Спектаклей, выпущенных на эти гранты, в Москве уже довольно много. Второй год часть из них соединяется в фестиваль с тем же названием. В эти дни фестиваль в самом разгаре. «Подземный бог» – первая его премьера.
А не выдумать ли новый жанр?
Сцена из спектакля "Подземный бог" |
Зрители сидят друг против друга, как в вагоне метро, и периодически оглушаются зловещими металлическим звуками. Ощущение, что едешь прямо в недра работающего механизма, который, если его не остановить, уничтожит все, что ему попадется. Оттого основной нотой атмосферы спектакля становится предощущение. Беды или радости – неизвестно. Да и неважно.
Главного героя, от лица которого идет повествование, изображают два человека – непоседливый гибкий юноша в ярком свитере (Артем Григорьев) и солидный, но молодой еще человек в сером костюме клерка (Сергей Лавыгин). Первый озвучивает и частично воплощает мысли и потребности героя, второй же, наоборот, никак не может на что-то решиться. Ибо привычное существование, замкнутое на самом себе, куда проще, нежели попытка изменить жизнь.
Особенно остро этот вопрос встает, когда на пути героя появляется Прекрасная дама – загадочное существо в юбке колоколом и с нервной улыбкой. В его воображении разыгрываются жаркие эротические сцены (одна из них – когда герой ложится к даме под ноги, а она совершает с ним определенные манипуляции при помощи ступней – самая, пожалуй, жесткая и впечатляющая сцена из придуманных режиссером). Однако когда дама пытается познакомиться с героем в реальности, чередуя попытки соблазнения и задушевные интонации, тот скукоживается и оказывается не в состоянии адекватно реагировать. В итоге дама в слезах уходит за первым встречным, оказавшимся наглее, а внутреннее «я» героя отчаянно кричит: «Ну что, Орфей, профукал Эвридику?!».
Основная – то есть лирически-трагическая – линия периодически дает ответвления в «философистику или софистику», то есть размышления о бытии и небытии, мистической сущности метрополитена и чудовищах, которые, быть может, живут в недрах тоннелей, но на самом деле их место – в нас самих.
Для толкований этих вещей в спектакле есть экстравагантный персонаж – бомж Валера (его играет лидер популярной у молодежи группы «5`nizza» Сергей Бабкин), эдакий Харон, стоящий на страже входов в метро. На протяжении всего спектакля он сидит в металлической кабинке-клетке в обнимку с гитарой и тихо наблюдает за происходящим. А когда молчание начинает ему мешать, он поет под гитару. И разудалое, разбойничье, щемяще-грустное пение, не отвлекая внимание, дает возможность остановиться в воображаемом тоннеле и подумать о том, куда несется поезд нашей собственной жизни. И не ходит ли он по замкнутому кругу в шесть станций (именно так – «action» в шести станциях – обозначил жанр спектакля Антон Коваленко).
Еще одно одиночество
Сцена из спектакля "Подземный бог" |
Часто это мешает дальнейшему восприятию продукции, изготовляемой режиссером; первая работа оказывается такой замороченной, что не успеваешь разобраться в стилистике и смысловых задачах, а на последующие дыхания у режиссера уже не хватает, они выходят пустыми и выхолощенными.
Есть подозрение, что Антону Коваленко это не грозит. Несмотря на насыщенность «Подземного бога» разными разностями, он воспринимается адекватно. А здесь помимо песенных вставок есть, например, шикарный эпизод с битбоксерами Вахтангом & Иваном Трауре, иллюстрирующий рассказ о негре-скинхэде (таких «пассажирских баек» в тексте довольно много); а сам рассказ излагается при помощи кукольного театра.
Одним словом, действие ни на секунду не буксует – все буквально ходит ходуном. К тому же сама конструкция спектакля сделана жестко; сцены и интонации подаются резко, наотмашь, даже с вызовом, но при этом совершенно не зло. Здесь нет юношеского желания продемонстрировать заведомо негативное отношение к миру, основанное на пустой принципиальности.
Молодой режиссер говорит обо всем с изрядной долей рассудительности; чувствуется, что превосходно знает предмет, а потому вправе рассуждать о нем. В «Подземном боге» произошло удачное соединение еще формирующегося, но уже внятного режиссерского почерка и необыкновенно ясной смысловой интонации.
Проще говоря, Антон Коваленко знает, что ему хочется сказать, и уже неплохо умеет это выразить сценически. А основной посыл «Подземного бога» – это тщательно маскируемый вопль одиночества. Трагичного еще и оттого, что оно «отравлено присутствием других».
В переполненном вагоне метро каждый – без исключений – думает о том, как было бы хорошо поговорить по душам. Или просто посмотреть в глаза другому и увидеть отсвет понимания. Однако в такой ситуации человек виноват сам. И выход из него – на рельсы, в руки меланхоличных мусорщиков в оранжевых жилетах. Режиссер бесстрастно показывает нам возможный финал. Аккуратно, без намека на скучные нравоучения, намекая при этом, что такого может и не быть. Если мы вовремя спохватимся. Подземный, как и любой другой бог, пристрастен к судьбам оказавшихся в поле его зрения.