ирландский драматург Мартин Макдонах за последние пару сезонов буквально ворвался на российские подмостки и все лучше приживается. Британский фестиваль стал еще одним тому подтверждением. Помнится, в минувшем сезоне показанный в рамках фестиваля «Сезон Станиславского» спектакль Драматического театра имени Стояна Бычварова из Варны по пьесе Макдонаха «Человек-подушка» – страшной и трогательной истории о фантазийном монстре, избавляющем детей от ужасов жизни путем подвода к самоубийству, – основательно встряхнул столицу. Макдонаха стали активно переводить и с удовольствием ставить. Странные, чудаковатые герои его пьес, способные как на самые жестокие, так и на необычайно нежные проявления, превосходно выписаны, а потому просятся на сцену. Правда, пока Макдонаха осваивают исключительно в провинции. Скажем, пермский театр «У моста» поставил его знаменитую линнэнскую трилогию – «Красавицу из Линнэна», «Череп из Коннемары» и «Сиротливый Запад» (два первых названия коллектив привозил в столицу). Хотя со следующего сезона ситуация изменится: за Макдонаха ухватились многие яркие режиссеры – от Генриетты Яновской до Кирилла Серебренникова. А первой премьерой нового сезона станет та же «Красавица из Линнэна» – ее ставит в Вахтанговском театре Михаил Бычков. Спектакль Бычкова по другой пьесе Макдонаха – «Калека с острова Инишмаан», – сделанный им в своем Камерном театре в Воронеже, стал одним из самых заметных событий нынешнего фестиваля.
Никогда не увлекающийся бытом, Бычков не изменил себе и здесь. Не стал для режиссера важным и национальный колорит. Он придумал мрачную историю о богом забытой глуши, где люди почти потеряли человеческий облик. Две тетушки главного героя (Татьяна Чернявская и Татьяна Сезоненко), одетые в черное, – не то ведьмы, не то монахини, – ежедневно выполняют ритуалы, смысл которых ясен только им. Калека Билли (Борис Алексеев) – юноша с вывернутой душой, озлобленный и умный, напоминает самых ярких героев новой драмы всего мира. Любые человеческие проявления здесь редки – и из-за этого оцениваются на вес золота. Кажется, эти герои живут в постоянном полумраке и давно забыли, как выглядит солнце. Однако у каждого в душе есть свое маленькое солнышко. Бычков сочетает несочетаемые черты в образах персонажей, завораживая и увлекая в их загадочный мир.
Еще одного «Калеку…» показал на фестивале омский «Пятый театр». И зрелище это оказалось куда менее радостным. Англичанин Стивен Рентмор сделал из обаятельной и сердитой истории о людях из ирландской глубинки, мечтающих о высоком и недостижимом, добротный, но скучный спектакль. Неторопливый, перегруженный бытовыми подробностями, омский «Калека» не раздражал, но и не радовал. Впрочем, с этим сочинением примиряли некоторые актерские работы.
Сыновья ошибок трудных
Марина Карр |
К неудачам фестиваля можно причислить и спектакль «Собачье счастье» театра «Парафраз» из Глазова. Умная, страшная пьеса Лео Батлера о праздновании Рождества в семье, давно разорванной по всем швам, впрямую перекликается со знаменитыми сочинениями Эдварда Олби. А у режиссера Дамира Салимзянова она превратилась в дешевый бессмысленный карнавал. Засыпанное блестящими предметами пространство, диковатый клоунский грим у актеров, раздражающее педалирование каждого слова… До смысла текста можно было добраться с трудом, а до смысла происходящего на сцене не суждено добраться вовсе. «Собачье счастье» – красноречивый пример того, как вокруг пьесы можно придумать все что угодно, но постановщику со столь буйной фантазией стоит вовсе обойтись без текста.
После этого фестиваля очень хочется думать. Осмыслять процесс развития новой драмы как литературного и сценического процесса. Сравнивать мышление британских и русских авторов. И признавать за первыми ряд очевидных достоинств, в том числе умение экстравагантно и умно выстраивать сюжетную динамику и придумывать отличные роли. Возможно, фестиваль позволит многим театрам, в первую очередь столичным, находящимся в поиске хороших пьес, пополнить свой репертуар. Ибо показанные тексты стоят внимания и воплощения.