Одновременно лабораторию можно воспринимать как «репетицию» спецпрограммы IV фестиваля «Новая драма» - здесь опробовалась на вполне жизненных условиях идея «Толстовских чтений», которой будет подчинена вся структура сентябрьского фестиваля современной пьесы.
На флаге новой драмы
Драматурги яростно ищут «свой» театр, и их мечта – быть «заказанными»
Концепция Михаила Угарова и Елены Греминой заключается в попытке найти культурные истоки современной пьесы. Русская драматургическая культура в начале века имела две равновеликие тенденции – чеховскую и толстовскую. Чеховская - дворянская, поэтическая, сумеречно-интимная - доминировала в XX веке и истощилась к его концу, в противном случае Чехов бы сегодня так не «надоел» в театре. Толстовская - социальная, натуральная, народно-прозаическая - ушла в сторону, но не была забыта. «Толстовские чтения» - это попытка принять на щит новой пьесы светлый облик Толстого. Именно поэтому толстовские темы и мотивы звучали в замыслах современных драматургов.
Но вне сомнения здесь даже важнее культурных захватов другой момент - технология написания текста, которую применили в толстовских местах. Здесь замысел нового текста рождался на глазах у всех и тут же попадал в формат будущего спектакля, огранивался как текст для конкретного театрального воплощения. Одни драматурги приехали с готовыми сюжетами, другие с позицией «ноль», третьи сомневались. Десять драматургов и десять режиссеров прошли за пять дней путь от зарождения замысла до его закрепления уже в предполагаемой форме спектакля. Ежедневно два раза в день концепции сверялись на совместных, весьма активных заседаниях-спорах. Драматург смог допустить на самую свою святую территорию – в момент зарождения замысла текста – целую толпу посторонних людей, и даже, казалось бы, враждебных. Ведь нельзя было и представить себе драматурга и режиссера как-то иначе, нежели как взаимных врагов.
Как важно быть заказанным
Семинар драматургов и режиссеров в Ясной Поляне (фото с сайта newdramafest.ru) |
Тем не менее в игровой форме технология в Никольско-Вяземском на самом деле имитирует идеальную форму общения театра и драматурга, ситуацию творческого заказа пьесы под конкретную тему. Пьеса таким образом на самом раннем этапе превращается в сценарий спектакля, режиссерскую экспликацию, и, в сущности, желать лучшего не приходится. Сегодня в среде современной драматургии заметно обострилась тема востребованности. Ответив на вопрос «зачем?», нужно теперь ответить «для кого?». «Новую драму» стали различать с «репертуарной пьесой» - первая находится в области авангарда, эксперимента, должна найти своего режиссера, как «Пластилин», увековеченный Серебренниковым, вторая ставится везде и всюду, являясь желанной для любого театра. Драматурги яростно ищут «свой» театр, и их мечта – быть «заказанными».
Лаборатория в Никольско-Вяземском явилась законным продолжением многолетнего семинара в Любимовке, откуда драматургам пришлось «съехать» из-за бесконечного ремонта в усадьбе Станиславского и других неразрешимых противоречий. Перемена мест сказалась на участи драматургического семинара: задача усложнилась – читки и обсуждения новых пьес, с которых драматурги часто уезжали расстроенными, сменились технологией «оплодотворения», откуда драматурги уезжали окрыленными.
В Ясной Поляне «Новая драма» пустила мощные корни. Дух Льва Толстого передал движению основательность. Важен момент приращения. Новой драме нужно преодолеть статус субкультуры, в которой она сегодня пребывает, и во что бы то ни было стать культурой. Толстой помог если не встать в русло, то хотя бы понять, как туда встать, как разобраться в культуре, определиться, самоидентифицироваться. С Толстым приходят ценности, дефицитные сегодня, но и наиболее «спрашиваемые»: правдивость и стыд, пресловутая народность и «здешность» впечатлений, совестливость и идеализм, сумасшедший идеализм человека перелома веков - «Все или ничего». Ясность, правдивость, духовное здоровье, стремление к правильной регламентации жизни, личная позиция ко всему на свете - Толстой дал то, чего часто новой пьесе не хватало. Кстати, замечен был интересный феномен: в бесконечных разговорах о Толстом «семинаристы» говорили обо всем, кроме двух важнейших вещей - о непротивлении злу насилием и о церковной анафеме. Казалось бы, темы устарели, не пережили время. Или просто не осилили? Трудно сказать сразу.
Туманная падь
Семинар драматургов и режиссеров в Ясной Поляне (фото с сайта newdramafest.ru) |
Ближе всех, на мой взгляд, к Толстому приблизился драматург Юрий Клавдиев и режиссер Антон Милочкин. Их сюжет «Туманная падь» собрал все возможные толстовские мотивы в тугую современную историю. Медиамагнату в день 15-летия вполне успешной карьеры напоминают о его первом сюжете, когда за копеечную подачку журналист уговорил местных жителей подтвердить аномалию: туман в деревенском овраге обладает лечебными свойствами. Репортаж выстрелил, и репортер стал модным телевизионщиком, а деревня процвела как место сосредоточения целительной силы. В пьяном споре магнат утверждает, что может управлять сенсацией, он настолько силен и крепок, что готов как создать миф, так и его разрушить. Журналист едет в деревню, и русская глушь засасывает его, и вроде оказывается, что вовсе не так уж безопасна туманная падь с точки зрения мистики, что логика природы, логика космоса несколько различна с логикой обнаглевшего человека. И если космосу нужно, чтобы туман в данный момент стер человека с лица земли, то так оно и случится.
О чем таком «толстовском» напишут еще драматурги? Нина Беленицкая – о сектах и их двояком влиянии на современного уставшего человека, ищущего, кому бы принести свою свободу; Сергей Решетников – о паранойе престижа, обойме карьеры, в которой легко можно превратиться в сумасшедшего; Вадим Леванов – о Ксении Петербургской, о подвиге страдания и так далее.
20 августа в самой Ясной Поляне, возле кучерской, при большом стечении народа драматурги и режиссеры отчитались за проделанную работу – кто-то в жанре монолога запутавшегося автора, кто-то читал уже готовые куски пьесы, кто-то инсценировал пьесы в мизансценах без слов. Директор музея «Ясная Поляна» Владимир Ильич Толстой выехал поприветствовать участников семинара на собственном бежевом скакуне.
Опыт толстовского приращения получился фантастически целесообразным, свежим и плодовитым. Он будет продолжен в следующем году. Кажется, все заинтересованы в том, чтобы фестиваль с многолетним стажем «Любимовка» снова обрел постоянную почву.